Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 85 Страница 4

Сближение их уже через год с небольшим завершилось общим большим делом: основанием «Посредника». История этого идейного предприятия, вызвавшего живые отклики в различных группах и слоях русского общества того времени и сыгравшего очень большую роль в приобщении к культуре трудящихся масс, выясняется с достаточной полнотой из публикуемых в настоящем издании писем Толстого к Черткову и комментариев к ним. Здесь важно только отметить, что издательство, получившее название «Посредник» и далеко оставившее за собой по тиражу выпускаемых им книжек все существовавшие опыты в том же роде, как возникновением своим в конце 1884 г., так и организацией — с привлечением к делу Сытина и использованием его огромного распространительного аппарата — было всецело обязано Черткову. Отношение его к этому делу определялось теми взглядами его, которые он сформулировал в письме от 16 мая 1885 г. к одной молодой девушке, А. Н. Сиротининой, желавшей приобщиться к деятельности «Посредника»: «Время и труд наш принадлежат не нам, капиталистам культуры и аристократам ощущения, а тем миллионам обделенных и всячески голодающих работников, которые носят нас на своих плечах и благодаря бедности которых нам удалось накопить наши умственные капиталы....» Живя после смерти отца, в 1884 г., с матерью — то в Петербурге, то в Лизиновке, а летом уезжая для сопровождения ее в Англию, он не переставал стоять в центре дела в качестве редактора его, интересоваться каждой мелочью в нем. Это положение вещей не изменилось и тогда, когда, женившись в 1886 г. на близкой ему по духу Анне Константиновне Дитерихс, работавшей в «Посреднике» со дня открытия его петербургского склада,2 Чертков с весны 1888 г. и самую редакцию «Посредника» перенес в деревню, на хутор Ржевск (недалеко от Лизиновки), где он работал совместно с женой, одно время при участии И. И. Горбунова-Посадова, поддерживая огромную переписку с авторами и художниками, делавшими рисунки для книжек, с Сытиным, со складом «Посредника» и многочисленными добровольными распространителями его изданий, доставлявшими в редакцию отзывы читателей, собиранию которых Чертков придавал огромное значение. В редакторской своей деятельности он в это время уделял особое внимание серии книжек, излагавших учения мыслителей разных стран и эпох, для которой сам он написал книжку «Римский мудрец Эпиктет, его жизнь и учение», вышедшую в 1889 в изд. «Посредника».

По мере того как популярность «Посредника» и спрос на его книжки увеличивались, возрастала и придирчивость к нему со стороны цензуры. Старые связи Черткова, благодаря которым ему удалось в 1884 г. получить разрешение на открытие склада в Петербурге, были непригодны для того, чтобы охранять идейные интересы «Посредника». Приходилось для пропуска той или другой книжки изловчаться, представляя в цензуру печатающиеся книжки без фирмы «Посредника», иногда без имени автора, то в одном городе, то в другом, но кроме того часто итти на компромиссы, на урезки того, что было для редакции всего существеннее. Всё это настолько тяготило Черткова, что, проработав в качестве главного редактора «Посредника» девять лет, он к концу 1893 г. отказался от редакторства и передал свои обязанности П. И. Бирюкову и И. И. Горбунову. В это время дело было уже развернуто во всех своих отраслях и обслуживало не только художественной, но и научно-популярной литературой, и книжками религиозно-философского и этического характера, и картинками с текстом — миллионы читателей «из народа», взрослых и детей, а также известные круги трудовой интеллигенции. Выпущено было в огромных тиражах, по исключительно-доступной цене от 11/2 коп. за книжку, свыше 250 названий, из них 44 произведения Толстого. В беллетристическом отделе «Посредника» печатались Гаршин, Эртель, Лесков, Короленко, Чехов, Засодимский, Златовратский, Барыкова и мн. др. Из них Гаршин, Эртель, отчасти Барыкова сделались личными друзьями Черткова и поддерживали с ним отношения до конца жизни.3

Для иллюстрации печатающихся книжек и для создания особой серии картин с текстом, которые раскупались взамен популярных лубочных картинок, Чертков, особенно интересовавшийся этим, привлек к делу целый ряд художников, в том числе Крамского, Репина, Кившенко, Савицкого, Ярошенко, Соллогуба и др. — частью «передвижников», частью принадлежавших к другим направлениям. Из названных художников рано умерший Крамской был знаком с Чертковым и во многом близок ему еще до основания «Посредника», с того времени, как по заказу его родителей писал его портрет.4

