Джейн Остен - Нортенгерское аббатство Страница 20

— Так оно и есть, моя дорогая, можете на меня положиться. Перед отъездом я обещала миссис Морланд заботиться о вас, насколько это окажется в моих силах. Но нельзя быть чересчур требовательной. Как говорит ваша добрая матушка, молодежь остается молодежью Вы помните, когда мы приехали, я не хотела чтобы вы покупали этот узорчатый муслин. Но вы все же его купили. Молодежь не любит, когда ей слишком многое запрещают.

— Но тут ведь речь шла о действительно важном обстоятельстве. Не думаю, чтобы вам трудно было меня убедить.

— То, что случилось, не так уж страшно, — сказал мистер Аллен. — Но я бы, дорогая, советовал вам больше не ездить с мистером Торпом.

— Именно это я и хотела сказать, — добавила его жена.

Перестав тревожиться о себе, Кэтрин почувствовала беспокойство за Изабеллу. И после минутного раздумья она спросила у мистера Аллена, не поступит ли она правильно и великодушно, если напишет мисс Торп о том нарушении приличий, о котором ее подруга, как прежде она сама, наверно, и не догадывается. В противном случае, как ей казалось, Изабелла, несмотря на случившееся, может все же завтра поехать в Клифтон. Мистер Аллен, однако, отсоветовал ей это делать.

— Лучше, дорогая моя, оставьте ее в покое. Мисс Торп — достаточно взрослая девица и должна сама следить за своим поведением. А на худой конец, у нее есть мать, которая может дать ей совет. Несомненно, миссис Торп слишком снисходительна. И все же вам лучше не вмешиваться. Она и ваш брат уже решили поехать, так что из-за этого они только станут к вам хуже относиться.

Кэтрин смирилась. И хотя ей было грустно думать, что Изабелла совершает ошибку, она

испытывала большое облегчение оттого, что мистер Аллен одобрил ее поступок, и была искренне рада, что его совет помешал ей впасть в ту же ошибку самой. Избавление от поездки в Клифтон поистине казалось ей теперь настоящим избавлением. Ибо что подумали бы о ней мистер и мисс Тилни, если бы она нарушила данное им обещание ради того, что было столь дурно само по себе? Если бы она провинилась в нарушении одного долга лишь для того, чтобы нарушить другой?

Глава XIV

Следующее утро было великолепным, и Кэтрин почти не сомневалась, что она будет вновь атакована компанией, собирающейся ехать в Клифтон. Однако, после того как она заручилась поддержкой мистера Аллена, они уже больше не были ей страшны. И все же она предпочитала избежать столкновения, сама победа в котором была бы для нее мучительной, и искренне радовалась, что их было не видно и не слышно. Тилни зашли к ней в назначенное время. И поскольку не возникло никаких новых затруднений, — ничего не вспомнилось, не пришло нежданного вызова и никто бесцеремонным вторжением не нарушил их намерений, — наша героиня весьма противоестественным образом смогла выполнить свое обещание, хотя оно было дано не кому иному, как самому герою романа.

Они решили обойти вокруг Бичен-Клиффа, величественного холма, яркая зелень и нависшие кустарники которого делают его столь заметным с любого открытого места в Бате.

— Когда я на него смотрю, — сказала Кэтрин, пока они шли вдоль реки, — я всегда вспоминаю о юге Франции.

— Вы бывали за границей? — с некоторым удивлением спросил Генри.

— Да нет же, я говорю просто о том, что описано в книгах. Этот холм всегда наводит меня на мысль о стране, по которой в «Удольфских тайнах» путешествовали Эмили и ее отец. Но вы ведь, наверно, не читаете романов?

— Почему же?

— Они для вас недостаточно умны. Джентльмены читают более серьезные книги.

— Человек, будь то джентльмен или леди, не получающий удовольствия от хорошего романа, должен быть безнадежно глуп. Я прочел все сочинения миссис Радклиф, и большинство из них с большим интересом. Когда я взялся за «Удольфские тайны», я не мог оторваться от книги. Помню, я проглотил ее за два дня, и все это время волосы дыбом стояли на моей голове.

— Да, — прибавила мисс Тилни, — я помню, как ты мне начал читать ее вслух. Когда я только на пять минут отвлеклась, чтобы ответить на записку, ты, вместо того чтобы ненадолго отложить книгу, убежал с романом на Эрмитажную аллею, и мне потом пришлось ждать пока ты его не закончишь.

