Менделе Мойхер-Сфорим - Маленький человечек Страница 2

По рекомендации Готлобера Шолом-Яков Абрамович в 1857 году дебютировал со статьей «Письмо по вопросам воспитания» в газете «Хамагид» («Проповедник»). В «Письме» автор резко осуждает талмудическую образованность и формулирует основную задачу демократического идеала и подлинного просветительства: поднять уровень самосознания масс. Решению этой проблемы, сказано в «Письме», может помочь знание русского языка и овладение ремеслами.

В Каменец-Подольске Шолом-Яков сдал экзамены в «казенном» училище и получил аттестат с правом заниматься педагогической деятельностью.

В 1858 году Шолом-Яков Абрамович перебрался в Бердичев, где занялся исключительно публицистикой. Через два года появляется сборник его статей «Мишпат шалом» («Мирный суд»). В нем он полемизирует с пользующимся в еврейской среде авторитетом, педагогом и писателем Л. Цвейфелем (1815–1888), проповедующим компромисс между хасидизмом и просвещением во имя «защиты иудаизма». «Мирный суд» произвел огромное впечатление, молодой автор обратил на себя внимание и приобрел славу тонкого и умного публициста.

В 60-х годах в кругу русской передовой интеллигенции особый интерес вызвало природоведение, о котором много и неоднократно рисал Д. И. Писарев. Под его влиянием прогрессивные еврейские просветители настойчиво доказывали, что естествознание — самая животрепещущая потребность общества, а популяризация этой науки — высшее назначение мыслящих людей. Менделе Мойхер-Сфорим занялся переводом на древнееврейский язык трехтомной «Естественной истории» немецкого ученого Ленца. Первый том (о млекопитающих) вышел в свет в 1862 году.

Вскоре Шолом-Яков опубликовал новеллу на древнееврейском изыке, послужившую ядром его романа «Отцы и дети». Роман не пользовался успехом, но зато заставил писателя серьезно призадуматься. «Вот я, — пишет он о себе, — стараюсь проникнуть во внутреннюю жизнь моего народа, чтобы потом описывать ее на языке Библии. Но разве не правда, что большая часть моего народа не понимает этого языка и знает только идиш. К чему весь этот умственный и физический труд писателя, если он бесполезен для народа? И вопрос „для кого же я работаю“ неотступно преследовал меня». Менделе принимает решение: впредь писать на понятном народу языке, на идиш. Бичуя и высмеивая, надо быть, пользуясь словами Шолом-Алейхема, человеколюбцем, надо быть преданным народу, «и в творчестве и в шутке оставаться ему верным с преданностью и любовью». Но преданность и любовь к трудовым массам писатель может выразить только на живом языке народа. Синагогальные и талмудические мудрецы пренебрегали языком идиш, называя его «и вульгарным, и ограниченным, и диалектом, и мешаниной, и жаргоном». Они смотрели на жаргон сверху вниз и относились к нему с презрением. Если кто-нибудь, вспоминает Менделе Мойхер-Сфорим, спускался с высот и решался писать на языке идиш, «то он всеми силами старался окружить тайной этот акт, грозивший ему унижением». «Мысль, что сочинениями на еврейском языке, — продолжает Менделе, — я восстановлю против себя так называемое общественное мнение, меня очень беспокоила, но сознание пользы моего поступка взяло наконец верх над чувством ложного стыда, и я сказал себе: будь что будет! Я буду бороться в первых рядах за этот самый жаргон и буду им служить моему народу». Менделе дал решительный отпор врагам демократических убеждений и сторонникам уступок и компромиссов. Писателю следует, размышлял Менделе, с головой окунуться в будничную жизнь масс и описывать ее на том самом языке, на котором она главным образом проявляется.

Первое произведение на идиш «Маленький человечек» печаталось в петербургском еженедельнике «Кол-мевассер» («Голос возвещающий») в течение 1864–1866 годов.

Образ «Маленького человечка» — богача Ицхок-Авремла написан с живого человека, «пощелкивающего большим кнутом» и управляющего еврейской общиной Глупска. Итак, Кабцанск, Тунеядовка и Глупск — «вот три столицы, — пишет Шолом-Алейхем, — которые фигурируют во всех творениях Менделе Мойхер-Сфорима и самыми названиями метко выражают всю сущность тогдашнего еврейского гетто… Глупск — невежество, Кабцанск — нищета, Тунеядовка — бедняки без ремесла, без работы, без занятий, лишние существа на свете».

«Маленький человечек» — монолог сатирического героя. Ицхок-Авремл рассказывает о самом себе, как он с детства старательно учился быть маленьким и незаметным, но с помощью лести и подлости стать «сильным» и душить слабых. Он ни перед какими злодеяниями не останавливался, когда речь шла о его личных интересах. Умело надевал на себя личину богобоязни и благодетельствования, чтобы выглядеть важной персоной, заботливо думающей о благе общины.

