Бут Таркингтон - Великолепные Эмберсоны Страница 19

— Папа, ты считаешь Джорджа самовлюбленным и высокомерным?

— А, он еще мальчик, — успокоил Юджин. — В нем много хорошего — вопреки всему, ведь он сын Изабель Эмберсон.

Люси погладила его по волосам, почти таким же темным, как у нее.

— Кажется, когда-то она тебе очень нравилась.

— Всё еще нравится, — тихо сказал отец.

— Она чудесная — чудесная! Папа, — она замолчала, но тут же продолжила: — иногда я думаю…

— О чем?

— Я думаю, как так случилось, что она вышла замуж за мистера Минафера.

— О, Минафер неплох, — сказал Юджин. — Он очень тихий, но хороший человек, добрый. Всегда был таким, а это что-то да значит.

— Но говорят, ну, я слышала, что он только работает да копит деньги. Мне сама Фанни Минафер сказала, что всё, что есть у Джорджа и его мамы, — всё, что они могут потратить в свое удовольствие, — всегда давал Майор Эмберсон.

— Расчетливость, Гораций![25] — весело ответил Юджин. — Расчетливость у здешнего народа в крови. Первопоселенцы были вынуждены копить, поэтому накопление и экономия всегда считались добродетелями, и даже внуки тех людей не поняли, что сбережения без трат могут привести только к краху. Минафер не верит, что деньги требуют расходов. Он верит, что они созданы Богом для вложения и сбережения.

— Но Джордж не расчетлив. Он беспечен, и пусть он заносчивый, самовлюбленный и вздорный, он очень и очень щедр.

— Так он Эмберсон, — сказал отец. — Эмберсоны не копят. А даже совсем наоборот, по большей части.

— И зря я сказала, что Джордж вздорный, — задумчиво продолжила Люси. — Нет. Он не такой.

— Разве что когда разозлится? — предположил Морган, изображая сочувствие.

— Да, — радостно согласилась она, не поняв, что он таким образом шутит. — Всё остальное время он по-настоящему милый. Конечно, он и сам не осознает, какой он еще совершенный ребенок! А сегодня вечером он вел себя отвратительно. — Она вскочила, вновь рассердившись. — Да, отвратительно, и такое поведение не следует поощрять. Думаю, мне нужно охладеть к нему — на недельку!

Тем временем отец вновь разразился неудержимым хохотом.

Глава 11

Если уж говорить об охлаждении, то Джордж встретил Люси именно так, как она решила встретить его; даже больше, это он начал держать девушку на расстоянии, сведя общение к надменному соблюдению формальностей. Отчужденность длилась три недели, а потом неожиданно пропала, точно испарившись, и они забыли все обиды.

Но иногда Джорджу удавалось находить новые препятствия к дружбе. Он жаловался, что Люси ведет себя как "сельская красавица", а к соперникам относился саркастически, величая "местными мужланами и деревенщиной", и когда Люси напомнила ему, что он такой же "местный", надулся на полдня. Девушка с той же легкостью очаровывала людей постарше; Изабель с Фанни постоянно брали ее на прогулки, приводили домой на обед или ужин и затевали сотни совместных дел; даже Майор не остался равнодушен к Люси, настаивая, чтобы она с отцом ужинала в Эмберсон-Хаусе каждое воскресенье. Как-то вечером, сидя с ней рядом за столом, он сказал, что она умеет заигрывать со стариками, добавив, что ему всегда нравился ее отец, даже когда тот был юным сорвиголовой.

— О да, был он голова бедовая! — засмеялся Майор в ответ на протест Люси. — Как-то вечером они с приятелями распевали серенады, и Юджин с такой силой шлепнулся на контрабас, что бедным музыкантам стало не до песен! Я и сам потом своего сынка Джорджа полчаса на второй этаж затаскивал. Это я помню! С тех пор Юджин капли в рот не берет — но тогда он знатно заливал за воротник, милая девушка, и пусть даже не отнекивается! Да уж, да уж, это тоже поменялось, сейчас так не пьют. Может, оно и лучше, но точно не веселее. Это случилось незадолго до свадьбы Изабель, и не в обиду вам будет сказано, мисс Люси, отец ваш всё помнит по-прежнему. — Пожилой джентльмен засмеялся и погрозил пальцем Моргану, сидящему на другом конце стола. — Я и впрямь думаю, — весело продолжил он, — если б Юджин не сломал тот контрабас и не показал, что пьян в стельку, Изабель за Уилбура не вышла бы! Не удивлюсь, если Уилбур только так ее и заполучил! Сам-то как считаешь, Уилбур?

— Я бы тоже не удивился, — спокойно ответил Уилбур. — Если вы правы, я только рад, что он сломал тот контрабас. Юджин был очень сильным соперником!

