Жорж Санд - Маленькая Фадетта Страница 19

Сильвинэ радовался, что брат охладел к Маделон; хотя он, скрепя сердце, и покорился перед судьбой, но теперь ревность перестала его мучить, когда он убедился, что Ландри не торопится отнять у него сердце и отдать его женщине. Он предоставил его полную свободу в прогулках, в дни праздника и отдыха. У Ландри всегда были готовы предлоги отлучиться, особенно в воскресенье вечером; покидал он Бессонниеру очень рано, а возвращался в ла-Приш только в полночь. Теперь это ему было очень удобно, потому что он спал в крытом гумне, недалеко от сарая, где складывались хомуты, цепи, колеса, словом, всевозможная утварь, необходимая для рабочего скота и земледельческих орудий. Таким образом Ландри мог поздно возвращаться, не беспокоя никого. По воскресеньям он был свободен до понедельника; отец Кайлло и его старший сын были люди степенные, не любили шататься по кабакам, не гуляли в праздничные дни, и всегда сами смотрели за фермой в это время, чтобы, говорили они, молодежь, работающая больше их всю неделю, могла бы отдохнуть и порезвиться на просторе.

В холодные ночи, зимой, трудно объясняться в любви на воздухе; Ландри и маленькая Фадетта укрывались в башне Жако. Так назывался старый голубятник, давно предоставленный голубям, но теплый и замкнутый со всех сторон, он прилегал к ферме отца Кайлло. Там складывалась вся мясная провизия, а ключ сохранялся у Ландри. Голубятник находился на пределах земли ла-Приш, недалеко от брода де-Рулетт. Никому и в голову не могло прийти, что два влюбленных скрываются среди пустынного поля, засеянного медункой. Если погода была хорошая, они отправлялись на рубку молодых деревьев. Убежище было удобное для воров и для любовников, а так как у нас воров нет, то и пользуются им исключительно одни любовники.

Долго сохранить тайну нет никакой возможности. В один воскресный день Сильвинэ, проходя вдоль стены кладбища, услышал по другую сторону, в двух шагах от него, голос своего близнеца. Ландри говорил шепотом, но Сильвинэ так знал его голос, что мог угадать всякое слово, невнятно произнесенное.

— Отчего ты не хочешь танцевать? — спрашивал он у своей незнакомой спутницы, ты все уходишь после обедни. Никто не осудит, что мы вместе танцуем, ведь не знают, что мы постоянно с тобой видимся. Не подумают приписать это моей любви, а просто решат, что я хочу посмотреть, умеешь-ли ты еще танцевать?

— Нет, Ландри, нет, — ответил чей-то голос; Сильвинэ его не узнал, потому что Фадетта все скрывалась и он давно ее не слышал, — пусть меня совсем забудут; а если мы попробуем один раз, нам захочется продолжать каждое воскресенье и опять станут про нас болтать. Верь мне, наши бедствия начнутся с того дня, как узнают про нашу любовь. Я лучше уйду, а ты приходи ко мне вечером, когда вернешься от своих.

— Тоска какая! никогда мы не танцуем, — ответил Ландри;— ведь прежде ты так любила танцы, милочка, ты всегда была грациознее всех. Какое мне было бы удовольствие — держать твою ручку и кружить тебя в моих объятиях, ты такая ловкая и гибкая! Только ты не должна ни с кем танцевать, кроме меня.

— Вот этого-то и не надо, — возразила она. — Вижу, что ты сам хочешь повеселиться, мой добрый Ландри. Пойди, потанцуй, я буду за тебя счастлива и терпеливо буду дожидаться твоего возвращения.

— Ты слишком терпелива, — беспокойно прервал Ландри;— я бы скорей согласился, чтобы мне отрубили ноги, чем пойти приглашать девушек и целовать их, если они мне не нравятся, я бы это не сделал ни за какие деньги!

— А ведь мне бы пришлось танцевать со всеми и целовать их, — возразила Фадетта.

— Нет, тогда лучше не оставайся, — перебил Ландри, — я не позволю тебе целоваться.

Сильвинэ не слыхал их разговора дальше, шаги удалялись. Не желая, чтобы брат его обвинял в подслушивании, он вошел в кладбище и подождал, пока Ландри пройдет мимо него.

Это открытие пронзило сердце Сильвинэ, как удар ножа. Он не старался узнать, кого так страстно любил Ландри. Достаточно было и того, что есть на свете такое существо, для которого брат забывал его. Больнее всего было сознание, что Ландри с ним не откровенен.

— Он мне не верит, — думал он;— конечно, это она виновата. Она подучивает его меня остерегаться и ненавидеть. Теперь мне ясно, отчего он так скучал дома и так неохотно гулял со мной. Я все думал, что он предпочитает одиночество и редко ходил с ним. С этого дня я совсем не буду мешать ему. Я и вида не подам, что узнал его тайну, это только рассердит его. Пока он будет торжествовать, что он, наконец, избавился от меня, я буду страдать втихомолку.

