Кнут Гамсун - Новая земля (Новь) Страница 12

Онъ сказалъ: "Итакъ, это не ты? Но мнѣ совершенно безразлично, кто это, — ты все-таки очень хороша… Какая чудная погода!"

Они сѣли около стола. Онъ положилъ передъ ней корректурный листъ, не говоря ни слова. Она всплеснула отъ радости руками и воскликнула:

"Вотъ видишь? — вотъ видишь, я такъ это и знала. Нѣтъ, ты просто удивительный человѣкъ!" Она не переставала говорить о немъ: "Какъ скоро ты это кончилъ, уже готовъ. — Это поразитъ всѣхъ, какъ бомба, ни одна душа объ этомъ не знаетъ, всѣ думаютъ, что ты теперь ничего не дѣлаешь. Боже мой, во всемъ мірѣ нѣтъ человѣка, счастливѣе меня теперь…" Она тихонько просунула какой-то конвертъ въ корректурный листъ и потомъ убрала его со стола, не переставая говорить.

Они оба сѣли на диванъ. Онъ заразился ея счастьемъ: ея радость увлекала и его, и онъ становился нѣжнымъ изъ благодарности. Какъ она его любитъ, какъ она жертвуетъ собой ради него. И дѣлаетъ для него только одно хорошее. Онъ крѣпко обнялъ ее, поцѣловалъ нѣсколько разъ и прижалъ къ сердцу. Прошло нѣсколько минутъ.

"Я такъ счастлива", шептала она. "Я знала, что должно случиться что-то хорошее. Когда я подошла къ двери и поднялась по лѣстницѣ, мнѣ казалось, что я иду вся въ какомъ-то забытьи, такъ я радовалась… Нѣтъ, нѣтъ, будь осторожнѣй, дорогой мой, нѣтъ… вѣдь дверь…"

Солнце поднималось все выше и выше. На волѣ начинали дѣть дрозды. "Первое весеннее пѣніе", подумалъ онъ опять:- "какіе наивные звуки издаютъ эти маленькія созданьица",

"Какъ свѣтло у тебя", сказала она, "здѣсь свѣтлѣе, чѣмъ гдѣ-либо".

"Ты это находишь", сказалъ онъ улыбаясь. Онъ подошелъ къ екну и началъ снимать со своего платья тоненькіе сѣренькіе волоски, которые оставило ея платье. Она облокотилась на диванъ, уставилась въ полъ и поправляла свои волосы. На каждой рукѣ блестѣло по кольцу. Онъ не могъ стоять равнодушно у окна; она взглянула на него и замѣтила это; кромѣ того, она была такъ особенно хороша, очень хороша, когда она поправляла свои волосы. Тогда онъ подошелъ къ ней и, какъ только могъ, крѣпко поцѣловалъ ее.

"Ее цѣлуй меня, дорогой мой", сказала она, — "будь осторожнѣй. Посмотри, это, вѣдь весна". Она показала ему маленькую свѣжую трещинку на нижней губѣ, какъ бы порѣзъ отъ ножа. Онъ спросилъ, больно ли ей, а она отвѣчала:- Нѣтъ, это не такъ больно, но она боится его заразить. Вдругъ она сказала:

"Послушай, можешь ты сегодня вечеромъ пріѣхать въ Тиволи? Тамъ сегодня опера. Мы могли бы тамъ встрѣтиться, а то будетъ такъ скучно". Онъ вспомнилъ, что ему нужно итти на выставку, а что потомъ будетъ, онъ не знаетъ, такъ что лучше всего ничего не обѣщать… — Нѣтъ, — сказалъ онъ, онъ этого не можетъ обѣщать навѣрное, ему нужно еще кое о чемъ переговоритъ съ Олэ Генрихсенъ.

Но все-таки? Развѣ онъ серьезно не можетъ? Она такъ бы гордилась этимъ и такъ благодарна была бы ему за это.

— Нѣтъ, но что же ей тамъ дѣлать въ Тиволи?

— Но тамъ же опера! — воскликнула она. "Да, ну и что же дальше? Это мнѣ ровно ничего не говорить; впрочемъ, какъ ты хочешь, разумѣется".