Обличительный гнев Менделе органически переплетается здесь с пародиями на условия существования глуповцев и тунеядовцев.

В «Маленьком человечке» Менделе Мойхер-Сфорим показал твое умение рисовать жизнь в сатирических жанровых картинах, раскрывать трагическое в самых обычных явлениях мира. С выходом в свет «Маленького человечка» начинается новый период в творчестве Дедушки и новая страница в истории еврейской литературы.

Миропонимание писателя Менделе Мойхер-Сфорима нужно определить как воинствующий гуманизм. Наиболее полно он выразился в пьесе «Такса, или Банда благодетелей города», вышедшей и 1869 году. Пьеса-памфлет, хотя и по типу своему является произведением гротесковым, однако она глубоко реалистична. Выведенные на авансцену персонажи пьесы Ицик Сподик, Юдл Штандгафт, Шмае Там, Иоселе Шиндер и их прихвостни ярко освещены безжалостным светом сатирического таланта автора, и читатель ясно видит «благочестивое» жульничество и бесстыдство, всю подноготную этих мерзавцев и подлецов.

Такса, или коробочный сбор, — специальный налог при царизме на кошерное мясо, дозволенное иудейской религией к употреблению. Этот налог давался царским правительством в откуп кому-нибудь из богачей. В «Таксе» Менделе мастерски рисует рабочих и ремесленников, принужденных по произволу заправил платить налог на мясо, свечный сбор и другие подобные налоги.

Мерзости, совершаемые заправилами коробочного сбора, внешне носят характер заботы о чистоте иудейской религии. Однако автор «Таксы» искусной рукой срывает маску благочестия с так называемых «красивых» евреев.

Как в «Маленьком человечке», так и в «Таксе» просматривается одна и та же тенденция — борьба «с дурными пастырями».

Правоверные хозяева города обрушились на Менделе. Он покинул Бердичев и поселился в Житомире. Как и прежде, он творчески активен и в 1873 году публикует повесть «Кляча». На сей раз Менделе с романтической приподнятостью создал аллегорию, овеянную теплым лиризмом и мягкой иронией.

Молодой человек Исролик однажды увидел потрясающую сцену: бедная, худая, покрытая грязью и ранами кляча неслась но полю, окруженная оравой мальчишек и собак. Исролик — член общества «Покровительства животных». Встревоженный судьбой бедной коняги, он вмешивается в дело, пытаясь доказать гонителям несправедливость их жестокости и злобы против бедной и ни в чем не повинной скотины. Чем она хуже «аристократических» лошадей? Не трудясь, они жрут и беспрепятственно разгуливают по лугам и уничтожают посевы — плоды человеческого труда.

Загнанная, еле живая кляча упала в овраг. Исролик находит ее и приносит ей охапку сена. К его изумлению, она вдруг заговорила человеческим языком. Исролик просит ее рассказать историю своей жизни. Он узнает, что рабочая скотина давно скитается по миру. Кто только не издевался над нею, кто только не гонял ее с места на место.

Главный герой повести обращается к обществу «Покровительства животных»: «Странное существо живет на белом свете (не то кляча, не то человек), которое страшно страдает, работает у каждого, кто только не пожелает, тяжести носит сверх своих сил, и, несмотря на это, с ним поступают крайне несправедливо. Пусть оно попробует что-нибудь лизнуть — тотчас травят его собаками и поднимают крик, что оно захватывает весь хлеб. Многие члены общества видят это, но хранят глубокое молчание. Я как-то раз-другой попробовал заступиться, но меня подняли на смех». Аллегорическая идея повести ясна. Менделе, рисуя жизнь несчастной лошади, имел в виду жизнь беспощадно эксплуатируемых масс народа.

Здесь читатели легко вспомнят замечательную сказку Салтыкова-Щедрина «Коняга» (1855). В российской литературе есть такие сквозные темы — «Коняга» Салтыкова-Щедрина, «Холстомер» Льва Толстого и «Кляча» Менделе. Одно несомненно: как «Коняга», так и «Кляча» — лирический монолог русского и еврейского писателей, исполненный беззаветной любви к народу, мучительной скорби по поводу его рабского состояния и тревожных раздумий о его будущем.

Еврейский писатель И. Линецкий, современник Менделе Мойхер-Сфорима, однажды заметил: сатира — это такой жанр искусства, когда художник, создавая свои произведения, смеется плача, а читатель плачет смеясь. Подобная сатира свойственна и Менделе, соответствует его демократически-гуманистическому миропониманию. Ее эмоционально-пластические особенности воплощены в образах романа «Фишка Хромой» и повести «Путешествие Вениамина Третьего».