За воскресным ужином Майор всегда выпивал три бокала шампанского, вот и теперь он заканчивал третий.

— Сама-то что скажешь, Изабель? Бог мой, — он шлепнул ладонью по столу, — да она покраснела!

Изабель зарделась, но всё равно рассмеялась.

— А кто бы не покраснел! — воскликнула она, и тут ей на помощь пришла золовка.

— Самое главное, — радостно вставила Фанни, — что Уилбур ее всё-таки получил — и не просто получил, а сумел удержать!

Щеки смеющегося Юджина тоже горели, но только это выдавало его смущение.

— Есть еще кое-что не менее важное — для меня лично, — сказал он. — Единственное, что позволяет мне простить тот контрабас, вставший у меня на пути.

— И что это? — спросил Майор.

— Люси, — с нежностью в голосе ответил Морган.

Изабель бросила на него одобрительный взгляд, а все за столом заговорили что-то дружелюбное.

Однако Джордж не присоединился к общему восторгу. Он посчитал, что чушь, которую городит дед, бестактна, даже для второго детства, и что чем быстрее заговорят о чем-то другом, тем лучше. Но это было лишь мимолетное напоминание о буре негодования, захватившей его зимой при виде интереса мамы к Моргану, а еще иногда ему было стыдно за тетю Фанни, прилюдно вешавшуюся на шею вдовцу. Джордж даже пару раз поругался с ней, поразившись ее пылу.

— Хватить налетать на домашних, — однажды горячо упрекнула она, — подумай лучше о собственном поведении! Ты говоришь, что "пойдут слухи" о… о моей вежливости по отношению к старому другу! А мне-то что до этого? К тому же, если когда и будут болтать о нашей семье, то наверняка изберут темой маленького наглеца, который смотрит на всё свысока, а сам в собственных делах разобраться не может!

— Наглеца, — засмеялся Джордж. — Как изысканно ты выражаешься, тетя Фанни! Да еще и "маленького", когда во мне росту больше метра шестидесяти!

— Да, выражаюсь! — огрызнулась она, уходя. — Не понимаю, как Люси тебя терпит!

— Из тебя выйдет чудесная мачеха и теща! — откликнулся он. — Я десять раз подумаю, прежде чем жениться на Люси!

Но это были самые неприятные минуты лета, прошедшего гладко и достаточно быстро, а под конец даже пролетевшего. Вечером перед отъездом Джорджа в университет Изабель спросила его, разве лето не было по-настоящему счастливым.

Он ответил, что не думал об этом, добавив:

— Ну, наверно. А что?

— Просто захотелось услышать от тебя, что это так, — с улыбкой сказала она. — То есть людям моего возраста приятно осознавать, что люди твоего возраста понимают, что они счастливы.

— Люди твоего возраста! — повторил Джордж. — Сама знаешь, что на старушку ты, мам, не совсем похожа. Не совсем!

— Не похожа. Мне кажется, что я чувствую себя такой же молодой, как и ты, но через несколько лет я стану выглядеть старушкой. Это время не за горами. — Она вздохнула и улыбнулась. — Мне показалось, что этим летом ты был счастлив, — то было настоящее "лето роз и вина"[26] — ну, может, без вина. "Срывай цветы, пока возможно", по-моему, это поется так? Время летит, или оно больше похоже на небо… или на дым…

Слова матери озадачили Джорджа.

— Как время может быть похоже на небо или дым?

— Нам кажется, то, что у нас есть, это навсегда, а оно, как дым, а время это небо, в которое дым уплывает. Сам знаешь, когда из трубы идут клубы дыма, они кажутся густыми, черными, плотными на фоне неба, и невольно думается, что сейчас произойдет что-то важное и они так и застынут, но тут дым становится прозрачней и прозрачней — и через несколько мгновений исчезает вовсе, и ничего не остается, кроме неба, а вот небо не меняется никогда.

— Сдается мне, ты сама запуталась, — весело предположил Джордж. — Не вижу ничего общего между временем и небом или жизнью и клубами дыма, но теперь я понимаю, почему тебе так нравится Люси Морган. Она тоже иногда говорит такую же печальную чепуху — то есть мне-то что, мне даже интересно послушать, а у тебя, мам, такой красивый голос. Приятно слушать, даже когда ты говоришь о дыме, небе и остальном. Люси в этом плане такая же, понимаю, почему вы так сошлись с ней. Она и с отцом своим так же разговаривает, да и он частенько те же бредни несет. Ну, меня это не раздражает! — Он засмеялся, поддразнивая, и разрешил ей нежно взять себя за руку. — У меня есть о чем подумать, пока люди порют чушь.

Изабель прижала его ладонь к щеке, и по одному из пальцев потекла теплая слеза.