Жизнь Вована, или «Пролетарии всех стран – пролетайте» - Александр Панин Страница 20

приезду из деревни, город встретил студентов смогом, шумом и прочими проблемами мегаполиса, как- то – тупые менты в метро, наглые попрошайки , бомжи и прочие отбросы общества. Город требовал денег, и родительских средств уже не хватало на удовлетворение все возрастающих потребностей. Начались поиски работы. Но при кажущемся обилии выбора, действительно стоящих предложений было мало. Часто, например, под громким названием вакансии «офис – менеджер» скрывались обязанности обычной уборщицы, а « менеджер по рекламе» оказывался расклейщиком объявлений. И вот попался пацанам с общаги один заманчивый вариант – работа в сфере обеспечения энергосистем – то есть кочегаром. Работа на первый взгляд как раз для студента, накидал уголька в топку, да спи, либо конспекты штудируй. Но не тут то было, проработав несколько дней на теплоизоляции труб отопления, нахватав кучу долгов по учебе и чуть не спалив вшивый деревообрабатывающий заводик, убедившись попутно в состоянии охраны труда на нем, мы поняли, что сродство с БСЛ, то есть большой совковой лопатой, нам выйдет дороже ударного заработка истопника. Хотя многие люди могли ударно трудиться; кто-то давился тушенкой на консервном заводике, кто-то охраняя от крыс тушенку и котлеты, съедал половину произведенной за день продукции. Большинство – же перебивалось случайными заработками типа разгрузки – погрузки, хотя и здесь случались различные казусы.

Пошли как – то пацаны муку разгружать, ну на место прибыли, фургон муки разгрузили, тут оба – на – менты! Повязали всех и к себе, в мусарню повезли. Мука – то ворованной оказалась.

Ладно, пока суть да дело, разобрались, что братва студенческая ни при чем, отпустили и даже не отмудохали по счастью, ну вот и получилось, парни все в муке, усталые как черти, злые и все задаром. Субботничек, блин!

Или вот как то Вовчик напросился со Стасиком и студентами вагон-рефрижератор загружать подарками от африканских обезъян, бананами то есть. Загрузили вагон доверху, вчетвером, а марамой, который за погрузку отвечал, температуру не выдержал, для хранения необходимую и разгружать заставил. Выставили они все коробки, нужного показателя дождались, и обратно в вагон все погрузили. Заплатили им конечно же за один вагон, хотя фактически три переворочали. Такая вот хрень получилась, кидок на лицо… Ну да че прибедняться, на недостающую сумму парни бананов нажрались, на год вперед, ладно хоть в негров не превратились.

После работы Вовчик пустился в рассуждения

– Да, работа такая здоровья не прибавит, правы были наши предки утверждавшие, что под лежачий камень вода не течет. Лежит, себе, значит, этот камушек, на солнышке греется, тепло ему и сухо, птички иногда правда нагадить могут, ну да ладно, что с них взять, убогих. И вот ведь, аналогия какая напрашивается, камень этот тысячи лет может пролежать, потому что не пашет, а какая – ни будь кляча колхозная и пашет всю жизнь задаром и подыхает через двадцать лет в конюшне среди навоза, тут поневоле задумаешься, кормят ли волка ноги или – же он просто ушлый.

Серега, выпустивший на волю шипуна, мешавшего трезво мыслить, изрек

– Труд сделал из обезьяны человека, а из человека обезьяну.

– Че, хотите сказать, что вообще работать не надо?! – воодушевился Стасик. Да, нет – Вовчик почесал переносицу – делу время, потехе час, а время может быть разным, и пол – часа и меньше. И вообще, круто, когда за потеху бабки хорошие платят, то есть дело тебе по кайфу – это может и есть счастье.

– Кстати, о потехе, у кого-то скоро день рождения – не преминул напомнить Димон.

Я лежу на тротуаре у прохожих на виду, потому – что день рожденья только раз в году…

Да, действительно, день рождения был в самое ближайшее время и причем не у одного человека, а сразу у нескольких, точнее у пятерых человек родившихся в одну неделю. Поэтому решено было объединиться с целью достижения большей веселости совместного бухалова.

И вот, закупив водки, общажная компания отправилась в парк, чтобы не смущать оставшихся ОБЩЕжителей пьяными воплями и выходками.

Вдруг налетел сильный ветер, по дороге в лица неслись клубы пыли, деревья над головами гнулись под его порывами, роняя старые сучья, хлестанул дождь, казалось, сама природа противилась этой вылазке. Ребята метнулись к старым полуразрушенным погребам за дорогой, чтобы переждать затихшее вскоре ненастье, но они не знали – главная «буря» была еще впереди. Пересидев в землянках непогоду, отдыхающие двинулись дальше и через несколько минут прибыли на место – небольшую полянку у пруда, где прошлым летом выловили трупака, над которым за день до его выуживания плавали и ныряли студенты, ощущая запах разлагающегося мясца и шутя на тему упырей – утопленников. Перемолов воспоминания, компания принялась располагаться обустраиваяя место отдыха. Занимались кто чем, кто дрова готовил, валя голыми руками и обутыми ногами трухлявые деревья времен царя Николая Второго, кто –то сооружал импровизированный стол, ну а некоторые умыкнув втихушку бутылку портвухи и схоронившись за кустами разжигали в себе пламя праздничного настроения. И к моменту, когда у большинства горели только «трубы», у уже бухловатенькой троицы стыревшей портвешок, горели носы, щеки и глаза, в которых отражалось пламя веселого празднества.

Горел костер, на нем треща, разогревался плов, источая аппетитные запахи, уносимые ветром в сторону студгородка, в руках похрустывали пластиковые стаканчики.

– Ну, чего, начнем, а? – подал голос сгорая от нетерпения Леха Синий – а то ща пол – универа сбежится.

Ну и началось… Сначала вроде все шло вполне цивильно и даже скучновато. Но ближе ко времени, когда соотношение пустых и полных бутылок стало один к одному, началось страшное землетрясение, земля качалась и уходила из-под ног. Первым его почувствовал Тоха Пирожок, пошедший отлить и навернувшийся в канаву с талой водой. Баллы землетрясения нарастали с каждой новой порцией спиртного и вот уже из-под Стасика опрокинувшегося на спину, покатилось бревно, а вслед за бревном и Стешкина. Стеше было в кайф, она пела песни о загубленной девичьей красе и хватала всех за ноги, катаясь по ходившей ходуном почве.

– О, кажись, дождь начинается – Игорек протянул руку, ловя капли.

Дождь быстро набирал силу и каждая капля, попадавшая на головы «жертв землетрясения» повышала их сейсмостойкость, то есть отрезвляла.

Пришла пора уносить ноги, и, собрав свои пожитки, изрядно отдохнувшая компания двинулась в сторону общаги.

– Стойте, Стасяна забыли – вспомнил «сейсмостойкий» Вовчик.

Оглянувшись, они увидели Стасика, мирно сопящего на траве под уже проливным дождем, видимо толстые дубовые полочки в его голове на которых вольготно было всем трём мыслям Стасика, в одночасье рухнули , прочно придавив его сознание и блокировав мозжечок. Вздохнув. Вовчик подошел к Стасяну и взвалил его на плечо.

До общаги все добрались без