Кальман Миксат - Том 1. Рассказы и повести Страница 14

Но колоколу, который величаво гудел сквозь громыханье бури, удалось одолеть надвигавшуюся беду. Дело обошлось всего лишь небольшим дождиком, который оказался скорей даже на пользу, чем во вред. Пшеничные нивы и молодая кукуруза, которые только что клонились долу и будто бежали вдаль, гонимые порывами ветра, теперь выпрямились и гордо застыли. Небо понемногу прояснилось. Только бурные воды вздувшегося Бадя, с ревом мчавшиеся вдоль огородов, свидетельствовали о том, что в Майорноке и Чолто — селах, расположенных выше в горах, прошел сильный ливень, может быть, даже с градом.

Ну, если на этот раз речушка не выйдет из берегов и не затопит Бодок, словно сусличью норку, значит, все-таки совсем неплохо принадлежать к католической вере, когда остальные деревни окрест исповедуют лютеранство.

Берег Бадя оживился: повсюду замелькали лопаты, мотыги. Старый Пал Шош даже багор притащил. Крестьяне принялись рыть канавки, чтобы вода стекала по ним с огородов прямо в реку. Только не вздумала бы она вернуться обратно, да еще с подкреплением!

Мутный речной поток подмывал берег, поросший густым лозняком, срывая с деревьев не только листву, но и кору. То и дело с берега обрушивались большие глыбы земли и как будто таяли в волнах. Надо было ожидать, что к утру деревню еще тесней опояшет кружево извилистого берега и зубцы его будут вырезаны заново.

Река несла бревна, двери, соломенные кровли, оконные ставни, корыта и множество всякой домашней утвари. (По-видимому, где-то смыло водой целые дома.) А вон плывет копна сена, за ней пенистые волны мчат какой-то четырехугольный чурбан.

Но вот луна осветила этот странный предмет. Да это же вовсе не чурбан, а разрисованный тюльпанами сундук. А на его крышке — ну и чудеса! — смирнехонько сидит малюсенький барашек!

Так и есть, самый настоящий барашек! Сейчас сундук прибило ветром совсем близко к берегу, и со двора Яноша Тота-Нэрени было хорошо видно, как бедняжка, подогнув под себя задние ножки, передними старается удержаться на крышке сундука. Шерстка у барашка шелковистая, сам он весь беленький, только на спине два черных пятнышка, а на шее — красная лента. Видно, кто-то очень любил этого барашка!

И с таким терпением и спокойствием путешествовал барашек на своем колыхающемся с боку на бок суденышке, будто отправился в плаванье по собственной охоте. Если он и блеял порой, то, верно, лишь оттого, что был голоден. А между тем он мог бы, пожалуй, и закусить, если б только сундуку удалось догнать плывущую впереди копну сена. Ведь она совсем близко» вон огибает овин тетушки Пери! Вперед, старый сундук, догоняй ее!

Люди на берегу все глаза проглядели, ждали, что сундук с барашком снова покажется, стоит ему только доплыть до излучины реки. Да только так ничего и не дождались: то ли темнота его поглотила, то ли на полпути выудил багром Пал Шош. Как бы там ни было, к утру все выяснится.

Однако почтенный Шош уверял, что хоть он и был на берегу, но никакого сундука и в глаза не видел. Что ж, не видел — значит, так оно и есть. Ведь это утверждает богатый, всеми уважаемый человек, который нынче потому только от должности помощника сельского старосты отказался, что рассчитывает в будущем году, коли жив будет, не помощником, а самим старостой стать.

И все-таки… Странно как-то получается: на верхнем конце деревни все видели, а на нижнем конце ни один человек не приметил ни сундука, ни ягненка. И обрываются следы как раз возле огорода Пала Шоша.

Ох, сколько же на свете злых языков, если в одном этом селе их нашлось не меньше сотни! Во время молебна, вместо того чтобы благодарить бога, что пощадил их село, принялись люди обсуждать случай с барашком, перемывать косточки соседу, отрываясь от этого занятия лишь для того, чтобы послюнявить пальцы и перелистнуть страницу молитвенника.

Бросили грязное подозрение на почтенного Шоша. Мол, кроме него, некому было выловить из воды сундук! Ну, да ладно! Бог-то, он все видит и так этого дела не оставит! Сколько веревочке не виться, а кончику быть… Сыщется пропажа, как ни таись!

И каких только слухов не передавали из уст в уста! Ума не приложишь, кто это все выдумывает! Говорили, будто сундук доверху был набит старинными серебряными талерами. Некоторые даже точно называли их количество.

Но как ни говори, а вполне может статься, что и у старого Шоша рыльце в пушку! Недаром же побывавший в Бодоке гозонский скорняк Дёрдь Мочик, который, между прочим, выпить не дурак, все заговаривает про то, что не будь у него рот на замке, мог бы, мол, кое-что порассказать… Вот и пойди тут разберись!