"Нѣтъ, Иргенсъ, не такъ, какъ я хочу", — сказала она смущенно. "Ты говоришь это такъ равнодушно. Боже мой, мнѣ такъ хотѣлось сегодня въ оперу, я сознаюсь въ этомъ, но… Куда же ты идешь сегодня вечеромъ? Нѣтъ, я теперь совершенно какъ компасъ, я дѣлаю легкія уклоненія, я могу даже совсѣмъ кругомъ обойти, но я всегда обратно стремлюсь къ одному пункту и указываю постоянно въ одномъ направленіи. И это ты тотъ, о комъ я думаю". Ея маленькое смущенное сердце дрожало.

Онъ посмотрѣлъ на нее. Да, это онъ хорошо зналъ. Ее нельзя было упрекнутъ, она всегда безусловно хорошо къ нему относилась.

— Значить, пока такъ, если онъ какимъ-нибудь образомъ найдетъ время, онъ пріѣдетъ въ Тиволи.

Фру Ханка ушла. Иргенсъ тоже былъ готовъ итти, онъ сунулъ корректурный листъ въ карманъ и снялъ шляпу со стѣны. Такъ, — онъ кажется ничего не забылъ. Корректура была при немъ. Въ данную минуту это было для него самое важное, начало въ книгѣ, которая, какъ бомба, поразитъ всѣхъ. Ну онъ теперь посмотритъ, откажутъ ли ему въ признаніи его тихой и прилежной работы. Онъ тоже будетъ добиваться преміи; но онъ отложитъ это до самаго послѣдняго дня, чтобы не стоять въ газетахъ вмѣстѣ со всѣми тѣми, у кого слюнки текутъ при одной мысли объ этихъ грошахъ. Его соисканіе не должно сопровождаться отзывомъ со стороны кого бы то ни было, а просто приложеніемъ его послѣдней книги. И никто объ этомъ не долженъ знать, даже фру Ханка. Это не должно быть такъ, будто онъ поставилъ все вверхъ дномъ, чтобъ получить поддержку. Но онъ посмотритъ, обойдутъ ли его; онъ, вѣдь, зналъ всѣхъ своихъ соискателей, начиная съ Ойэна и кончая художникомъ Мильде; онъ никого изъ нихъ не боялся; если бы у него были средства, онъ отступилъ бы и предоставилъ бы имъ эти жалкія деньги, но у него нѣтъ средствъ, онъ самъ долженъ былъ доставать ихъ…

Въ продолженіе всей дороги, внизъ по улицѣ, онъ заботливо проводилъ рукой по своему платью; кое-гдѣ свѣтлыя шерстинки отъ платья Ханки все еще держались. Ужасно противное платье, съ этой шерстью!

Онъ поспѣшилъ со своей корректурой въ типографію. Факторъ обратилъ его вниманіе, что тамъ лежитъ письмо, конвертъ съ чѣмъ-то. Иргенсъ обернулся въ дверяхъ. Какъ, письмо? Ахъ да, онъ забылъ это оттуда вынуть. Онъ зналъ этотъ конвертъ и сейчасъ же вскрылъ его; заглянувъ туда, онъ отъ радости приподнялъ брови, снова надѣлъ шляпу и пошелъ. И не показывая никакого смущенія, онъ сунулъ конвертъ въ карманъ.

Олэ и Агата были, какъ всегда, внизу въ складѣ. Агата сидѣла и шила красныя плюшевыя подушки для каюты "Агаты", — точно подушки для куколъ, такія маленькія и смѣшныя.

Иргенсъ подложилъ одну изъ нихъ подъ щеку и сказалъ:

"Покойной ночи, спокойной ночи".

"Нѣтъ, вѣдь вы хотѣли итти на выставку", сказалъ смѣясь Олэ. "Моя невѣста ни о чемъ другомъ сегодня не говорила".

"А ты не можешь съ нами пойти?" спросила она.

Но у Олэ не было на это времени, какъ разъ теперь у него было много дѣла. Идите и не мѣшайте мнѣ, желаю вамъ веселиться…

Было какъ разъ время гулянья; Иргенсъ предложилъ итти черезъ паркъ. Въ то же самое время можно было послушать и музыку. Любитъ она музыку?