— Спасибо, Элинор. Весьма убедительное свидетельство! — Вы видите, мисс Морланд, насколько необоснованным было ваше подозрение. Вот что со мной сделало желание поскорее узнать о дальнейших событиях. Я не мог всего пять минут подождать свою сестру, нарушил обещание прочесть ей этот роман вслух и в самом интересном месте заставил ее мучиться от любопытства, убежав с книгой, которая, примите во внимание, была ее, и только ее, собственностью! Вспоминая об этом, я испытываю чувство гордости и надеюсь, что этот случай позволит вам составить обо мне хорошее мнение.

— Мне это и в самом деле приятно слышать. Теперь я не буду стыдиться того, что мне нравится «Удольфо». До сих пор я не в шутку думала, что все молодые люди с поразительным презрением говорят о романах.

— Вот именно, поразительным. Можно и впрямь поражаться тем, что они способны презирать книги, которые сами читают наравне с женщинами. Я лично прочел их сотни. Не воображайте, что вы можете соревноваться со мной в знакомстве со всеми Джулиями и Луизами. Коли мы станем считаться, спрашивая без конца друг у друга: «Читали ли вы то», или: «Читали вы это», — я скоро оставлю вас так далеко позади, как — что бы такое придумать в качестве подходящего сравнения? — как сама ваша любезная Эмили оставила позади бедного Валанкура, уехав со своей теткой в Италию. Подумайте, насколько раньше я начал. Я уже учился в Оксфорде, когда вы еще были милой маленькой девочкой и вышивали дома салфеточки ддя подарков.

— Боюсь, что не слишком милой. Но скажите мне все же, не находите ли вы, что «Удольфо» прелестнейшая книга на свете?

— Вы, должно быть, имеете в виду «красивейшая»? Это зависит от переплета.

— Генри, — сказала мисс Тилни, — ты позволяешь себе слишком много! Мисс Морланд, он обращается с вами совершенно так же, как со своей сестрой. Ему всегда хочется поймать меня на том, что я как-то неточно выразилась. А теперь он пробует и с вами затеять ту же игру. Он недоволен вашим употреблением слова «прелестнейшая», и вам лучше побыстрее его заменить, так как в противном случае он будет всю дорогу пилить нас Джонсоном и Блэром.

— Я уверена, — воскликнула Кэтрин, — что у меня и в мыслях не было ничего плохого. Но это в самом деле прелестная книга — почему же мне так ее не назвать?

— Совершенно верно, — сказал Генри. — И сегодня прелестная погода. И мы совершаем прелестную прогулку. И вы обе — самые прелестные молодые леди. Какой же это поистине прелестный мир! Слово подходит ко всему. Быть может, первоначально его использовали, толь. ко чтобы выразить красоту, изящество, утонченность, — говорили о прелестных платьях чувствах или вкусах. Но теперь одним этим словом можно охарактеризовать любое качество в любом предмете.

— В то время как на самом деле, — воскликнула его сестра, — оно может относиться только к тебе, не характеризуя при этом ничего. Ты и впрямь человек прелестный, да вот нрав у тебя известный! Давайте, мисс Морланд предоставим ему размышлять о точности наших выражений, а сами будем восторгаться «Удольфо», пользуясь любыми словами, какие только придут нам в голову. Это действительно интереснейшая книга. Вы любите подобное чтение?

— Сказать по правде, я не очень люблю другое.

— Вот как?

— То есть я могу читать стихи, пьесы и тому подобное и неплохо отношусь к описаниям путешествий. Но историей, настоящей солидной историей я никак не могу увлечься. А вы можете?

— Да, я люблю историю.

— Я тоже хотела бы ее любить. Я иногда читаю исторические книги по обязанности, но они меня только злят или усыпляют. Споры королей и пап, с войнами или чумой на каждой странице! Мужчины — ничтожества, о женщинах вообще почти не говорится — все это невыносимо. И вместе с тем мне часто кажется, что это так скучно. Ведь большую часть того, что там написано, пришлось сочинить. Речи, вложенные в уста героев, их мысли, планы — почти все это надо было придумать, а в других книгах я больше всего люблю выдумку.

— Вам кажется, — сказала мисс Тилни, — что историкам не слишком удаются взлеты фантазии? Они щеголяют воображением, не возбуждая интереса у читателя? Я люблю историю, и меня вполне удовлетворяет смесь истины с выдумкой. Главные факты исторические авторы добывают из архивов — древних книг и летописей, которым, я надеюсь, можно настолько верить, насколько вообще можно верить сведениям о том, что происходит не у нас на глазах. А что касается названных вами маленьких украшений, то они и есть всего лишь украшения, и я воспринимаю их в качестве таковых. Если речь хорошо написана, я читаю ее с удовольствием независимо от того, кем она сочинена, — возможно, даже с большим удовольствием благодаря тому, что вместо подлинных слов Карактакуса, Агриколы или Альфреда Великого передо мной — сочинение мистера Юма или мистера Робертсона.