Сергей Гаврилов - Закон О.М.а Страница 28

Здесь крепкие парни в камуфляже за считанные минуты поднимаются по отвесной стене, преодолевают полосу огня и переплывают глиняное озеро. Солдаты тренируются долго. Сейчас они наденут противогазы и опять полезут на гору, затем спустятся к реке, быстро пройдут под водой двадцать метров и станут вновь чистыми.

Это закрытая зона, вход сюда строго запрещён. Однажды их уже поймали, и родители отделались штрафом.

- Пойдём отсюда, - дергает за рукав Гюнтер, - нас опять застукают…

- Подожди, - отмахивается Пауль, - сейчас ножи метать начнут.

Взрослая рука со спины хватает за худую шею. Солдаты из патруля незаметно подкрались. Знакомый офицер улыбается.

- Ага, старые знакомые: Гюнтер и Пауль…

- Пауль! Пауль! – Ланге открыл глаза.

Над ним склонилась Рита Штольц:

- Живой. Слава Богу. Эй, кто-нибудь! Носилки сюда!

Двор заполнен народом, пожарная машина и «скорая помощь» видны в проёме выбитых ворот. Эмчеэсники заливают пеной внедорожник, милиционеры путаются под ногами у людей в несгораемых костюмах.

- Что с дедом?

- Живой. Два ранения в мягкие ткани навылет. Много крови потерял. Уже увезли…

- А Олеся?

- Какая Олеся?

- Невеста деда, девчонка молодая…

Рита Штольц огляделась по сторонам.

- Эта?

У ворот, в трех метрах от сигнальной ленты, стояла заплаканная Олеся Макаронова и что-то сбивчиво рассказывала оперативнику в штатском.

- Да... – выдохнул Пауль.

- С ней всё в порядке.

- Я хочу её видеть, - Пауль попытался привстать.

Подбежали белые халаты.

- Лежите спокойно! Не двигайтесь…

СМИ СПОКОЙНО

- Спокойно, не тараторь и повтори ещё раз, – шеф-редактор «Городских известий» Владимир Карасёв разговаривал по телефону с «источником» из управления внутренних дел.

Деньги на информатора тратились большие, зато отдача была высокой. Резонансные убийства, разбойные нападения и масштабные ДТП попадали в новостную ленту сайта за несколько часов до официальной рассылки.

Пока что ничего особенного. Неизвестный отобрал у женщины мобильный телефон. Девушка на «Ниве» протаранила маршрутку. Студент от несчастной любви прыгнул с Ингульского моста… Скукотища, с такими новостями рейтинги не поднять… ага, вот это интересно. «В центре кольцевой линии трамвая номер шесть обнаружен мужчина с ампутированными ступнями ног. Операция, по мнению специалистов, была произведена профессионально. Кровеносные артерии грамотно пережаты, раны обработаны и перевязаны. Мотивом преступления стали либо конкуренция, либо месть. Пострадавший занимался профессиональным нищенством, выдавая себя за калеку…».

И тут ноздри редактора зашевелились.

- Как, говоришь, фамилия иностранца? Ланге? Это, случайно, не тот немец, которого разыскивают? Родственник? Дед?.. Слушай, узнай подробности… как можно больше. Прямо сейчас… Нет, сам позвоню. Жду. Нормально… немецкий гражданин в Варваровке отразил разбойное нападение местных бандитов. Трупы. Раненые. Сожжённая машина. Это бомба!

- Настя и Дима, срочно в Варваровку. Адрес: переулок Встречный, два. Расспросить соседей, узнать всё. Сфотографировать дом. Александр, закрывай файлы, едем в «скорую».

***

С ума посходили! Управляющий филиалом «АКТИВ-банка» Сергей Мамут сидел в своем кабинете и читал городские новости. Топ-событие дня появилось сначала на «Городских известиях», затем информацию повторили все крупные сайты страны.

Тексты – все как один – под спекулятивными заголовками. «Обер-лейтенант вермахта одержал сокрушительную победу над николаевскими бандитами», «Ветеран-фашист отомстил за сорок пятый год», «Deutschland Deutschland uber alles», «Победа немецкого оружия в битве при Варваровке»…

Журналюги. Полные уроды. Мамут поморщился. Нет чувства меры и никогда не будет. Что там раскопали?

«Восьмидесятисемилетний ветеран вермахта дал достойный отпор нападавшим. Двое грабителей убиты в ходе штурма, один автомобиль сожжён, ещё двое нападавших находятся в ожоговом отделении. Пятый участник скрылся с места происшествия. Сам Рихард Ланге ранен в ходе «обороны». Состояние пожилого человека врачи оценивают как тяжёлое. О судьбе его пропавшего внука до сих пор ничего не известно. Вполне вероятно, что оба преступления связаны между собой и отражают борьбу олигархических кланов за контроль над николаевскими судостроительными заводами».