Сильвинэ поступил, как думал: он не только не удерживал брата, но сам уходил из дома, чтобы ему не мешать. Он спасался в фруктовый сад и там предавался своим мечтам. Он упорно отказывался идти в деревню, боясь встретиться с своим близнецом.

— Если я встречу там Ландри, — думал он, — он вообразит, что я за ним слежу и намекнет мне, что я лишний.

Постепенно вернулось его старое горе, от которого он было вылечился. Теперь оно возвратилось с удвоенной силой и невольно отразилось на его лице. Мать старалась узнать причину его печали, но он стыдился сознаться, что в восемнадцать лет он не стал умнее, чем в пятнадцать, и упорно молчал на её вопросы.

Это спасло его от болезни; Бог никогда не покидает твердых духом, старающихся скрыть свои страдания. Бедный близнец всегда был бледен и задумчив, часто страдал лихорадкой и всю жизнь остался слабым и хилым на вид. Работа утомляла его, но он старался превозмочь свою слабость, зная, что труд полезен; да и при том не хотелось ему огорчать отца своей ленью. Поэтому он иногда брался за работу не по силам и на другой день лежал больной.

— Сильвинэ никогда не будет хорошим работником, хотя он старается и не щадит себя, — говорил отец Барбо. — Я не отдам его в услужение, а то он наверно заморится. Господь не создал его сильным, я постоянно бы за него мучился, если бы он поступил к чужим.

Мать Барбо вполне соглашалась с мнением мужа. Она всячески старалась развлечь Сильвинэ, советовалась со многими докторами; одни сказали, что ему надо беречься и пить побольше молока; другие, наоборот, велели ему много работать и пить крепкое вино. Мать Барбо недоумевала, кого послушаться.

К счастью, она не последовала ни одному из этих советов. Сильвинэ так и пошел по дороге, начертанной ему Богом, и не встречал никаких извилин. Он влачил свое горе довольно тихо, пока внезапно не обнаружилась любовь Ландри, и Сильвинэ стал страдать от печали брата.

Открыла тайну и Маделон. Она сыграла злую шутку, хотя и совсем неожиданно узнала про любовь Ландри к Фадетте. Позабыла она его очень скоро, потому что никогда серьезно не любила. А все-таки в глубине сердца она сохранила затаенную злобу против Фадетты и ждала первая случая, чтобы отомстить им обоим. В женском сердце самолюбие оставляет больше следов, чем сожаление.

Вот как все произошло. На самом деле Маделон была изрядной кокеткой, хотя и славилась своим поведением и строгостью к парням. Она и на половину не так хорошо себя держала, как бедный сверчок, которого все строго осуждали. За ней ухаживали три молодых человека, кроме Ландри, но она предпочитала своего двоюродного брата, младшего сына отца Кайлло из ла-Приша. Она так обнадежила его, что пришлось ей согласиться, из страха какой-нибудь выходки Кадэ Кайлло, назначить ему свидание в том самом голубятнике, где скрывались Ландри с Фадеттой.

Кадэ Кайлло напрасно всюду искал ключа от голубятника, Ландри всегда держал его у себя в кармане; спросить он не решался, не имея основательных причин для объяснения своего желания. Все и забыли про ключ. Кадэ Кайлло вообразил, что он потерял или что отец держал его в связке ключей; не долго думая, он не постеснялся выломать дверь. Как раз в то время Ландри с Фадеттой сидели в голубятнике; влюбленные парочки смутились, увидав друг друга, и решили скрыть свою встречу от всех.

Но ревность и злоба проснулись в Маделон, когда она увидела такое постоянство Ландри, самого красивого и славного парня, к маленькой Фадетте. Она задумала им отомстить. Она не посвятила в свой замысел Кадэ Кайлло, так как знала, что он человек порядочный и честный; она взяла себе в помощницы своих двух молоденьких подруг. Они были обижены равнодушием к ним Ландри, он никогда не приглашал их. Потому они стали внимательно следить за каждым шагом маленькой Фадетты и скоро узнали все. Подкараулив их раза два вместе, они пустили слух, что Ландри свел дурное знакомство с Фадеттой. Клевета распространилась с поразительной быстротой. Все девушки приняли живое участие в этом деле; когда речь идет о красивом и богатом мальчике, который заинтересован другой, все оскорбляются и с удовольствием стараются уязвить и унизить ненавистную соперницу. Обида и злость женщины не имеют пределов.

Через две недели после приключения в башне. Жако решительно все, от мала до велика, старые и молодые, только и говорили о любви Ландри к Фадетте-сверчку, а про приключение в башне с Маделон они умалчивали. Умная девушка постаралась себя выгородить и представлялась, что ее удивляла эта новость будто не она была виновата и первая не рассказала ее потихоньку.