Шарль Нодье - Избранные произведения Страница 2

Шарль Нодье родился в 1780 году в Безансоне. Ему было девять лет, когда началась французская буржуазная революция. Мальчик рос в атмосфере ненависти к старому режиму, среди людей, бывших непосредственными участниками революционных событий. Отец его, адвокат по профессии, после революции стал мэром города, затем председателем революционного трибунала; мать была председательницей женского якобинского клуба. Нодье воспитывался в обстановке политических дебатов в местном «Обществе друзей Конституции». С одиннадцати лет он выступает здесь с патриотическими речами и стихотворениями собственного сочинения, воспевающими революцию. В 1794 году на празднике, устроенном Конвентом в честь героев революции, «Нодье-младший» произносит на городской площади пылкую речь в честь юных патриотов — санкюлотов Барра и Виала, в которой призывает своих сверстников отдать, подобно им, жизнь на борьбу с тиранией.

Большое влияние оказал на Нодье его отец, Антуан Нодье, страстный поклонник просветителей, в особенности Руссо, стремившийся воспитывать сына согласно педагогическим принципам «Эмиля» и с детства внушивший ему преклонение перед «великим Жан-Жаком».

Другим человеком, несомненно повлиявшим на формирование взглядов Нодье, был его учитель — Жиро де Шантран, небезызвестный впоследствии швейцарский зоолог и ботаник. Аристократ по рождению, он был последователем философии XVIII века, ученым-натуралистом, страстным любителем природы. Революция застала его в Вест-Индии, где он служил в колониальных войсках, и лишь в 1794 году он возвращается в Безансон, надеясь осуществить давнишнюю свою мечту — всецело посвятить себя любимым занятиям. Однако в условиях якобинского террора Жиро вскоре объявлен «подозрительным», как бывший аристократ, и выслан из Безансона. Юный Нодье, обучавшийся у него естественным наукам, отправляется вслед за ним и в течение нескольких месяцев разделяет его изгнание в одной из деревушек Франш Конте. Изгнание любимого учителя вызвало у Нодье некоторое разочарование в современной ему революционной действительности, предопределив в какой-то мере дальнейшую его эволюцию. Подобно многим своим современникам, он не сумел понять политический смысл и историческую неизбежность якобинского террора и увидел в нем одну только жестокость — грубое нарушение того утопического идеала революции, который он составил себе. Судьба Жиро впоследствии подсказала ему тему первого его произведения — романа «Изгнанники».

Отныне Нодье решает посвятить себя естественным наукам и, действительно, в течение нескольких лет всецело занят только ими. Но в 1797 году он поступает на службу в безансонскую публичную библиотеку, и решение его колеблется; здесь, в этом богатейшем для своего времени собрании книг и рукописей, перед ним раскрывается новый мир — мир прошлого Франции, ее история, ее литература. Он знакомится здесь также с зарубежной литературой — «открывает» для себя Шекспира, Шиллера, Гете, задумывает под влиянием «Вертера» первый свой роман, и когда в 1799 году обстоятельства вынуждают его уехать в Париж, он уже полон литературных планов и замыслов. В 1802 году в Париже выходит первый его роман — «Стелла, или Изгнанники», в следующем — 1803-м — «Живописец из Зальцбурга». В эти же годы он публикует несколько работ по энтомологии, обративших на себя внимание специалистов. Однако начавшаяся было литературная и научная карьера Нодье оказывается вскоре прерванной.

Если Нодье и не сумел понять смысл якобинского террора, он превосходно почувствовал контрреволюционную сущность термидорианской реакции. Настороженно отнесся он и к возвышению Наполеона Бонапарта. В 1799 году Нодье оказывается замешанным в некоем «заговоре против общественной безопасности» (именно это и служит причиной его отъезда из родного города). В 1804 году он арестован за памфлет против Наполеона и заключен в тюрьму Сен-Пелажи, откуда отцу удается освободить его лишь благодаря своим связям. Высланный в Безансон под надзор полиции, Нодье, опасаясь новых преследований, вскоре после провозглашения Империи Наполеона I бежит в Швейцарию. С этого времени начинаются «годы странствий» Шарля Нодье. Живя не подолгу то в одном, то в другом городке Швейцарии, он зарабатывает себе на жизнь главным образом службой в местных библиотеках. В часы досуга он бродит по горам, пополняя свой гербарий и сочиняя стихи; он ночует под открытым небом, наслаждается природой, — не раз впоследствии изобразит он в своих произведениях эти одинокие прогулки поэта и натуралиста.

