Михаил Загоскин - Брынский лес Страница 3

Тут можно читать бесплатно Михаил Загоскин - Брынский лес. Жанр: Проза / Классическая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Михаил Загоскин - Брынский лес

Михаил Загоскин - Брынский лес краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Михаил Загоскин - Брынский лес» бесплатно полную версию:
Введите сюда краткую аннотацию

Михаил Загоскин - Брынский лес читать онлайн бесплатно

Михаил Загоскин - Брынский лес - читать книгу онлайн бесплатно, автор Михаил Загоскин

— Туда изменникам и дорога! — прервал стрелец. — А ты, Гриша, пустого-то не мели.

— Да, да! — подхватил другой стрелец, — ты смотри, лохмотник, ври да не завирайся! Пошел бы лучше да умылся — замарашка этакий! Руки-то все в грязи.

— И, брат! — сказал нищий. — Что грязь?.. Грязь ничего! Ополоснулся водицей — глядишь, и белехонек! А вот как руки-то замараешь христианской кровью, так уж их, голубчик, ничем не отмоешь.

— Вот что выдумал!.. — промолвил третий стрелец, огромного роста и с зверской, глупой рожей. — Ничем не отмоешь. Эва! какую околесную несет!

Нет, не околесную, — подхватил первый стрелец — Он себе на уме! Вишь, какие речи говорит!

Эх, братцы, — продолжал нищий, — погуляли, потешились— будет! пора и Богу помолиться! Ведь Он терпит, терпит, да как устанет терпеть, так худо, ребята! к вам также придут: «стук, стук!» — Кого надобно? — стрельцов-молодцов». — Были, дескать, были, да все сплыли и напоказ не осталось.

— Ах ты, ворон зловещий, — завопил первый стрелец. — Да что ж ты, на самом деле, так раскаркался? Гоните его, ребята, с площади долой! Полоумный этакий!. Пошел! Пошел!

Стрельцы бросились на нищего и начали его бить и гнать перед собою толчками.

— Что вы это, братцы? — закричал Левшин. — Ну не грешно ли вам? Недужный старик — нищий!..

Тут кто-то схватил Левшина за руку. Он обернулся. Перед ним стоял приятель его Колобов, бледный, как смерть.

— Скорей, скорей отсюда! — прошептал он торопливо.

— Постой, братец! — сказал Левшин. — Дай выручить этого бедняка. Они прибьют его до полусмерти.

— Эх, братец, оставь их! Ну, что они ему сделают? Ведь он убогий человек. Поколотят, да и все! А ты о голове-то своей подумай.

— О голове?..

— Пойдем! — сказал Колобов, оглядываясь робко назад и таща за собою Левшина. — Там, в Кремле, я все тебе скажу.

II

Войдя Спасскими воротами в Кремль, Колобов подвел своего приятеля на то самое место, где теперь Разводная площадь. В то время вся эта площадь была покрыта деревянными домами бояр и бревенчатыми избами, из которых многие были ничем не лучше нынешних белых крестьянских изб.

— Вот здесь мы можем на минуту остановиться, — сказал Колобов. — Сюда они не придут. Ну, слава Богу, что я тебя отыскал!.. Если бы ты им попался!..

— Кому, братец?

— Ну, Левшин, не говорил ли я тебе…

— Да что такое?

— А то, что тебе надобно скорей отсюда убираться, — да не к нам, в стрелецкую слободу: там тебя найдут…

— Найдут? Кто найдет?

— А вот, послушай. Простясь с тобою, я пошел к Ивану Васильевичу Бурмистрову. Он живет в своем доме на Неглинной. Как я стал подходить к Каретным воротам, слышу — тебя называют громко по имени. Глязку, стоит человек двадцать стрельцов да трое сотников твоего полка — этот буян Михайло Чечотка, Андрей Головлинский и мошенник Федька Лутохин. Я подошел поближе и стал прислушиваться. «Да, братцы, — говорил Лутохин, — Левшин всех нас позорит, говорит, что мы разбойники и бунтовщики, смеется над нашим столбом». — «Ах он изменник! — закричал Чечотка. — Ребята! знаете ли что? Петлю ему на шею да вздернем его на этот столб!» — «Вздернем!» — закричали стрельцы. «Стойте, братцы, стойте!.. Что вы? — молвил Андрей Головлинский, — ведь он наш брат, стрелецкий сотник, а не купчина какой. Коли он изменник, так его надо казнить порядком. Отведем его к полковнику. Вы знаете, Кузьма Иваныч Чермнов потачки не даст…» — «Да что ж, — закричал опять Чечотка, — разве мы сами с этим дворянчиком не справимся?» — «Что и говорить, — сказал Головлинский, — убить не долго, да что в этом толку-то? Еще, пожалуй, скажут, что мы по насердкам убили этого изменника. Нет, братцы! пусть прежде сделают ему пристрастный допрос, а как уличат в измене, так выведут на площадь да казнят всенародно, по приговору стрелецкого приказа… Знаете ли что? Пойдемте все к нему на дом; коли еще он не вернулся, так мы его подождем». — «В самом деле, — молвил Лутохин, — пойдемте, братцы, захватим на дому этого Иуду-предателя, скрутим- ему руки назад, да и потащим к полковнику Чермнову: он его допросит по-свойски!» — «А коли он начнет барахтаться, — промолвил Чечотка, — так мы его и без полковника порешим!.. Собаке, изменнику — собачья и смерть. Не так ли, ребята?» — «Так!» — заревели в один голос стрельцы, да всей гурьбой и отправились на Москворецкий мост, а я побежал тебя отыскивать, и слава тебе, Господи, что нашел.

