Сергей Гаврилов - Закон О.М.а Страница 33

«Андрюша, ты в своем уме? Это криминал! Я не хочу светиться в таких делах». – «Успокойся! Всё пройдёт через пятые руки. Надёжно. С гарантией, так сказать».

После этого разговора исчез юрист из «Clever Yards». И до сих пор не найден. Вчера уже приехала бригада Генеральной прокуратуры, чтобы изнутри стимулировать поиски. Немецкий консул из Одессы каждый день звонит губернатору. Даже если немца найдут живым, то эта видеозапись не оставит братьям шансов отвертеться. Они – главные претенденты на роль основных заказчиков похищения. Или убийства?

Заместитель губернатора сделал ещё один большой глоток. Нужно остановиться и что-то предпринять. Что? Позвонить Андрею? Нет. Если их пасут, то телефоны на прослушке. Надо встретиться. Нельзя тупо, как бык на бойне, ожидать неизбежного финала.

Рука потянулась к бутылке и остановилась. Всё! Стоять! А, пофиг. Чёрт с ним! Ещё один глоток. Анатолий Бычко открыл дверь в ванную комнату и отразился в зеркале. Зелёный, как ливийский флаг… Он вспомнил какой-то детективный сериал, включил холодную воду и под громкое журчание набрал Андрея.

- Привет. Нужно встретиться. Срочно. Нет, прямо сейчас. Нет, не у тебя и не у меня. Через два часа у стариков. Мне не звони.

Они встретились в старенькой хате родителей в Мешково-Погорелово.

- Что за конспирация, Толя? - Андрей хлопнул дверью автомобиля и обнял брата. - Ты что, бухал с утра? Ну ты даёшь…

- Сейчас и ты бухнёшь. Пошли кино смотреть.

***

Большой глоток коньку – и фляжка опустела. Олеся тщательно закрутила крышку. Въехали в Николаев.

- Тут останови, – беглянка устала за полтора часа от болтливого цыгана. – Приехали.

В другое время она была бы польщена вниманием богатого ухажёра, но сейчас ей было не до заигрываний. Водитель принял Олесин тон за обычное женское кокетство.

- Не шути так, красивая. Сейчас едем к моему другу в лучший суши-ресторан. У него такое замечательное сасими. Пальчики оближешь. Мои. И не только пальчики...

- Останови, я сказала!

- Что случилось? Никто никуда не выходит… – Цыган добавил скорости.

- Вот же тупой, - Олеся рывком распахнула дверь автомобиля.

- Дура! Что творишь?!

Машина резко затормозила и остановилась у грязной обочины.

- Ты что делаешь? По-человечески сказать нельзя было?!

- Пошёл ты, козёл, - отстегнула ремень безопасности.

- Слышишь, я её подвёз на шару, а она хамит. Дай хоть за сиську подержаться…

Олеся быстро шла по скользкому подъему Одесского шоссе. Повернула направо, ещё триста метров – и вот он, знакомый особняк.

Дом Рихарда Ланге постарел. Чёрный от копоти каменный забор и согнутые петли сорванных ворот. Сигнальная лента красным бинтом опоясывала раненую хату. Разбитые стеклопакеты, следы пуль на штукатурке довершали картину расстрелянного благополучия.

Олеся нагнулась, чтоб не повредить ленту, и вошла во двор. Трава заледеневшего газона вытоптана десятками ног. На входной двери висела суровая нитка, концы которой утопали в пластилиновых оттисках печатей. Разбитые окна заслоняли приставленные строительные щиты.

Это теперь её дом. Она будет здесь жить. Пока сама, а потом и вместе со своим женихом. Рихарду сейчас трудно. Я ему обязательно помогу. Он ранен и, наверное, сейчас в больнице. Я должна быть рядом, потому что ближе него в этом мире теперь никого нет.

Олеся аккуратно забралась в дом. Разбитое стекло хрустело под ногами. Мартовский сквозняк колыхал на окнах дырявую капроновую тюль. Она прошла на кухню, открыла холодильник, достала бутылку и сделала большой глоток коньяку. Завтра пойду искать старика по больничкам. Скорее всего, он в БСМП.

БСМП

Больница скорой медицинской помощи – фронтовой госпиталь корабельного края. Рихарда Ланге с двумя огнестрельными ранениями определили сначала в общую палату. Когда поднялась суета в прессе, переместили в палату на двоих, а после звонка из приёмной губернатора – сразу в комнату VIP. Старик постоянно лежал под капельницами. Временами отключался, грезил, путешествуя вверх-вниз на элеваторе памяти.

Пальцы на левой ноге шевелятся. Ногу не дам ампутировать. Под Харьковом ударил врача, но сохранил ногу. В лицо ударил и не дал отрезать… Нет, похоронят меня с двумя ногами...

