Маркиз Сад - Занимательные истории, новеллы и фаблио Страница 4

Тут можно читать бесплатно Маркиз Сад - Занимательные истории, новеллы и фаблио. Жанр: Проза / Классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Маркиз Сад - Занимательные истории, новеллы и фаблио

Маркиз Сад - Занимательные истории, новеллы и фаблио краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Маркиз Сад - Занимательные истории, новеллы и фаблио» бесплатно полную версию:

Маркиз Сад - Занимательные истории, новеллы и фаблио читать онлайн бесплатно

Маркиз Сад - Занимательные истории, новеллы и фаблио - читать книгу онлайн бесплатно, автор Маркиз Сад

По истечении часа тот, кто, по мнению барона, беседовал с ним, говорит:

– Ну что, барон, не узнаешь меня? Помнишь ли ты о договоре, заключенном в дни твоей молодости, припоминаешь ли, как я его исполнял?

Барон вздрагивает.

– Ничего не бойся, – говорит дух-собеседник, – я не хозяин твоей жизни, однако уполномочен отнять у тебя мои дары, а также все, что тебе дорого. Возвращайся домой, ты увидишь, в каком он состоянии, увидишь справедливое возмездие за твое бесстыдство и твои преступления... Я люблю преступления, барон, жажду их, однако мне выпал жребий за них наказывать. Иди же к себе, иди и обращайся в другую веру. Тебе предстоит прожить еще один люструм. Умрешь ты через пять лет, но не лишаешься при этом надежды однажды удостоиться чести вернуться к Богу, если изменишь свое поведение... Прощай.

И тогда барон, оставшись один и не заметив, чтобы кто-то покинул его, быстро возвращается назад и спрашивает у всех встречных крестьян, не видел ли кто, как он входил в беседку с человеком такой-то наружности. Ему отвечают, что он вошел туда один, вызвав опасение у присутствующих своей жестикуляцией, что предпринимались даже попытки уведомить об этом госпожу, но в замке никого не оказалось.

– Никого?! – вскрикивает барон, охваченный волнением. – Я там оставил шестерых своих слуг, семерых детей и жену.

– Там никого нет, сударь, – никто не отзывается.

Весь во власти страшных предчувствий, он мчится домой. Стучится – никто не отзывается. Вышибает дверь, проникает внутрь. Ступеньки, залитые кровью, предвещают горе, ниспосланное ему в наказание. Открывает большой зал и видит там посреди луж крови свою жену, семерых детей и шестерых слуг, зарезанных и распростертых на полу в различных позах. Он падает в обморок. Несколько крестьян – имеются их свидетельские показания – наблюдают ту же сцену. Они оказывают помощь своему сеньору. Тот понемногу приходит в себя, просит их воздать своей несчастной семье последние почести, а сам немедля удаляется в монастырь Гранд-Шартрез, где и умирает по истечении пяти лет, проведя их в соответствии с требованиями самого строгого благочестия.

Не станем напрасно рассуждать по поводу таких таинственных событий. Они существуют, их нельзя подвергнуть сомнению, но они необъяснимы. Безусловно, следует избегать химер, однако, если происходит нечто столь особенное и в то же время всеми подтверждаемое, остается лишь склонить голову, закрыть глаза и произнести: «Я не понимаю, как кружатся миры в бесконечном пространстве; есть на земле вещи, непостижимые для меня».

Пусть меня всегда так надувают

На свете найдется немного людей, кто по распутству мог бы сравниться с кардиналом де *** (позвольте мне умолчать его имя ввиду того, что он и ныне пребывает в прекрасном здравии и полон сил). Его преосвященство заключил в Риме сделку с одной из тех женщин, чье официальное ремесло – поставлять развратникам особ, необходимых для подпитывания их страстей. Каждое утро она приводила ему по девочке не старше тринадцати-четырнадцати лет, и монсеньер забавлялся тем самым неприличным способом, в котором итальянцы обычно находят для себя особую усладу. Таким образом, юная весталка, пройдя через руки его преосвященства, выходила от него почти такой же целомудренной, как вошла, и успешно могла быть продана как свежий товар во второй раз какому-нибудь более благопристойному сластолюбцу. Матрона была превосходно осведомлена о вкусах, которых неотступно придерживался кардинал. Не найдя как-то под рукой нужного объекта из тех, что обязалась ежедневно доставлять, она догадалась нарядить девочкой одного прехорошенького мальчика – хориста из церкви главы апостолов. Ему уложили волосы, снабдили его чепчиком, юбками и всеми обманчивыми принадлежностями, что должны были непременно импонировать этому святому человеку. Однако ему не смогли дать взаймы то, что действительно обеспечило бы полное сходство с полом, который ему следовало изображать. Но это обстоятельство нисколько не смущало сводницу...

