Ошибка доктора Данилова - Шляхов Андрей Страница 3

Савельев молча кивнул. Лицо его побледнело, а уши, напротив, густо покраснели.

– Я не хочу сейчас заострять внимание на том, чего мне стоило перераспределение вашей нагрузки среди других сотрудников, – заведующий кафедрой медленно обвел взглядом всех присутствующих. – Скажу только, что недовольства было много. Но я пошел вам навстречу, Родион Николаевич, потому что хорошо помню, как сам выкраивал время для написания моих диссертаций. И что же получается? С одной стороны вы просите снять с вас часть нагрузки, а с другой – берете дополнительную нагрузку на стороне. Где логика?

Савельев ничего не ответил.

– Где логика, я вас спрашиваю? – повторил шеф. – Или вам судебная медицина стала ближе нашей специальности? Так переходите на кафедру к Ямрушкову, я вас задерживать не стану!

Последняя фраза прозвучала угрожающе. Лицо Савельева побледнело еще сильнее, а уши покраснели так, что от них впору было прикуривать.

– Владислав Петрович, я вам безмерно благодарен за все, что вы для меня сделали, но я не мог отказать Валентину Семеновичу, одному из моих учителей, – Савельев тяжело вздохнул и развел руками. – Я понял, что поступил неправильно и прошу у вас прощения за свою ошибку. Вы совершенно верно сказали – я должен был сразу же поставить вас в известность и в следующий раз я так и сделаю, обещаю.

– Нет, – покачал головой шеф, – вы ничего не поняли, Родион Николаевич. Вы ставите меня, заведующего кафедрой, перед фактом и говорите, что исправить ничего нельзя. Так нельзя, во всяком случае – со мной. Это первое. Второе – вы должны были не ставить меня в известность, а спросить, считаю ли я возможным ваше участие в работе комиссии и не повредит ли это нашим кафедральным делам. Вы дважды проявили неуважение – и когда приняли предложение без моего ведома, и сейчас, когда пытаетесь настоять на своем. Выходит, что Валентина Семеновича вы уважаете настолько, что не можете ему отказать, а меня, соответственно, не уважаете, поскольку отказываетесь выполнять мои распоряжения, касающиеся ваших прямых обязанностей. Я прав или не прав?

– Вы правы, Владислав Петрович, а я кругом неправ! – с готовностью подтвердил Савельев. – Поверьте, что я бы с радостью все исправил, будь у меня такая возможность…

– В общем так, Родион Николаевич! – шеф негромко, но резко хлопнул по столу ладонью. – Та нагрузка, которую я с вас снял по вашей просьбе, возвращается к вам в полном объеме. Это первое. Если вас завтра не будет на лекции, вы получите выговор. Это второе. Я говорю при всех, а вы знаете, что я слов на ветер не бросаю. И третье – я не склонен работать с теми, кто меня не уважает! Здесь я командую парадом, а не вы! Вы меня хорошо поняли или мне повторить?

– Понял, Владислав Петрович, как не понять… – залепетал Савельев. – Я постараюсь все уладить… Перенесу встречу на другое время…

Доцент Сааков, встретившись взглядом с Даниловым, подмигнул ему и выпятил нижнюю губу – эк как корежит нашего Савелия! Данилов подмигнул в ответ – так, мол, ему и надо, нехорошему человеку. К Савельеву на кафедре относились плохо. Одни недолюбливали, другие ненавидели.

– Нет, вы меня не совсем поняли, Родион Николаевич, – теперь голос шефа звучал мягко, чуть ли не ласково, но эта ласковость была такой, что Савельев вздрогнул. – При вашей загруженности вы вряд ли сможете выкроить время для работы на стороне. Я не могу диктовать вам свою волю и навязывать свои решения. Скажу лишь одно – если вы намерены продолжать работу на нашей кафедре, то вам придется отказаться от предложения Валентина Семеновича. Мне доводилось выступать в качестве судебного эксперта, и я хорошо представляю, сколько времени отнимает эта деятельность. Это только на первый взгляд кажется, что все быстро и просто, а на самом деле… – шеф махнул рукой, давая понять, что все не быстро и не просто. – А я вам впредь навстречу не пойду и нагружать коллег вашими делами не стану, имейте это, пожалуйста, в виду!

Профессор Ряжская, которой перепало что-то из снятой с Савельева нагрузки, демонстративно закатила глаза и потеребила воротник халата – ах, какое облегчение!

