Иоганнес Бехер - Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля Страница 2

И все же Иоганнес Р. Бехер занимал в экспрессионистском течении несколько особое положение и место. Он, разумеется, резко отличался от правых экспрессионистов с характерным для них эстетством. Но и среди левых экспрессионистов, с которыми он сотрудничал, он выделялся своим стремлением к революционной активности, своим желанием вырваться на просторы искусства, обращенного к массам. Его антивоенные стихи были криком души, — он хотел, чтобы этот крик был услышан. В нем уже в эту пору пробуждался поэт-агитатор, литератор-публицист. Недаром на пороге исторического 1917 года он написал обращение «К солдатам социалистической армии», в котором звал народы к борьбе за освобождение угнетенных и подавленных.

Положение Бехера в среде экспрессионистов во многом сходно с положением Маяковского в группе футуристов. В экспрессионистском движении, на левом его крыле, Бехер был не только крупнейшим художественным талантом, но и одной из крупнейших и наиболее стойких революционных фигур. Среди экспрессионистов находились и писатели, гуманистические убеждения которых были проникнуты подлинным демократизмом (Леонгард Франк, Карл Штернгейм) и приводили к революционным исканиям и порывам (Бехер, Эрнст Толлер, Фридрих Вольф). Уже на раннем этапе существования экспрессионистского течения в нем наметилась весьма определенная идейная и социальная дифференциация, которая в скором времени политически и творчески развела в разные стороны его участников. Бехер круто пошел влево, и участие в группе экспрессионистов явилось для него весьма кратковременным этапом. Этот поэт решал свою литературную судьбу не па путях формальных литературных исканий, не в узком «вакууме» разного рода эстетических течений, а на просторах большой общественной жизни и борьбы.

Великий Октябрь 1917 года сыграл решающую роль в политическом и художественном развитии поэта, всей душой стремившегося к народу и революции. Немецкий поэт услышал голос русской революции, голос Ленина, обратившегося ко «Всем, всем, всем!», и всем сердцем отозвался на первую в истории человечества победу социалистической революции.

Идеи социализма, идеи Маркса, Энгельса, Ленина становятся для Бехера руководящими и ведущими. Еще в 1917 году Бехер вступает в ряды Независимой социал-демократической партии Германии, а в 1918 году в Союз Спартака, встает в ряды соратников Карла Либкнехта, Розы Люксембург, Вильгельма Пика. В отличие от некоторых попутчиков революции из рядов буржуазных и мелкобуржуазных интеллигентов, отошедших от борьбы после поражения героического ноябрьского восстания, Бехер остался в боевых рядах, был среди создателей Коммунистической партии Германии и прошел в ней долгий и славный путь. Он был деятельнейшим функционером КПГ, не только ее крупнейшим поэтом, но и членом ее Центрального Комитета. В годы Веймарской республики он с честью представлял свою партию в прессе и на трибунах и вел агитационную работу среди берлинских пролетариев. Эта работа сблизила его с вождями немецких коммунистов — Эрнстом Тельманом, Кларой Цеткин, Вильгельмом Пиком и Вальтером Ульбрихтом. Бехер был постоянным сотрудником газеты КПГ «Роте Фане» и организатором пролетарского литературного движения в Германии конца двадцатых и начала тридцатых годов. Словом и делом сражался он против поднимавшего голову фашизма, против социал-демократического предательства и раскола рабочего движения, участвовал в открытых схватках с нацистами, а затем вынужденный после временной победы Гитлера покинуть Германию — вел неустанную антифашистскую борьбу в эмиграции.

«Всем!» — под таким характерным заголовком вышел в 1919 году сборник революционных стихотворений Бехера. В нем поэт приветствовал Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику. Он был одним из первых литераторов Запада, кто послал свой привет большевистской России. С тех пор и до конца своей жизни Бехер всегда проявлял себя как убежденный интернационалист. Он действительно с полным правом мог заметить в одном из своих писем (от 15 августа 1942 года), что «уже почти 25 лет прошло с тех пор, как я, в качестве первого немецкого поэта, приветствовал Советский Союз и всегда имел только одно желание- предоставить в распоряжение партии все мои способности».

