Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5 Страница 2

1 – чудо!

Сам хозяин, однако, смотрел на всё это убранство

2 так холодно и рассеянно, как будто спрашивал глазами: «Кто сюда натащил и наставил всё это?» Может быть, от холодного воззрения Обломова на свою собственность, а может быть и еще от более холодного воззрения на тот же предмет слуги его Захара, вид кабинета, если осмотреть там всё повнимательнее, поражал господствующею в нем запущенностию и небрежностию. По стенам, около картин, ложилась, в виде фестонов, паутина, [отягченна‹я›] напитанная пылью; зеркала ‹л. 3 об.› могли бы служить скорее для записывания на них, по пыли, назидательных изречений, нежели для того, чтоб смотреться в них.

3 На диване лежало забытое полотенце или другое белье; на столе стояла не убранная от вчерашнего обеда или завтрака

4 тарелка с обглоданной косточкой да валялись хлебные крошки.

Если б не эта тарелка да не прислоненная к [дивану] постели только что выкуренная трубка, или не сам

10

хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет: так всё запылилось, полиняло и вообще лишено было живых следов человеческого присутствия. На этажерках, правда, лежали две-три развернутые книги, валялась газета, на бюро стояла и чернильница с перьями. Но страницы, на которых развернуты были книги, покрылись пылью и пожелтели: видно, что их бросили давно; номер газеты был прошлогодний, а из чернильницы, если обмакнуть в нее перо, вылетели бы разве только с жужжаньем две-три испуганные мухи.

1 ‹л. 4›

[Пробило полчаса десятого.] Илья И‹льич› проснулся, против обыкновения, очень рано, часов в восемь. Он чем-то сильно озабочен.

2 На лице у него попеременно выступал‹и› страх, тоска и досада.

3 Видно было, что его одолевала внутренняя борьба, а ум еще не являлся на решение вопроса.

4

[Ил‹ья› И‹льич›, проснувшись, тотчас хотел встать.]

Дело в том, что [Илья ‹Ильич›] Обл‹омов› накануне получил [неприятное письмо от] [из деревни письмо от своего старосты] из деревни от своего старосты письмо неприятного содержания. [Но] [Он писал] Известно, о каких неприятностях может писать староста:

5 неурожаи, недоимки, уменьшение дохода и т. п. Надо было подумать о средствах к принятию каких-нибудь мер. Вот эта-то

6 забота и мучила Обломова.

7

11

Он, как только проснулся, тотчас же хотел

1 встать

2 и подумать хорошенько о делах. Но потом реш‹ил› кое-что записать на память и вообще заняться этим делом серьезно.

3 Но потом решил,

4 что успеет еще сделать это и после чаю, а чай можно пить и в постеле.

5 Так и сделал. После чаю он было

6 уже присел в постеле, с тем чтоб встать,

7 но опять передумал: он [любил] непосредственно, вслед за чаем, любил покурить и не терпел никаких промежутков между чаем и трубкой или сигарой.

8

Куренье продолжалось около часа.

– Ну, теперь можно и встать: умыться и помолиться,

9 – решил он, поглядывая на туфли. Он даже и начал было спускать одну ногу,

10 но тотчас подобрал ее. – Еще минут пять

11 полежу, – сказал он сам себе, – пять минут не бог знает что…

12

[В это время про‹било›] Через несколько минут

13 пробило половина десятого.

14

12

– Что ж это я не встаю? – сказал он вслух с досадой, – в самом деле, надо

1 совесть знать.

2 Захар, Захар! – закричал он.

В комнате, которая отделялась только небольшим коридором от комнаты

3 Ильи Ильича, послышалось сначала точно ворчанье цепной собаки, потом стук ног как будто спрыгнувшего откуда-то человека.

4 Это Захар спрыгнул с лежанки, на которой обыкновенно проводил время, сидя погруженный в дремоту.

В комнату вошел пожилой человек в сером сюртуке, с прорехой под мышкой, [из] откуда торчал кусок

5 рубашки, в сером же жилете с медными пуговицами, с голым, как колено, черепом и с необъятно широкими и густыми русыми с проседью бакенбардами, из которой каждой стало бы на три бороды.

6

13

Эта пара бакенбард делали [его] Захара

1 не только заметным лицом в огромном доме, где он жил, но снискали ему даже почет

2 между разнородной

3 дворовой челядью, какой иному в другом быту снискивают пара лошадей, ум,

4 талант или что-нибудь подобное. Все звали Захара по имени, по отчеству и предоставляли ему первенствующую роль на сходках.

5 А две няньки того дома пугали им детей, когда они упрямились и плакали, грозя отдать их буке.

Илья Ил‹ьич›, погруженный в задумчивость, долго не замечал Захара. Захар стоял перед ним молча, неблагосклонно, немного стороной поглядывая на барина.

6 Наконец он кашлянул.

– Что ты? – спросил Ил‹ья› Ил‹ьич›.

– Ведь вы звали?

– Нет, это я так, поди себе.

7

Захар ушел, а Ил‹ья› Ил‹ьич› продолжал лежать.

8

14

Прошло четверть часа.

– Ну, теперь, кажется, полно лежать? – сказал Илья Ил‹ьич›, – [может, теперь] надо же встать… когда-нибудь. – Захар!

1

Опять тот же прыжок, ворчанье сильнее. Захар вошел в комнату.

2

Обломов

3 погрузился в задумчивость.

4

Захар стоял минуты две, неблагосклонно, немного стороной посматривая на барина, и наконец пошел к дверям.

– Куда же ты? – вдруг спросил Обломов.

– Да ведь вы ничего

5 не говорите, так что ж мне тут стоять-то даром? – захрипел Захар, за неимением другого голоса, стоя на полуобороте середи комнаты и глядя еще более стороной на Обломова.

– А у тебя разве ноги отсохли, что ты не можешь постоять? Ты видишь, я озабочен, так и подожди. Не належался еще там? Сыщи письмо, что я вчера от старосты получил. Куда-то ты его дел?

– Какое письмо? Я никакого письма не видал, – хрипел Захар.

– Ну как не видал? Я еще читал вчера; ты же от почтальона принял его, [серое] грязное такое.

– Куда ж вы его положили? почем мне знать? – говорил Захар, [ощ‹у›пывая] щупая по столу руками и приподнимая разные вещи.

6

– Ты никогда ничего не знаешь; ну вон там в корзине посмотри – или не завалилось ли за диван? Вон [диван-то] спинка-то у дивана до сих пор не починена: что бы тебе призвать столяра да велеть починить? Ни о чем не подумаешь! Ну, пошел.

7

15

– Вот какие-то письма.

– Э! [это] совсем не то.