– И будете совершенно правы, Владислав Петрович, потому что я это заслужил! – подхватил Савельев, оправдывая пословицу «бесстыжему плюй в глаза, а он говорит: божья роса». – Да я и не рискну впредь беспокоить вас своими просьбами… Но как мне поступить в сложившейся ситуации? Валентин Семенович хотел, чтобы среди членов комиссии непременно был сотрудник нашей кафедры, репутация которой…

«Он еще глупее, чем я думал, – констатировал Данилов. – Сейчас шеф скажет, что Ряжская или Сааков вполне могут выступить в качестве эксперта, на доценте Савельеве белый свет клином не сошелся».

Данилов почти угадал и ошибся только в объекте.

– На вас, Родион Николаевич, белый свет клином не сошелся, – сказал заведующий кафедрой. – Если Валентину Семеновичу непременно хочется иметь в комиссии сотрудника нашей кафедры, то мы не станем его огорчать. Вас может заменить…

Заведующий кафедрой сделал паузу, выбирая подходящую кандидатуру.

«Шеф выберет Саакова, – подумал Данилов. – Он спокойный и вменяемый, хоть и юморист. Ряжская сразу же начнет рвать на себе халат и вопить о том, что ей снова придется за кого-то отдуваться, что у нее гастрит, холецистит, гипертония и вообще весь справочник внутренних болезней…».

– Вас может заменить Владимир Александрович! – шеф посмотрел на Данилова взглядом, дававшим понять, что возражения будут отвергнуты. – Практического опыта у него побольше, чем у вас, да и вообще…

Развивать тему «и вообще» заведующий кафедрой на стал. Сааков, с недавних пор прозвавший Данилова «Шерлоком», изобразил, будто он в задумчивости курит трубку. Понимать эту пантомиму следовало так – ну кому же еще экспертничать, если не тебе?

Заведующий кафедрой выжидательно смотрел на Данилова, который хотел сказать, что он совершенно не годится на роль эксперта, но вместо этого согласно кивнул. Наедине с шефом Данилов непременно бы отказался, сославшись на занятость, работу над диссертацией и особенности своего ершистого характера, совершенно непригодного для работы в комиссиях. В крайнем случае можно было бы напомнить шефу, что он совсем недавно откликался на его личную просьбу, так что сейчас очередь кого-то другого. Но на людях всего этого не скажешь, а шеф ждет ответа прямо сейчас. Опять же, если после отказа шеф переключится на другого сотрудника, то тот, следуя примеру Данилова, тоже откажется, а за вторым откажется третий и собрание закончится феерическим хапараем в стиле «кто тут крайний?». Лучше согласиться, раз уж выпала такая планида. Опять же – любопытно. Куда только не закидывала судьба-ехидна доктора Данилова, но вот в шкуре судебного эксперта он еще ни разу не оказывался. Но пока еще рано «раскатывать губы». Что с того, что шеф предложил, а Данилов согласился? В первую очередь с заменой должен согласиться профессор Ямрушков, который приглашал в комиссию не Данилова, а Савельева. Данилов с Ямрушковым знаком не был, просто знал понаслышке, что на кафедре судебной медицины есть такой профессор, довольно известный.

– Я вам после собрания дам всю информацию, Владимир Александрович, – затараторил Савельев, явно обрадовавшийся тому, что дело закончилось малой кровью. – Нет, не будем откладывать! Зачем? Я вам прямо сейчас все на почту и отправлю…

Он раскрыл ноутбук и проворно застучал пальцами по клавишам.

«А ты поумнел, Вольдемар!», не то похвалил, не то поддел внутренний голос.

«Скорее постарел», с легким налетом грусти подумал Данилов.

Цифра прожитых лет не то, чтобы тяготила или пугала, а просто удивляла – когда это я успел столько прожить? Казалось бы, еще вчера было двадцать, а теперь уже до полтинника рукой подать.

Глава вторая. В начале славных дел

Кафедра судебной медицины располагалась в угловом двухэтажном здании из красного кирпича, построенном в конце позапрошлого века. Внутренняя отделка гармонировала с внешним обликом – лепнина на потолке, деревянные перила, притворяющиеся медными латунные таблички у массивных дверей, стилизованные под старину дверные ручки… Не хватало только ковровой дорожки в коридоре. Ну и сидящего у входа охранника следовало в ливрею одеть, чтобы не выпадал из антуража.