Сельма Лагерлёф - Иерусалим Страница 32

— Да, — отвечал Хальвор, — Хелльгум объясняет, какие испытания нам предстоят.

— Думаю, никто из нас не боится пострадать ради Господа нашего, — сказал Гуннар.

Многие из хелльгумианцев запаздывали, и их пришлось ждать довольно долго. Старая Ева Ингмарсон тоскливым взором смотрела на письмо Хелльгума. Оно казалось ей откровением за многими печатями, и Ева боялась, что в ту минуту, как его коснется человеческая рука, на них с небес низринется ангел истребления.

Старуха подняла глаза на картину, изображавшую Иерусалим. «Да-да, — бормотала она, — разумеется, я хочу попасть в этот город, ворота которого из прозрачного стекла, а стены из чистого золота. — И она тихо зашептала: — И основания стен городских были украшены драгоценными камнями. Первое основание — яшма, второе — сапфир, третье — халкидон, четвертое — смарагд, пятое — сардоник, шестое — сердолик, седьмое — хризолит, восьмое — берилл, девятое — топаз, десятое — хризопраз, одиннадцатое — гиацинт, двенадцатое — аметист».

Старуха глубоко погрузилась в свою любимую книгу Откровения и вздрогнула, как бы очнувшись от сна, когда Хальвор Хальворсон подошел к столу, где лежало письмо.

— Сначала мы споем гимн, — сказал он. — Думаю, что сегодня следует спеть 244-й.

Хелльгумианцы поднялись со своих мест и запели:

О, священный град Господень!О, святой Иерусалим!Богу был всегда угоденТот, кто шел к стенам твоим.О, когда же день настанет,Тот счастливый день,Когда Бог нас, грешных, приметПод твою святую сень!

У Евы Ингмарсон вырвался вздох облегчения: страшная минута еще не наступила.

«Пристало ли мне, такой старухе, бояться смерти», — подумала она со стыдом.

Когда пропели псалом, Хальвор взял письмо и развернул его.

В эту минуту Еве Ингмарсон показалось, что Дух Божий сошел на нее, она встала и начала молить Господа помочь всем правильно понять послание Хелльгума. Хальвор терпеливо ждал с письмом в руке, когда она закончит.

Потом он начал читать таким же голосом, каким говорил проповеди:

«Возлюбленные братья и сестры, мир вам!

До сих пор я думал, что я и вы, принявшие мое учение, одни в мире исповедуем нашу веру. Но к вящей славе Господней мы нашли здесь, в Чикаго, единомышленников и братьев, которые думают и живут по тем же заповедям, что и мы.

Знайте же, что в Чикаго, в начале восьмидесятых годов, жил один человек по имени Эдвард Гордон. Он и его жена были люди благочестивые, людское горе находило отклик в их сердцах, и они молили Бога дать им уразуметь, чем можно облегчить людские страдания. Так случилось, что жена Эдварда должна была совершить большое морское путешествие, но пароход их потерпел крушение, и она едва не утонула. В самую страшную минуту опасности она услышала глас Божий, повелевавший ей учить людей жить в единении.

Она спаслась от смерти, и, вернувшись обратно к мужу, передала ему весть, полученную ею от Господа. Тогда он сказал:

— Господь возвестил нам Свое слово, и мы исполним Его волю. Заповедь эта столь велика, что на всем земном шаре есть лишь одно место, достойное ее принять. Мы соберем своих друзей, переселимся с ними в Иерусалим и там, с горы Сионской, возвестим миру эту новую заповедь Божию.

После этого Эдвард Гордон с женой и тридцатью друзьями, которые примкнули к ним, переселились в Иерусалим.

Там они жили вместе в одном доме, делили между собой все свое имущество, владели всем сообща, служили друг другу и наблюдали, чтобы все исполняли заповедь Господню.

Они брали к себе детей бедняков и ухаживали за больными, давали у себя приют старым и слабым, помогали людям в нужде и не требовали за это ни благодарности, ни вознаграждения.

Они не проповедовали ни в церквах, ни на площадях, говоря: „Наша жизнь сама должна говорить за нас“.

Люди, слышавшие про них, говорили: „Они, должно быть, сумасшедшие!“

И сильнее всех против них восставали христиане, прибывшие в Иерусалим проповедовать Евангелие иудеям и магометанам.

Они говорили: „Что это за люди, которые не проповедуют? Несомненно, они приехали сюда, чтобы вести дурную жизнь и предаваться своим страстям среди язычников“.

И они стали распускать о них дурные слухи, которые даже через океан достигли их родины.

