Юрий Олеша - Зависть Страница 39

Богемский шел и размышлял о девушке. "Первоклассная девушка. Она - первоклассная девушка и не знает себе цены. При других объективных условиях она вертела бы историей". Он стал размышлять о веке просвещенного абсолютизма. Герцогиня дю-Барри. Салоны. И многое другое. Директори. Варрас. Возвышение Бонапарта. Госпожа Рекамье. Женщины говорили по-латыни. Игра ума. Нити политики в маленькой ручке. Жорж Занд. Шопен. Ида Рубинштейн.

Саша Цвибол.

"Солдат, - думал Богемский. - Дон Хозе. Печальная повесть. Молодой коммунист влюбился в Кармен, Саша Цвибол, простодушный пастух, попался на удочку. Интересно. Он потрясен ею. Еще бы! Он и сам не подозревает, в чем ее сила. Он - тот ротозей на ярмарочной площади, который хватается за электрические катушки и корчится и, корчась, не понимает, отчего корчится. Коммунист. Смешно. Комсомолка. Смешно. Я живу на свете очень много лет. Я помню, как танцевали в Париже канкан. Я все знаю, все видел, все обдумал. Я очень стар, Катенька. Я - дело Дрейфуса, я - королева Виктория, я - открытие Суэцкого канала. Цвибол, которого вы любите, говорит вам многие прекрасные вещи о строительстве, о социализме, о науке, о технике, которая переделает человека, Ах, Катюша, молодой возлюбленный ваш говорит вам о классовой борьбе… Смешно. Легко говорить ему о чем угодно, когда вы улыбаетесь ему А я, который старше Художественного театра вдвое и которому вы не улыбаетесь, мудро говорю вам, перефразируя поэта: любви все классы покорны."

"А в это время они раздеваются в какой-то грелке на сваях. Под сваями стоит неподвижная базальтовая вода. Они шумят. Там шум, возгласы, плеск голого тела в деревянной комнате, где раздевается молодежь. В окошках видны река, перила, флажки, лодки. На реке вспыхивают весла, Они выходят из деревянной комнаты и идут по горячим доскам. Где-то играет оркестр. Он колеблет воздух. От колебаний сотрясается деревянное сооружение. С досок летят опилки. Ах, не лучший ли вид человеческой жизни - флаг, бегущий в синеве летнего неба, когда вдали играет военный оркестр!

Он пришел домой и лег.

Он предался игре воображения.

Таких женщин убивают.

Париж! Париж! Он воображал страшную сцену. То, чего не было. Драму. Конец драмы. Развязку событий - обязательный на его взгляд результат Катиной красоты.

Убийство.

Она мечется па комнате. Падают стулья. С диким сверканием распахивается зеркальный шкаф. А тот, кто преследует ее, он сам, старик, чей рассудок мутится от страсти, стреляет в зеркало навылет. Шесть выстрелов. Осколки. Тишина. Он стоит посредине комнаты с ладонью на лбу. Розовые обои. Вечерние пыли в солнечном столбе, И входят соседи. Видят старика с сединах. Благороднолобый, лучащийся, похожий на Тургенева старик.

Какой век? Какие годы? Где это? Не все ли равно! Любовь и смерть. Вечные законы пола.

Открывается шкаф. Вываливается боком и потом стукается головой о паркет тело.

- Пустите меня! - кричит старик и бросается к телу. Он воет, испускает мычание, глубокое "до" неутоленной страсти. Он кладет голову между раскинувшихся грудей девушки. Он поднимает алые глаза на обступивших его и говорит:

- Как чисто у нее здесь и прохладно в этот жаркий день.

Он поздним вечером говорит с ней по телефону.

- Катя,- говорил он, - я люблю вас. Смешно? Вы слушаете меня? Я спрашиваю: любовь старика - это смешит вас? Я не прошу о многом. Если вы - буря, то я мечтаю лишь о капле… Очень трудно говорить образно по телефону. Вы слушаете? Каждый день вы проводите с Цвиболом. Вечером сверкают звезды. Вы сидите с Цвиболом под звездами. Да, да,- я видел. Любовь, звезды… я понимаю. Знает ли Цвибол прекрасные имена звезд? Вега, Бетельгейзе, Арктур, Антарес, Альдебаран. Что вас смешит? Альдебаран, да. Я уже месяц целый мечтаю о том, чтобы пойти с вами в кинематограф. Но погода не благоприятствует мне. В летний вечер вы предпочитаете звезды. Что? Но ведь погода может испортиться. Техника еще не умеет управлять погодой, Отдайте Цвиболу синеву, реку, звезды, а мне оставьте дождь. Хорошо? Катя, я говорю по автомату, Меня торопят. Стучат в стекло, грязно кривляются. Итак - вот о чем прошу я вас… Вы слушаете? Если завтра погода испортится, пойдет дождь - согласны ли вы пойти со мной в кинематограф? Если звезд не будет?