На Агатѣ было темное платье, съ черными и синими полосками, и накидка на красной шелковой подкладкѣ. Узкое платье сидѣло безъ морщинки на ея фигурѣ, вокругъ шеи былъ воротникъ въ складкахъ; накидка иногда открывалась и была видна красная подкладка…

Къ сожалѣнію, она не очень музыкальна, она очень любить слушать музыку, но очень мало въ ней понимаетъ.

"Совершенно какъ и я", сказалъ весело Иргенсъ: "но вѣдь это замѣчательно, значитъ и съ вами это бываетъ? Откровенно говоря, я ровно ничего не смыслю въ музыкѣ, а между тѣмъ каждый день хожу гулять въ паркъ, да и нельзя не являться. Необходимо вездѣ показываться, всюду являться и присутствовать; если этого не дѣлать, можно исчезнуть изъ виду, и тебя забудутъ".

"Нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ, исчезнешь и будешь забытымъ?" спросила она и удивленно посмотрѣла на него. "Но этого вѣдь съ вами не будетъ?"

"Ахъ, вѣроятно, и со мной будетъ такъ", возразилъ онъ. "Почему я не долженъ быть забытымъ?"

И просто, совсѣмъ просто она отвѣтила: "Я думала, что для этого вы черезчуръ извѣстны".

"Извѣстенъ? Ахъ, это для насъ еще пока не опасно, сохрани насъ Богъ. Ну, конечно, я не могу сказать, чтобъ я былъ неизвѣстенъ, но все-таки вы не должны думать, что это очень легкая вещь пробиться здѣсь, въ городѣ, среди всѣхъ другихъ; одинъ завидуетъ, другой ненавидитъ, третій вредитъ, какъ можетъ. Нѣтъ, что касается этого…"

"Мнѣ кажется, что васъ знаютъ, и хорошо знаютъ", сказала она: "мы не можемъ сдѣлать двухъ шаговъ безъ того, чтобы по вашему адресу не шептались, я это слышу постоянно". Она остановилась. "Нѣтъ, я даже чувствую себя неловко, сейчасъ я опять слышала", сказала она, смѣясь. "Это такъ непривычно для меня. — Лучше пойдемте на выставку".

Онъ искренно смѣялся, радуясь ея словамъ; какъ она была мила, какъ она умѣла бытъ такой наивной и нетронутой. Онъ сказалъ:

"Ну, хорошо, пойдемте теперь, а къ тому, что люди шепчутся, легко привыкаешь". — Боже мой, если бы люди видѣли въ этомъ какое-нибудь удовольствіе, онъ самъ, напр., вовсе этого не замѣчаетъ, и это нисколько его не интересуетъ. Кромѣ того, онъ долженъ ей сказать, что сегодня не только на его счетъ прохаживаются, но также вѣдь и на ея счетъ; она можетъ повѣрить ему, — на нихъ всѣ таращатъ глаза. Стоитъ пріѣхать въ такой городъ, какъ этотъ, съ иголочки одѣтой и имѣть такой прелестный видъ, какъ она — сейчасъ же привлекаешь всеобщее вниманіе. — Нѣтъ. Онъ не имѣлъ въ виду ей польститъ; онъ искренно думалъ то, что говорилъ, и все-таки казалось, что она ему не вѣрила.

Они шли прямо наверхъ къ музыкѣ. А увертюра Керубини гремѣла на площадкѣ.

"Это мнѣ кажется совершенно ненужнымъ шумомъ", — сказалъ онъ шутя.

Она засмѣялась, да, она смѣялась очень часто надъ его шутками. Этотъ смѣхъ, этотъ свѣжій ротъ, ямочка на одной щекѣ, ея дѣтскія манеры, все больше повышали его настроеніе; онъ почти влюбился даже въ ея носъ нѣсколько неправильный въ профиль и нѣсколько крупный. Греческіе и римскіе носы не всегда самые красивые; никогда; все, впрочемъ, зависитъ отъ лица; привилегированныхъ носовъ нѣтъ.