Мамут полистал серию фотографий. Сожжённая машина со снятыми номерами, разбитые стеклопакеты, следы от пуль на штукатурке. Хм, чёрт возьми, да тут действительно похоже на хорошую войну. О том, что в доме был молодой Ланге, они не знают. Или молчат. Нужно срочно закрывать им рот. Мамут вызвал к себе пресс-секретаря.

- Юра, поезжай к Карасёву в «Городские известия» и заткни этот фонтан с немецким ветераном. Пусть табанят.

- Сергей Гаврилович, он опять умничать будет.

- Сунь ему больше…

- Да задрал он меня, - вздохнул секретарь, - в последнее время какой-то слабоуправляемый. Умничает много. Говорят, партийцы прикупили его со всеми потрохами. Кому война, кому мать родна…

- Да плевать, кто его купил! – разозлился Мамут. – Будет упираться – звони мне.

Что ж за день такой? Боже, как тяжело жить трезвому в этой стране. Выпил бы сто грамм с утра – легче бы стало. Жаль, что пост начался…

Мамут вдруг вспомнил, как студентами большой компанией ездили в Пересадовку за раками. Их пригласил на выходные однокурсник Николай Ланге.

Большой, светлый и ухоженный дом резко отличался от других хат в селе. Высокая крыша под черепицей, полиэтиленовые теплицы до горизонта, цветочный палисадник и старый яблоневый сад. Рихард Ланге уже тогда был не молод, однако бодро перемещался по двору и двухпудовый чугунный казан с водой легко повесил на костровой крюк.

Николай Ланге никогда не рассказывал о своих родителях. Только один раз, когда Мамут пригласил его к себе на работу инструктором Заводского райкома комсомола, рассмеялся: «Сергей, я никогда не был не то что комсомольцем, даже в пионеры не вступал. У меня ж отец – немецкий военнопленный, за Гитлера воевал». Теперь я имею дело уже с третьим поколением Ланге.

Мамут вызвал секретаршу:

- Лиза, что у меня?

- Сегодня… - неловко раскрыла папку и уронила лист. – В двенадцать тридцать встреча с Бореем…

- С кем?

- С Бореем.

- Кто это?

- Борей, Сергей Гаврилович, это медведь.

Мамут сдержал своё обещание. Двухгодовалый белый медведь из Венского зоопарка был доставлен и растаможен на деньги банкира. Сегодня Веремеев будет показывать его прессе. Не стоит там светиться. Моя благотворительность явно кому-то поперёк глотки встала.

- Вот что… - Мамут поморщился. - Извинись красиво. Передай, что познакомлюсь с медведем позже, в частном порядке.

- К вам давно просится редактор «Нашего горожанина» Игорь Бряцалов.

- Этого мудака отодвинь на следующую жизнь.

- Ещё: в библиотеку Кропивницкого зовут на презентацию сборника молодых поэтов. Вы им давали деньги на книжку.

- Позвони, скажи мягко, что сейчас не до стихов. Пусть извинят. Всё?

- Нет, в приёмной опять немка. И опять без звонка.

Рита Штольц… головная боль! Клятая стерва на полной скорости врезалась в размеренную жизнь. Пауль Ланге надёжно спрятан в частной клинике. Там охрана и хороший уход. Доктора говорят, что через неделю поднимется. Немка хочет знать, кто покушался на Пауля. Хм… я сам хочу это узнать…

Вошла Рита Штольц. Строгий костюм, энергичное рукопожатие.

- Вам что-то удалось узнать? – села и нервно чиркнула зажигалкой.

- Пока ничего нового, – Мамут откинулся на спинку кресла. – Люди работают…

- Зато мне удалось… - Рита выдохнула белым дымом.

- Что именно?

- Всё. Я узнала, кто организовал аварию нашему юристу и незаконно удерживал Пауля Ланге.

- И кто же это? Вы уже сообщили имя преступника уголовному розыску?

- Пока нет. Но после разговора с вами обязательно сообщу.

- Не томите, Рита. Кто этот негодяй?

- Вы. Именно вы – Сергей Гаврилович Мамут – пытались устранить основного конкурента компании «Aker Kvaerner», интересы которой вы лично представляете на торгах! – Дама расплющила в пепельнице сигарету.

Отлично! Собрался пазл – танцуй, шлемазл! Мамут потряс головой.

- Да, да, именно вы пытались убить сына своего однокашника. Возможно, прямых намерений физически устранить юриста «Clever Yards» не было и ваши люди немного перестарались… но факт остается фактом.