В 1806 году Нодье читает в Доле курс лекций по литературе, в 1808-м служит библиотекарем и секретарем у английского филолога Герберта Крофта в Амьене. В 1812 году судьба забрасывает его на Балканы, в город Лайбах. Здесь он исполняет обязанности библиотекаря, а затем редактора «Иллирийского телеграфа» — газеты, выпускавшейся французскими оккупационными властями на четырех языках. Последнее дает писателю возможность ближе познакомиться с нравами и обычаями славянских народов; он изучает их язык, записывает их устное творчество. Здесь он задумывает и пишет своего «Жана Сбогара».

После крушения империи Наполеона Нодье возвращается в Париж и принимает деятельное участие в литературной жизни столицы: он становится постоянным сотрудником газеты «Quotidienne», на страницах которой печатает статьи по вопросам литературы и театра, редактирует ряд литературных изданий. В 1818 году выходит напечатанный анонимно «Жан Сбогар», за ним следуют романы «Тереза Обер» (1819) и «Адель» (1820). В начале 20-х годов под псевдонимом «доктор Нефолус» появляются первые сказки Нодье («Смарра», «Трильби» и др.).

В 1824 году писатель назначен главным хранителем библиотеки Арсенала и остается в этой должности до самой своей смерти. Небольшая его квартирка при Арсенале в течение нескольких лет является одним из значительных центров литературной жизни Парижа. Здесь, в знаменитом «салоне Нодье», собираются писатели романтического направления, объединенные общей борьбой против классицизма. Однако к концу 20-х годов между Нодье и возглавляемой Гюго группой прогрессивных романтиков происходит разрыв.

После июльской революции 1830 года Нодье держится несколько особняком. Он снова обращается к полюбившемуся ему жанру романтической сказки — пишет ряд «фантастических» произведений, в которых подлинные исторические события своеобразно сочетаются с преданием и легендой («Фея с крошками», «Золотой век», «Жан-Франсуа Синие Чулки» и др.). В 30-е годы выходит также серия рассказов «Воспоминания юности Максима Одена» (с этой серией тематически связана повесть «Мадемуазель де Марсан»), Одновременно Нодье пишет свои воспоминания, публикует ряд работ по французской филологии. В 1834 году его избрали во Французскую академию. Умер он в 1844 году.

Шарль Нодье — фигура в истории французской литературы весьма своеобразная.

Литературное творчество его неотделимо от истории французского романтизма — вместе с тем среди французских романтиков он всегда стоял особняком. Он был современником двух литературных «поколений» романтизма — и фактически не принадлежал ни к одному из них. Он был в романтизме своеобразным «первооткрывателем» — и всегда оказывался как бы в оппозиции к романтической литературе своего времени.

Почти одновременно с Шатобрианом Нодье ввел во французскую литературу тему трагического разлада между личностью и обществом. Герои его ранних романов «Изгнанники» и «Живописец из Зальцбурга» — одни из первых романтических «лишних людей» в их французском варианте. Однако они значительно отличаются от своего литературного собрата — шатобриановского Рене, и больше того — как бы ведут с ним своеобразную полемику. Не случайно Нодье в эти же годы в своем памфлете «Наш Парнас» язвительно высмеял Шатобриана за апологию политической реакции и католицизма, лежавшую в основе его незадолго до того появившегося трактата «Гений христианства». Словно возражая Шатобриану, видевшему в революционных переворотах свидетельство неотвратимого регресса человечества, герой «Изгнанников» утверждает, что революции «очищают нации» и «история благодаря им становится школой для потомства». Трагическое мироощущение героев первого романа Нодье рождено революцией; но несчастны они не потому, что разрушен старый мир, а потому, что новый мир отверг их, сделал их «изгнанниками». «Лишние люди» Нодье непохожи на душевно опустошенных и рассудочных героев Шатобриана. Не в пример им они способны на истинно человеческие чувства, на любовь, на преданность, на самоотречение.

Так, одним из первых введя во французскую литературу тему, подсказанную современной ему исторической действительностью, развиваясь в том же литературном русле, что и его старшие современники, Нодье как бы оказывается в «оппозиции» к ним.