Ясунари Кавабата - Существование и открытие красоты Страница 4
- Категория: Проза / Классическая проза
- Автор: Ясунари Кавабата
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 6
- Добавлено: 2018-12-12 23:10:39
Ясунари Кавабата - Существование и открытие красоты краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Ясунари Кавабата - Существование и открытие красоты» бесплатно полную версию:Книга «Японские дзуйхицу» представляет богатейшее прозаическое наследие Страны Восходящего Солнца. Книга состоит из двух разделов: Классические дзуйхицу и Современные дзуйхицу, и в каждом - шедевры японской прозы в лучших русских переводах. В обширной вступительной статье изложена теория становления и развития этого специфического жанра.
Ясунари Кавабата - Существование и открытие красоты читать онлайн бесплатно
И слова Басё: «Как только написанное взял со стола, оно становится клочком бумаги» — можно понимать по-разному. Цитируя, я вкладываю в них не то, что имел в виду Басё.
Я даже забыл упомянуть, что хайку Басё «Об уходящей весне» взято из сборника хайку «Соломенный плащ обезьяны», вышедшего в 1691 году. Хайку Басё дает почувствовать, пережить «Оми весной» или «Весну в Оми». В моем представлении весна в Оми — это тепло-желтые поля цветущей сурепки, которые чередуются с полями нежно-розовых и лиловых лотосов. Открывается взору подернутое весенней дымкой озеро Бива. В Оми конца не видно полям, поросшим желтой сурепкой и розовыми лотосами. Но еще больше меня взволновало, когда, подъезжая к Оми, я увидел из окна поезда родные места — мягкие очертания гор, стройные силуэты деревьев. Весь ландшафт выглядел как-то по-особому изящно и грациозно.
Не успеешь подъехать к Киото, как начинается город. Район Кинки, или Кинай, — родина литературы и искусства эпохи Хэйан, времен правления рода Фудзивара (792— 1192), — родина «Кокинсю», «Гэндзи-моногатари» и «Записок у изголовья». Я родился в районе Акутагава, упомянутом в «Исэ-моногатари» (X в.), но, так как это ничем не примечательная сельская местность, я считаю своим домом Киото, который находится всего в получасе или часе езды от моей деревни.
Только в Гонолулу, в отеле «Кахала Хилтон», я внимательно перечитал комментарий Ямамото Кэнкити (род. в 1907 г.) к упомянутому стихотворению Басё:
Об уходящей веснеСожалеюВместе с жителями Оми.
Оказывается, Басё написал его не тогда, когда брел по Токайдо, а когда пришел в Оцу, в Оми из Ига. В «Соломенном плаще обезьяны» есть комментарий к стихам «Глядя на воды озера (Бива), сожалею об уходящей весне». Есть еще одно упоминание, сделанное самим Басё: «Мы спустили в воду лодку в Карасаки, что в Сига, и люди говорили об уходящей весне».
Наверное, Басё знал тех «жителей Оми». Я процитирую только одно место из комментария Ямамото Кэнкити: Что касается этого хайку, то в книге «Беседы Кёрая» (Мукай Кёрай, 1651–1704) говорится: «Учитель сказал: „Сёхаку (Эса Сёхаку, 1650–1722) как-то предложил: „А не лучше ли заменить Оми на Тамба, а конец весны на конец года? Что ты думаешь по этому поводу?“ Кёрай ответил: „Сёхаку не прав. Подернутые дымкой воды озера в Оми заставляют острее пережить уходящую весну. И время найдено верно“. Учитель сказал: „Да, это так. В древности в этих местах любили весну не меньше, чем в столице“. Кёрай сказал: „Вы одним словом проникаете в суть. Если человек находится в Оми в конце года, как он может испытать это чувство? Если же он в конце весны находится в Тамба, он тоже не переживет его. Правду говорят, только подобающий вид трогает сердце человека“. Учитель сказал: „С тобой, Кёрай, молено говорить о прекрасном“. Он был доволен. В „Дневнике совы“ (Кагами Сико, 1665–1731), по лунному календарю 12 июля 1698 года, в разделе „Вечерние беседы в пионовом павильоне“ есть та же запись. Сико продолжает слова Кёрая: „Прекрасное родится само, в соответствующий момент“. И далее: „Валено уловить этот момент““».