Только насчет серебряных талеров все это, конечно, одна пустая болтовня.

Теперь-то нам уж доподлинно известно, что в сундуке том не было и гроша завалящего. А лежало в нем приданое известной майорнокской красавицы Агнеш Бало: три перкалевых юбки — одна широкая, из четвертного материала, — шесть полушалков, две косынки, безрукавка с серебряными застежками, десять батистовых блузок, да еще ментик, да сапожки на рантах — совсем новые, даже и подковки на них не успели еще набить. Бедняжка Агнеш Бало: все-то ее богатство было в этом сундучке!

Половодье способно порой разрушить не только халупку полевого сторожа, но и чью-нибудь свадьбу. Без хорошего наряда к алтарю не пойдешь, кому хочется выставлять себя на посмешище! У бедняжки Агнеш все давным-давно было приготовлено к свадьбе, хотя зарабатывать ей свое приданое пришлось тяжелым батрацким трудом: по одной вещичке все собирала. Свадьбу намечали на осень, в праздник винограда, так, по крайней мере, заявил в прошлую субботу сам жених. А теперь — если она и будет когда-нибудь, то не скоро.

Представляете, какое горе захлестнуло бы дом Михая Бало, если б сам-то этот дом уцелел. Да только семья Бало именно потому и горевала, что хатенку их захлестнула буйной волной разбушевавшаяся речка и унесла с собой. От горя Агнеш выплакала свои ясные очи, и где уж было ей утешать бедную маленькую Боришку, у которой пропал ее любимый барашек — белый, с двумя черными пятнышками на спине. Девочка любила играть с ягненочком и, не желая расставаться с ним даже на ночь, укладывала его спать рядом с собой. Злая речка Бадь затопила также и луг. Да теперь уже все равно, некому на нем щипать травку, нет больше милого барашка.

А как он прыгал, как резвился на солнышке в последний день, как забавно вертел хвостикам, лизал маленькие ладошки Боришки и смотрел на нее так кротко и ласково, будто чувствовал, что больше ее не увидит.

Но, быть может, отыщется все-таки пропажа и девочке вернут ее любимца?

И в самом деле, через несколько недель до семьи Бало дошли слухи о сундуке, плывшем по реке, и о беленьком ягненке который упорно не желал покидать его, будто сторожил. Барашка и сундук видели в селе Чолто и даже еще ниже, в Бодоке, куда к полуночи их донесли воды разбушевавшейся речки.

Ну, конечно, это и есть сокровища двух дочерей Михая Бало — вот только верны ли слухи?

И Михай Бало не мешкая пустился в путь. Уж он ноги до крови собьет, а отыщет честно нажитое добро своих дочерей.

Тут-то и произошли события, вогнавшие в стыд все село Бодок: в дом самого богатого хозяина пришли с обыском! Но что тут поделаешь, закон всемогущ! Присутствовали при обыске и староста и десятский, потому что Михай Бало, ссылаясь на слухи, обратился с жалобой к властям.

Но обыск ничего не дал: не нашлась пропажа во дворе у Пала Шоша. Опечаленный вернулся Михай Бало домой. Дочери вышли встречать отца к самой околице, ждали его с большим нетерпением, чем когда-то с ярмарки.

— Нашелся барашек? — спросила Агнеш сдавленным голосом.

Про сундук она и заикнуться боялась, еще, чего доброго, в обморок свалится, услышав, что и ее добро отыскалось.

— Нет ни скрыни, ни ягненка, хотя староста перерыл у хозяина, на которого я думал, весь дом.

И отец подробно рассказал, что ему удалось разузнать. Но Агнеш только неодобрительно покачала своей красивой головкой.

— Ты, отец, сильный, потому и зло хотел одолеть силой. Что ж, теперь я, слабая, попробую. Моим оружием будет хитрость, — упрямо заявила она под конец.

Только Боришка ничего не сказала, хоть из всех троих она-то и была самая слабая.

Целую неделю бродила Агнеш вдоль Бадя. Искала, следила, выспрашивала, даже в деревне Гозон побывала, где жила замужем одна из дочерей Шоша, — думала, может, там найдет свое приданое. Но, увы, так ничего и не удалось ей узнать. В довершение всего девушка заболела, и пришлось отцу ехать за ней в Бодок на лошади.

Да, не только Михай Бало ходил понапрасну, но и Агнеш. Не помогли ни сила, ни хитрость. Пересилили их злодеи.

Вот если бы в путь отправилась сама правда! Не переодетая, не окольным путем и без своего традиционного меча, а просто с голыми руками.

А так впору было отказаться от всякой надежды. Не стоило и начинать! Себе же хуже сделали: не только приданое Агнеш потеряли, но еще и здоровье ее в придачу.