Ланге сквозь слипшиеся ресницы видел двух мужчин в белых халатах.

- … в плече удалось избежать раневой инфекции. Бедро похуже будет. Вчера на скорую руку обрабатывали при параллельном стимулировании сердца… скорее всего, в канале остались кусочки одежды и грязь. Сегодня почистим. Обширного поражения мышечной ткани нет, анаэробная инфекция отсутствует, опасность сепсиса невелика, даём антибиотики и разжижающие.

- Общее состояние?

- Для его возраста, Юрий Иванович, очень хорошее. Температура вечером тридцать семь и девять, давление – в пределах, ночью бредит по-немецки. Я тут как в немецком окопе.

- Понимаете язык?

- И в школе, и в институте учил.

- Командует?

- Судя по всему. Он же офицер. Наверное, готовится к атаке, солдат инструктирует...

- На перевязке последите за сердцем.

Как же пулеметчиков не инструктировать? Эти болваны из учебной роты в Кобленце в первые минуты израсходовали половину боезапаса, позволив русским ворваться в окопы. Палили по головам в белый свет. А потом нам расхлёбывать…

- … Люся, убери физраствор и сделай преднизолон. Медсестра отодвигает капельницу и шприцом набирает из ампулы прозрачную жидкость. Ланге закрыл глаза и пустился в древние грёзы.

384-я пехотная. Восемнадцатый набор… Призыв Золотой волны бегущего Рейна. Рядовой состав обстрелян и моложе двадцати трёх никого нет. За плечами старших офицеров – опыт первой войны и Африка, у молодёжи под сапогами – Европа.

Командующий барон фон Габленц сутками не спит. Лично присутствует на медкомиссиях вербовочных комиссариатов. Дохляков отсеивает сразу. С каждым офицером беседует лично.

- Вы, Ланге, должны уяснить, что вермахт – не служба, вермахт – судьба. Фюрер начал эксперименты с «Ваффен СС». Это тупые фанатики, которые мало что умеют, но много мнят о себе. Это ходячие покойники, Ланге, их смерть принесёт мало пользы Родине. Мне, лейтенант, не нужна парадная шагистика и церемония приветствий. Пусть щёлкают каблуками в тылу. Здесь руки должны твёрдо держать винтовку. Потратьте две недели на огневую подготовку, научите новобранцев действовать в ближнем бою и окапываться под огнём. Больше тренировок в городских условиях, задействуйте инструкторов рукопашной схватки. Мне не нужны блестящие сапоги «Ваффен СС», сделайте из них головорезов...

- Таня, пусть пол протрут и цветы поставят… – заведующий отделением оглядел палату.

- Что-то случилось, Юрий Иванович? – медсестра убрала пустые флаконы из-под лекарств.

- Случится, если не успеете. Главный звонил. Сейчас придёт с немецким консулом.

В начале марта погрузились в эшелон. Четыре дня пути на Восточный фронт, к генерал-фельдмаршалу фон Боку. Конечная станция – «Горловка-Сортировочная». Разрушенные пакгаузы и взорванные цеха железнодорожного депо. В городе ни одного целого здания. Русская авиация с интервалом в час бомбит скопления наших эшелонов. Через два дня этот кошмар закончится. Эскадра Купфера задавит русские самолеты на аэродромах.

В мае 534-й Саксонский полк на грузовиках перебрасывают к линии Балыбасовка – Красноармейское. Нужно запереть русских в котёл ударом на Изюм с юга. Хорошее время. Прогулка по пустой дороге… Всё сделали танки третьего корпуса. Они раздавили пехоту и кавалерию.

Оказывается, на этих позициях стояли самые настоящие монголы из самой настоящей монгольской армии. Гауптман Вирен раскрыл одному пленному узкое веко и показал кожаный мешочек в углу глазного яблока. Это знаменитый эпикантус кочевников – атавизм животного мира. Он нужен чтобы защищать слёзную железу от степной пыли. Теперь нам всем не хватает эпикантуса. Жаркий ветер воспаляет слизистую оболочку, у многих на лице мотоциклетные очки. Двадцать пять миль ежедневного перехода. Танки за нами не успевают…

-… и давно без сознания?

Ланге приоткрыл глаза и увидел рядом с кроватью мужчин в халатах. В одном он узнал Иохима Сульме – одесского консула, у которого получал карту для оформления вида на жительство.

- Да, собственно говоря, он и сейчас в сознании… просто спит. Состояние удовлетворительное. Средней тяжести.

- Скажите, доктор, возможна ли его транспортировка в Киев или в Германию для дальнейшего лечения?