Мэри Мари - Элинор Портер Страница 38

Так я и сделала. А он сидел и слушал целых три пьесы.

Ну разве это не смешно?

* * *

Две недели спустя

Теперь я все понимаю, абсолютно все: почему дом другой, почему отец изменился и все остальное. Дело в кузине Грейс, и это история любви.

Отец влюблен в нее.

Теперь мне наконец-то будет о чем писать!

Сейчас кажется забавным, что я сразу этого не поняла. Но я правда и не думала так, пока не услышала, как Нелли говорит своему кавалеру, что она не единственная в этом доме, кто собирается замуж. А когда он спросил ее, что она имеет в виду, то сказала, что речь о докторе Андерсоне и миссис Уитни. Это видно любому, кто не слеп, как летучая мышь.

Разволновалась ли я? Еще бы. И конечно, тут же поняла, что была слепа, как летучая мышь. И тогда я прозрела и начала наблюдать – без какой-либо неприязни, а с радостью и интересом. Ну еще из-за книги.

Что я увидела:

• Что отец проводит дома куда больше времени, чем раньше.

• Что он больше разговаривает.

• Что он никогда не говорит с кузиной Грейс так сурово и бескомпромиссно, как с тетей Джейн.

• Что он больше улыбается.

• Что он не ведет себя рассеянно и отрешенно, словно осознает, что мы здесь – кузина Грейс и я.

• Что он несколько раз просил нас с кузиной Грейс сыграть для него на пианино.

• Что он ходил с нами на пикник воскресной школы. (Я никогда не видела отца на пикнике и думаю, что он сам не мог представить себя на нем.)

• Что…

Ох, много всяких мелочей, которые я не могу припомнить, но они все подтверждают. Да, раньше я была слепа.

Конечно, я обрадовалась, что он собирается на ней жениться. Я была рада за всех: за отца и кузину Грейс, потому что они, конечно, будут счастливы и ему больше не будет одиноко; за маму, потому что знала, что она будет рада, что отец наконец-то нашел хорошую, добрую женщину; и конечно, я радовалась за себя, потому что предпочитала кузину Грейс другой женщине вроде тети Джейн и знала, что она будет лучшей новой матерью из возможных. Я рада за свою книгу, потому что теперь в ней точно будет история любви. Я почти уверена.

Конечно, я могу и ошибаться, но вряд ли.

Когда я писала маме, то рассказала ей обо всем – обо всех признаках и о том, как изменился и оттаял отец. Я спросила, согласна ли она со мной. Но она не ответила на этот вопрос и не написала ничего конкретного. Это было странное, обрывочное письмо; она написала, что у нее болит голова и что она чувствует себя неважно. Вероятно, именно поэтому она ничего не написала о романе отца. Мама только сказала, что рада, что отец нашел достойную женщину, и надеется, что они будут счастливы. Потом она сменила тему и больше не написала ничего особенного.

* * *

Август

Что ж, из всех безумных миров этот самый безумный, теперь я это точно знаю. Чего они хотят от меня? Как бы мне хотелось быть обычной Сьюзи или Бесси, а не сущим противоречием. Отец хочет, чтобы я была одним человеком, а мама хочет, чтобы я была другим! Конечно, это доставляло неудобства, когда отец хотел, чтобы я была Мэри, а мама хотела, чтобы я была Мари. Но теперь…

Что ж, начнем сначала.

Все закончилось – я имею в виду историю любви, – теперь я понимаю, почему мне было так трудно вспоминать, что я теперь Мэри, и почему все изменилось.

Они не хотят, чтобы я была Мэри.

Они хотят, чтобы я была Мари.

Теперь я не знаю, что и думать. Если мама хочет, чтобы я была Мэри, а отец хочет, чтобы я была Мари, то как вообще можно понимать людей?

У отца и кузины Грейс была такая красивая история любви, а теперь…

Но позвольте мне рассказать вам, что произошло.

Это случилось вчера вечером. Мы – отец, кузина Грейс и я – сидели на террасе. Я размышляла, как прекрасно, что отец проводит время с нами, что он стал таким милым и домашним. Я надеялась, что это продолжится даже после их женитьбы и они будут совместимы. Тут она – я имею в виду кузину Грейс – встала и зачем-то ушла в дом, поэтому я решила сказать отцу, как рада, что у них все хорошо, и надеюсь, что это продлится долго, что он и дальше будет проводить время с нами и много чего другого.

Не помню, что именно я сказала, но знаю, что торопилась и говорила быстро, чтобы успеть сказать как можно больше, пока он не перебьет меня. Отец еще в начале моих слов воскликнул; я знала, что он захочет что-то сказать, как только ему представится такая возможность, поэтому не хотела ее давать, пока не выскажу все. Но я не успела договорить, потому что он буквально подскочил на стуле.

– Мэри! – Он чуть не задохнулся. – О чем это ты?

– Ну я же объясняю, отец, – ответила я, стараясь быть как можно спокойнее, чтобы и он тоже успокоился (но это ни капли не помогло), – ты собираешься жениться…

– Жениться! – снова перебил он (на минуточку, мне они перебивать себя не разрешают).

– Ну да, на кузине Грейс. Отец, ты же женишься на ней? – Я почти сорвалась на крик, потому что по его лицу сразу поняла, что нет.

– В настоящий момент это не входит в мои планы, – сказал он и сжал губы в тонкую линию. И еще оглянулся, чтобы посмотреть, не возвращается ли кузина Грейс.

– Но потом собираешься?! – воскликнула я.

– Маловероятно. – Он снова оглянулся, чтобы посмотреть, не идет ли она. Я тоже проверила, и мы увидели в окно, что она зашла в библиотеку, зажгла свет и села за стол с книгой.

Я откинулась на спинку кресла, зная, что выгляжу опечаленной, обиженной и разочарованной. Еще чуть-чуть, и я расплачусь.

– Я так надеялась!

– Ну и ну, дитя, – сказал он почти сердито, – эта нелепая, вздорная фантазия зашла слишком далеко. Давай больше не будем об этом.

– Вовсе она не нелепая и не вздорная! – Мне даже говорить было трудно. – Все считают, что вы поженитесь, и я написала