– Да он отроду не совал туда руку, – говорила она товаркам, помогавшим ей в осуществлении подлога, – и уж совершенно точно не посетит то, что уподобило бы этого ребенка всем девочкам в мире. Так что нам нечего бояться...

Мамаша заблуждалась. Она, видимо, не учла, что итальянский кардинал, наделенный сверхутонченным осязанием и необыкновенно натренированный в своей склонности, не мог ошибиться в таких вопросах. Жертва прибывает, верховный жрец совершает ее заклание, но на третьем ударе он вскрикивает:

– Per Dio santo, sono ingannato, questo bambino e ragazzo, mai non fu putana![1]

И он проверяет... Вместе с тем – ничего чересчур досадного для обитателя священного города не приключилось. И его преосвященство продолжил свое дело столь же ретиво, думая про себя, подобно крестьянину, которому подали трюфели вместо картофеля: «Пусть меня всегда так надувают». Но по завершении операции он все же сказал дуэнье:

– Сударыня, я вас не осуждаю за недоразумение.

– Монсеньер, простите.

– О нет, нет, я же говорю, что не порицаю вас, однако если такое с вами случится вновь, не премините меня предупредить, потому что... то, на что я не обратил внимания в первый раз, я непременно замечу в другой.

Плуты

Во все времена Париж кишит представителями широко распространенной породы людей, чье ремесло состоит исключительно в том, чтобы умудряться жить за счет других. На какие только уловки не пускаются эти интриганы, чего только они не напридумают и не измыслят, лишь бы тем или иным способом заманить жертву в свои окаянные сети! Пока главная часть армии жуликов орудует в центре столицы, отдельные подразделения гарцуют на флангах, рассредоточиваясь по пригородам и передвигаясь главным образом в дорожных экипажах. Достаточно изобразив эту неприглядную и печальную картину, перейдем к оплакиванию участи юной неискушенной особы, попавшей в руки мошенников. Розетте де Фларвиль, дочери почтенного буржуа из Руана, после настойчивых просьб удалось уговорить отца отпустить ее на карнавальные празднества в Париж к дядюшке Матье – состоятельному ростовщику с улицы Кинкампуа. Простушке Розетте уже исполнилось восемнадцать лет. Это была блондинка с очаровательным личиком, красивыми голубыми глазами и ослепительной кожей. Взгляд знатока безошибочно определил бы, что таящаяся под газовой косынкой грудь обещает куда больше, чем то, что угадывалось на поверхности...

Расставание проходило в слезах. Дорогой папаша впервые отпускал дочку из родительского дома. Находились утешительные доводы: дочь, благоразумная, хорошо воспитанная, остановится у добропорядочного родственника, а вернется к Пасхе. Но все же Розетта такая хорошенькая и доверчивая; кто знает, что подстерегает ее в городе, столь опасном для невинной, исполненной добродетелей провинциальной барышни. Тем не менее красавица уезжает, снабженная всем необходимым для того, чтобы блеснуть в своем узком парижском кругу, заодно прихватив с собой многочисленные украшения и подарки для дядюшки Матье и двух парижских кузин. Розетту представляют кучеру наемного экипажа, отец обнимает ее; кучер трогает, и каждый продолжает в одиночку оплакивать разлуку. Однако привязанность детей нельзя сравнить с родительской любовью. Природа предоставляет детям упиваться удовольствиями, невольно удаляющими их от тех, кто произвел их на свет, тем самым охлаждая нежные чувства к родителям. И напротив, привязанность становится куда более пылкой и одержимой в душах отцов и матерей, ведь они становятся все более нечувствительными и равнодушными к былым утехам их юных лет, оттого так свято дорожат своими чадами, уповая, что те вновь пробудят в них вкус к жизни.

Розетта не явилась исключением из общего правила. Слезы ее быстро высохли, и она уже предвкушала радость от встречи с Парижем. Не замедлила она перезнакомиться со всеми попутчиками, едущими в столицу и, казалось, хорошо в ней ориентирующимися. Она принялась расспрашивать об улице Кинкампуа.

– Это мой квартал, мадемуазель, – ответил высокий, хорошо сложенный малый, который благодаря своему мундиру и решительному тону завладел разговором в дорожной компании.

– Как, сударь, вы с улицы Кинкампуа?

– Я там живу более двадцати лет.

– О! Раз так, – говорит Розетта, – то вы должны хорошо знать моего дядюшку Матье.

– Господин Матье – ваш дядюшка?

– Да, сударь, я его племянница. Я еду его повидать и проведу зиму с ним и двумя моими кузинами Аделаидой и Софи; вы их наверняка хорошо знаете.

– О! Еще бы мне их не знать, мадемуазель! Как же мне их не знать! Господин Матье – мой ближайший сосед, что до его дочерей, то в одну из них я, между прочим, уже пять лет влюблен.

– Вы влюблены в одну из моих кузин? Бьюсь об заклад – в Софи.

– Нет, сказать по правде, в Аделаиду, она очаровательна.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.