Среди переселенцев в Иерусалиме была одна богатая вдова с двумя маленькими детьми. На родине у нее остался брат, и все стали говорить ему: „Как можешь ты допускать, чтобы твоя сестра с детьми жила среди этих людей, ведущих такую дурную жизнь? Это просто бездельники, которые обирают ее“. И брат обратился в суд, требуя, чтобы сестра, по крайней мере, позволила воспитать детей в Америке.

Из-за этого процесса мать с детьми и Эдвард Гордон с женой поехали назад в Чикаго, прожив в Иерусалиме четырнадцать лет.

Об их приезде из далекой страны писалось во всех газетах. Одни называли их безумными, другие — обманщиками».

Хальвор остановился и повторил в нескольких словах содержание письма, чтобы все лучше поняли его.

Затем он продолжал: «Но в Чикаго есть дом, о котором вы знаете. В этом доме люди живут по заповеди Господней, делят все поровну и помогают друг другу.

И вот мы, живущие в этом доме, прочли в газетах об этих „безумных“, приехавших из Иерусалима, и сказали друг другу: „Эти люди разделяют нашу веру; они соединились вместе, чтобы вести праведную жизнь, и мы хотели бы повидать наших единомышленников“.

Мы написали им, прося посетить нас. Наше приглашение было принято, мы сравнили наши учения и поняли, что исповедуем одну веру, и Милосердый Господь ниспослал нам встретиться.

Они рассказывали нам о великолепии града Господня, который, сверкая, высится на белой горе и мы считали их счастливцами, потому что они ходили по земле, где странствовал Иисус.

Тогда один из нас сказал: „Почему бы нам не поехать с вами в Иерусалим, когда вы будете туда возвращаться?“

Они отвечали: „Не стоит вам следовать за нами, потому что святой город полон ссор и раздоров, нужды и болезни, злобы и нищеты“.

Кто-то быстро возразил на это: „Может быть, Господь привел вас к нам именно затем, чтобы мы последовали за вами и начали борьбу со всем этим злом?“

И тут все мы услышали в своих сердцах глас Божий: „Да, такова Моя воля!“

Мы спросили, согласятся ли они принять нас в свою общину, ведь мы бедны и невежественны, и они ответили, что примут нас.

Тогда мы решили, что станем братьями и сестрами и все будем делить поровну. Мы приняли их веру, а они — нашу. Дух Божий все время пребывал с нами, и мы непрестанно радовались.

И мы говорили: „Теперь мы видим, что наши дела угодны Богу, потому что Он направляет нас в ту же землю, куда некогда послал Своего Сына. И теперь мы знаем, что наше учение истинно, потому что Господь желает, чтобы его провозгласили со святой горы Сионской“.

Один из наших единоверцев вдруг воскликнул: „А что же будет с нашими братьями в Швеции?“

И тогда мы сказали прибывшим из Иерусалима: „Мы гораздо многочисленнее, чем вы видите нас здесь. У нас много братьев и сестер, живущих в Швеции. Они терпят большие испытания, и им приходится вести тяжелую жизнь, потому что они живут среди грешников“.

„Пусть ваши братья и сестры переселятся из Швеции в Иерусалим и примут участие в нашем святом труде“, — отвечали они.

Сначала мы сильно обрадовались при мысли, что вы присоединитесь к нам и мы будем вести в Иерусалиме общую жизнь, полную радости и самосовершенствования, но потом мы опечалились и сказали: „Никогда не покинут они свои большие усадьбы, возделанные поля и привычный труд“.

Тогда братья из Иерусалима ответили: „Мы не можем предложить им полей и поместий, зато можем указать им дороги, по которым ступала нога Спасителя и по которым пройдут и они“.

Сомнение не покидало нас, и мы сказали: „Нет, наши братья и сестры в Швеции никогда не согласятся переселиться в чужую страну, где никто не понимает их языка“.

И братья из Иерусалима отвечали: „Они научатся понимать, что говорят камни святой земли об их Спасителе“.

Мы сказали: „Никогда не отдадут они свое достояние чужим людям, чтобы самим остаться нищими. Они не захотят отказаться от власти и почета, потому что наши единомышленники самые уважаемые и почтенные люди в приходе“.

Братья из Иерусалима отвечали: „Мы не можем дать им власть и богатство, но мы предлагаем им разделить страдания Господа нашего Иисуса Христа“.

Когда они это сказали, сердца наши снова исполнились великой радостью.

И вот я обращаюсь к вам, дорогие братья и сестры! Прочитав это письмо, не вступайте в беседу между собой, как обычно, но сидите тихо и ждите. Сделайте то, что повелит вам глас Господень».