— Уж не думают ли эти разбойники, — сказал Левшин, что я живой им отдамся в руки?

Не о том речь, братец!.. Ты ведь один с целым полком не сладишь. Вот как перейдешь к нам, так у тебя будет заступа — не выдадим; а теперь денька на три тебе надо приискать какое-нибудь укромное местечко. Ко мне нельзя: я живу за Москвою-рекою в слободе, а там тебя и ночью-то будут сторожить… Знаешь ли что? У меня есть знакомая старушка, она держит в Зарядье постоялый двор; сама она старообрядка, и останавливаются у нее все приезжие и старообрядцы. Старуха добрая; я ей скажу, что ты задолжал богатым людям и что тебя на правеж тащили, да ты ушел! Так она отведет тебе такой уголок, что тебя в полгода и земский приказ не отыщет. Нам придется опять идти через Красную площадь, да, чай, уж эти разбойники, давно за Москвой-рекой, так мы с ними не встретимся. Пойдем, Дмитрий Афанасьевич. Пока я не сдам тебя с рук на руки моей старухе, до той поры у меня от сердца не отляжет.

Оба сотника, оставив Кремль, вышли опять на Красную площадь; с первого взгляда они увидели, что на ней происходит что-то необыкновенное. Народ волновался, шумел, и многочисленные толпы со всех сторон площади спешили к Лобному месту. Увлеченные этим людским потоком наши молодые стрельцы подошли довольно близко к Лобному месту — и тут представилось Лев-шину совершенно неожиданное для него зрелище. Множество людей, из которых некоторые были одеты, как чернецы, стояли с иконами, крестами и святым евангелием; у иных были в руках огромные свитки, другие толпились вокруг налоев, на которых лежали разогнутые церковные книги; перед ними полупьяные мужики держали зажженные свечи, а на Лобном месте стоял в подряснике человек высокого роста, с косматой бородой и растрепанными длинными волосами. Он кричал громким голосом: «Послушай, народ христианский, обличение* на новую Никонианскую веру!.. Постойте, православные, за истинную церковь, ибо ныне уже нет православной церкви, и прямая вера погибе на земли!.. Се бо антихрист настал!»

— Что это такое? — спросил Левшин, когда они, продравшись сквозь толпы и миновав церковь Василия Блаженного, повернули налево по Варварке. — Что это за человек такой?

— Да все тот же расстрига Никита Пустосвят. Вот уж он целую неделю таскается по всем площадям, рынкам и кружалам — мутит везде народ.

— И его до сих пор не уймут?

— Да, брат, сунься-ка! За его веру стоит половина стрелецкого войска, да никак и сам князь-то Иван Андреевич Хованский того же толку придерживается… Эх, брат Левшин, — плохие времена!.. То-то и есть! Помирволили сначала этим крамольникам — дали повадку, а теперь им уж удержу нет!.. Ну, вот и церковь Максима Блаженного! Сюда, направо, Дмитрий Афанасьич, ступай за мной, — прибавил Колобов, начиная спускаться с крутой деревянной лестницы, которая, изгибаясь по скату горы, вела на одну из улиц Зарядья.

Зарядье, то есть часть города, находящаяся за рядами, и теперь составлена почти из одних въезжих домов, подворьев и харчевен; только теперь этот набережный квартал Китай-города застроен весь каменными домами, а тогда, за небольшим исключением, они все были деревянные. Нынешние постоялые дворы по большим дорогам могут дать понятие о тогдашних подворьях Зарядья; они были только гораздо обширнее, и, вместо одной большой избы, составлялись иногда из трех или четырех изб, соединенных меж собою крытыми переходами; тут были и зимние теплые хаты с широкой печью и полатями, и летние светлицы с красивыми резными скамьями, дубовым чистым столом и оловянным висячим умывальником. Лучшим украшением этих изб и светлиц были, так же, как и теперь, живописные иконы; перед ними обыкновенно теплилась лампада, а из-за них виднелась ивовая лоза, то есть верба, которая сменялась однажды в году после заутрени на Вербное Воскресенье. Иногда также на одной полке с образами стояла склянка с бого-явленской водою и лежало яйцо, которым хозяин и хозяйка дома похристосовались в последнее Светлое Воскресенье со своим приходским священником.

Левшин и Колобов, спустясь по лестнице в Зарядье, прошли шагов двести вдоль прямой улицы, которая вела к Москве-реке; потом, повернув налево в кривой и грязный переулок, остановились подле ворот, занимающих промежуток между двух высоких изб. Обе эти избы были в два жилья, крыты гонтом и украшены резными коньками и узорчатыми подвесками.

— Ну, вот и Мещовское подворье! — сказал Колобов. — Дома ли хозяйка? Эй, бабушка! ты дома, что ль? — закричал он, подойдя к открытому окну одной из изб.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.