Еще в период своей редакторской деятельности в «Посреднике» Чертков, постоянно уговаривая Толстого отдавать как можно больше времени и сил художественному творчеству, тем не менее делал всё возможное для распространения его теоретических сочинений. Некоторые из них он размножал у себя на гектографе и рассылал знакомым, навлекая этим на себя крайнее неудовольствие могущественного в то время прокурора синода, К. П. Победоносцева. Но кроме того в первый же год своего знакомства с Толстым он взялся за перевод на английский язык сочинений его «Исповедь», «В чем моя вера» и «Краткое изложение Евангелия». Перевод этот был исполнен при участии нескольких сотрудников, англичан, и выпущен без подписи Черткова в 1885 г. в Англии, одним томом, состоящим из трех частей, под общим заголовком «Christ’s Christianity» («Христианство Христа»). Чертков издал его на собственные средства, которые он ежегодно получал от матери (отец его, опасаясь, что он раздаст всю землю крестьянам, завещал свои огромные воронежские имения Е. И. Чертковой, с тем, чтобы она делила с сыном лишь получаемые от них доходы) и большую часть которых тратил на свою просветительную деятельность среди крестьян и на содержание редакции «Посредника». По его же инициативе и при его непосредственном участии было переведено на английский язык сочинение Толстого «Так что же нам делать», для которого он приискал издателя. Так положено было начало его деятельности по распространению трудов Толстого за границей.

Освободившись от редактирования «Посредника», Чертков в ближайшие годы, с 1894 до 1896 включительно, проводит лето в дер. Дёменке, около Ясной поляны. В это время Черткову удалось оказать Толстому помощь в деле упорядочения накопившихся зa много лет и неразобранных бумаг его. Вместе с тем, начав уже с 1889 г. заботиться о том, чтобы всё написанное Толстым, — в том числе и все письма его к разным лицам, — систематически копировалось, Чертков за указанные годы достиг значительных результатов и в этом деле. В дальнейшем задача эта была осуществлена полностью, причем один экземпляр копий поступал на хранение к Черткову.

Проводя лето подле Толстого, в остальное время года Чертковы обычно жили у себя на хуторе в Воронежской губ., отдаваясь теперь собиранию документальных данных касательно брожения религиозной мысли в разных русских народных сектах и у отдельных лиц и групп, отпадавших от господствующей церкви и тем самым вступавших в конфликт с правительством. Еще в ноябре 1888 г. Чертков писал Эртелю, что сектантство является той стороной русской народной жизни, которая известна ему не только через посредство литературы, но и путем непосредственного общения с представителями различных подпольных течений в русском народе. «Этому способствовали отчасти, — говорит он, — мои близкие сношения с кружком пашковцев, среди которых я вырос и который навещали всякие сочувствующие и несочувствующие сектанты самых разнообразных направлений и оттенков, а главное мой личный интерес ко всем тем «духовным» вопросам и движениям, которые волнуют в настоящее время народное море». В 1890-х гг. под влиянием доходивших до него с разных сторон сведений о жесточайших гонениях на сектантов как со стороны властей, так и со стороны местного населения, подстрекаемого духовенством, Чертков задался целью собрать как можно больше материала на данную тему, чтобы, составив на основании его книгу, предать всё совершающееся широкой гласности. С этой целью он организовал целую сеть непосредственных письменных сношений с сектантами. Ближайшим его помощником в этом деле, кроме А. К. Чертковой, был живший у него И. М. Трегубов.

Особенное внимание Чертков уделял положению лиц, отказывающихся по религиозным убеждениям от военной службы и подвергавшихся за это таким мучительствам, которые не могли быть оправданы даже с точки зрения правительственных интересов. Участь Евдокима Дрожжина, в конце концов замученного на смерть в воронежском дисциплинарном батальоне, и других, шедших по тому же пути, вызывали с его стороны настойчивые обращения к высшим властям, с использованием всех прежних связей, но обычно это ни к чему не приводило. В 1895 г. на Кавказе началось движение среди духоборцев (или духоборов, как их чаще называют) с массовым отказом от военной службы и торжественным сожжением всего имеющегося у них оружия на кострах. Это вызвало дикую расправу с ними со стороны представителей власти, массовые заключения в тюрьмы, сечение колючими розгами, расселение нескольких тысяч семей по пустынным углам Кавказа, где они гибли от брюшного тифа и малярии. Захваченный всем происшедшим так же, как и Толстой и другие близкие ему люди, Чертков изложил свой взгляд на дело в брошюре «Напрасная жестокость». Она была размножена гектографическим способом и разослана им правительственным лицам, а затем в 1896 г. нелегально отпечатана им в Лондоне, в типографии Вольной русской прессы. Несколько времени спустя, в декабре того же 1896 г., Чертков вместе с П. И. Бирюковым и И. М. Трегубовым составили и подписали касающееся положения духоборов воззвание к обществу под заглавием «Помогите». Так же как и предыдущая брошюра, оно было разослано в большом числе экземпляров членам правительства и общественным деятелям, а в начале 1897 года вышло с послесловием Толстого в Лондоне, как издание Черткова. В январе 1897 г. Бирюков и Чертков написали новую брошюру на ту же тему — «Положение духоборов на Кавказе в 1896 г. и необходимые средства облегчения их участи», где осуждение правительственных действий было высказано еще откровеннее. Но уже через неделю после ее написания деятельность ее авторов на русской почве была пресечена постановлением Комитета Министров.