Идейно самоопределившись как коммунист, Иоганнес Бехер теснейшим образом связал свое поэтическое творчество с большими общественными задачами. Он стал глубоко сознательным, идейно целеустремленным художником. Уже в двадцатых годах он, наряду со статьями публицистическими, много писал для периодической печати на литературные темы. В этом выражалось стремление вырабатывать эстетические позиции, эстетически обосновывать свои творческие искания. Впоследствии, в сонете, обращенном к партии, поэт писал, что школа партии явилась для него школой духовного воспитания, которая спасла его от судьбы многих бесплодных «бунтарей», пошедших навстречу декадентскому «творческому» своеволию, и сберегла его от «бесцельной гибели».

Несомненно большую роль для развития Бехера в двадцатых годах и позднее играл его глубокий интерес к сочинениям Маркса, Энгельса, Ленина. Одной из книг, которые в начале двадцатых годов произвели на него огромное впечатление, была работа Ленина «Государство и революция». Вскоре Бехер узнал замечательную статью Ленина «Партийная организация и партийная литература». Из произведений классиков марксизма, как и из самой жизни и борьбы, он черпал важные импульсы для творчества. Позднее, уже на склоне лет, Бехер писал о том, как много дал ему Ленин для жизни и творчества. «Ленинские труды, — замечал он, — в своей глубине и богатстве дают ответ на все волнующие нас вопросы. Но они дают ответ только тому, кто страстно ищет его и готов сам думать над вопросами, раздумывать над ними, додумывать их до конца. Труды Ленина воспитывают в его учениках самостоятельное творческое мышление…» Это признание в высшей степени характерно для Бехера, который обращался к «советам Ленина» как творческий марксист и как художник.

Приход Иоганнеса Р. Бехера в ряды Коммунистической партии Германии знаменует и серьезную «перестройку» его поэзии. Если сравнить произведения, вошедшие в первые сборники, созданные в начале новой, революционной эры, открывшейся на Востоке Европы, — сборники «Всем!», «Стихи для народа», «Всегда мятежный», — со стихами начала двадцатых годов, затем вошедшими в книгу «Машинный ритм» (1926), с поэмой Бехера «У гроба Ленина» (1924), то станет ясно, как очищался поэтический язык писателя от экспрессионистских «плевел». Постепенно из поэзии Бехера стали уходить усложненные и неясные метафоры, гиперболические образы-«конструкции», выражавшие то богоборческие, то богоискательские метания; стиль поэзии молодого писателя-коммуниста стал аскетически строгим, подчеркнуто рассчитанным на восприятие его думающими рабочими, читающими пролетариями. Стилистические поиски Бехера этой поры сродни поискам Маяковского: «Ищем формы точной и нагой».

Содержание поэтических сборников Бехера по преимуществу проникнуто гражданскими мотивами. Поэт воспевает революционную борьбу немецкого народа, пишет баллады, посвященные событиям международного движения, В взволнованных лирических стихах отзывается он на героические дела первого в мире социалистического государства — Советского Союза. Его произведениям середины двадцатых годов свойственна известная декларативность, некоторая риторичность. Осваивая законы классовой борьбы, вырабатывая приемы обличения современной реакции, восхищаясь трудовыми буднями советских людей, поэт хочет передать свои мысли и чувства так, чтобы они доходили до разума читателей. К чувствам своих читателей он апеллирует в прямой, непосредственной, норой лозунговой форме.

Бехер стремится быть поэтом миллионов, певцом массовых движений, коллективных, рабочих ритмов — ритмов труда и восстаний. Если еще сравнительно недавно, в экспрессионистский период своего пути, в годы своей писательской юности, Бехер выступал от имени страдающего «общечеловека», от лица «человека вообще», то теперь он почти не видит отдельной личности, его герой — коллектив, и личность интересует его лишь как выразительница революционной воли миллионов, как «человек цели», действия, борьбы. Критики нередко упрекали Бехера за «забвение» личности, индивидуальности, за чрезмерное внимание к коллективу, к массе, нередко обезличенной. Думается, однако, что это было закономерной чертой перехода поэта от экспрессионизма к реализму, через романтические мотивы и образы. Думается, что пафос коллективизма, который столь характерен для Иоганнеса Бехера. в двадцатых годах, был во многом связан именно с революционно-романтическим освоением новой идеологии и новых тем. На этом этапе, однако, Бехер формировался уже и как художник-реалист, — черты социалистического реализма, возникавшие и определявшиеся в его эстетических взглядах, в его статьях того времени, «пробивались» и в поэзии Бехера.