- Хорошо. Если звезд не будет.

Утро было чистое, безоблачное.

Богемский стоял в проезде, где работали три машины "Буффало".

На одной ездил Цвибол в синей почерневшей майке.

- Жарко? - крикнул Богемский.

- Жарко! - ответил Цвибол.

Он, не выпуская руля, голым плечом стирал пот со лоба. Было очень жарко. Вообще был ад. Жар свежей смолы, блеск медных частей, крик радио.

На панели стояли зеваки.

- Жарко? - еще раз крикнул Богемский,

- Жарко! - еше раз ответил Цвибол.

В перерыве Цвибол подошел к Богемскому покурить.

- Что вчера вечером делали? - спросил Богемский.

- Гулял.

- С Катей?

- Да.

- Где?

- Везде.

- Хороший вечер был?

- Да.

- Звезды?

- Да.

- А сегодня?

- Тоже гулять будем.

Вмешивается радио.

Р а д и о: Обильные дожди прошли в Центральной черно- земной области.

Б о г е м с к и й. Слышите?

Ц в и б о л. Хорошо, что обильные.

Р а д и о. Метеорологические данные дают основание ожидать выпадение осадков в Московской области в ближайшие дни.

Б о г е м с к и й. Слышите?

Ц в и б о л, Хорошо, что в ближайшие.

Пауза.

Б о г е м с к и й. Может быть, и сегодня даже дождь выпадет.

Ц в и б о л. Пожалуй, выпадет.

Б о г е м с кий. И звезд не будет.

Ц в и б о л. И вы в кино пойдете с Катей.

Пауза.

Б о г е м с к и й. И вы согласны уступить мне вечер в обществе девушки, которую вы любите, ради того, чтобы пошел дождь?

Ц в и б о л. Да.

Б о г е м с к и й. Дождь, который нужен республике и не нужен вашей любви.

Ц в и б о л. Да. Дождь, который нужен республике.

Б о г е м с к и й. Браво! Дайте вашу руку. Я теперь начинаю понимать, что такое классовый подход к действительности.

И действительно, появилась туча.

Сперва появился ее лоб. Широкий лоб.

Это была лобатая туча. Она карабкалась откуда-то снизу. Это был увалень, смотревший исподлобья. Он выпростал огромные лапы, вытянул одну из них над Александровским вокзалом, помедлил. Потом, поднявшись над городом до половины, повернулся спиной, оглянулся через плечо и стал валиться на спину.

Ливень продолжался два часа.

Затем был неудачный проблеск.

Затем - умеренный дождь.

Наступил вечер.

Звезд не было.

Дождь то появлялся, то исчезал.

Богемский купил два билета на предпоследний сеанс и стал ждать Катю у памятника Гоголя, как было условлено. Она не пришла. Он ждал час и еще четверть часа. И потом еще четверть, Блестели лужи. Пахло овощами. В раскрытом окне играли на гитаре. Вспыхивали зарницы.

Он пришел в переулок, подошел к заветному дому Здесь живет Катя. Он толкнул калитку подошвой- Он прошел по двору, оставляя в грязи следы, глубокие, как калоши. Обойдя флигель, он увидел темное окно. Нет дома.

Он вышел в переулок и стал ходить взад и вперед. Он остановился и стоял, закутавшись в пелерину, черный и пирамидальный, освещенный окнами, - как в иллюстрации.

Они появились из-за угла. Катя и Цвибол. Они шли обнявшись, как два гренадера.

Он вырос перед ними. Они разъединились.

- Вы обманули меня, Катя, - сказал Богемский,

- - Нет, - ответила Катя.

- Дождь, - сказал Богемский.

- Дождь, - согласились они.

- Звезд не было,- сказал он.

- Звезды были.

- Неправда. Ни одной звезды.

- Мы видели звезды.

- Какие?

- Все.

- Арктур, - сказал Цвибол.

- Бетельтейзе, - сказала Катя.

- Антарес, - сказал Цвибол,

- Альдебаран, - сказала Катя и засмеялась.

- Мало того, - сказал Цвибол, - мы видели звезды южного неба. Это вам не Альдебаран. Мы видели Южный Крест…

- И Магеллановы облака. - поддержала Катя.

- Несмотря на дождь, - сказал Цвибол.

- Я понимаю, - промычал Богемский.

- Мы были в планетарии,- сказал Цвибол.

- Техника, - вздохнула Катя.

- Шел дождь, нужный республике, - сказал Цвибол.

- И нам, - окончила Катя.

- И сверкали звезды, нужные нам, - сказал Цвибол.

- И республике, - закончила Катя.

193I г.

ЗРЕЛИЩА

Я подошел к башне, Собственно говоря, это была не башня.

Труба. Немногим больше пароходной,

Наверху чернела дверь.

К двери вела деревянная лестница.

Все сооружение казалось чрезвычайно шатким,