Прекрасное родится при открытии существующей красоты, при переживании открытой красоты и при сотворении пережитой красоты. В словах «Прекрасное родится само, в соответствующий момент» поистине важнее всего понять, что значит «в соответствующий момент» и как «уловить этот момент» или, лучше сказать, благоволение Неба. Если удалось «уловить этот момент», значит, тебя облагодетельствовал бог красоты.
Хайку «Об уходящей весне сожалею вместе с жителями Оми» может показаться примитивным, если не принять во внимание, что речь идет о соответствующем месте — Оми и о соответствующем времени года — «уходящей весне». А потому мы можем говорить об открытии и переживании красоты, увиденной Басё. Если бы речь шла о другом месте, например о Тамба, или о другом времени, например о «конце года», то исчезла бы сокровенная суть стиха. Если бы говорилось «Сожалею об уходящей весне с жителями Тамба» или «Сожалею об уходящем годе с жителями Оми», не было бы очарования. Многие годы я по-своему толковал это хайку, не вникая в то, с каким настроением писал его Басё. Может быть, это звучит навязчиво, произвольно, но не проникаешь ли в душу Басё именно через слова «уходящая весна» и «Оми»?
Убеждая, как важно уловить «момент», и раньше говоря о чайных полях Сидзуока, я не переставал думать о «Десяти главах Удзи» и «Гэндзи-моногатари». Так как Удзи и Сидзуока — два самых известных чайных района Японии, то, рассказывал о чайных полях Сидзуока, я невольно, само собой, вспомнил Удзи. Для меня, читающего «Гэндзи» в отеле Гонолулу, «Удзи» не только название местности, а именно «Десять глав Удзи». Может быть, тоска по родине навеяла эту мысль, но здесь я особенно остро почувствовал то, что из 54 глав «Гэндзи» 10 последних, которые посвящены Удзи, — и есть «то самое место». Выбрав Удзи, Мурасаки Сикибу убедила читателей следующих поколений, что только Удзи могло быть этим местом, — и в этом сила ее таланта.
Преграду сделавИз стремительных потоковРеки прозрачных слез,В которых я тону,Быть может, удержу кого-то?
И снова я покинула тот мир,Который покидала я,Считая,Что ты и яНе существуем в нем. [2]
Это две танки Укифунэ из главы «Занятия каллиграфией». «Жил в это время в Ёкава благочестивый человек по имени Содзу». Высокопоставленный монах из Ёкава, возвращаясь в сопровождении ученика после паломничества в Хацусэ, остановился в Удзи и на берегу реки Удзи спас жизнь Укифунэ. Оба стихотворения Укифунэ написала после своего спасения, когда, оправившись, начала заниматься каллиграфией. Когда наступила ночь, монах, что сопровождал Содзу в Хацусэ, и еще один, пониже званием, захватив огонь, пошли прогуляться по глухим местам, куда никто не заглядывал. Когда они приблизились к роще, им показалось, что там кто-то есть. Подойдя ближе, заметили, что-то белеет. Удивившись: «Что бы это могло быть?», подошли еще ближе и рассмотрели — что-то белеет.
«Не проделки ли это лисы? А ну-ка, монахи, посмотрим получше». Приблизившись, увидели женщину. Ее длинные распущенные волосы блестели. Упав ничком на корень дерева, она жалобно плакала.
«Ну и дела! Такого еще не бывало. Не оборотень ли?» И они решили позвать главною монаха из Ёкава и хозяина, у которого остановились.
«Кто ты, привидение, божество, лисица или дух дерева? Кто бы ты ни была, принявшая образ человека, откройся нам! Назови себя!» С этими словами один из монахов потянул ее за рукав, но, закрыв лицо, она принялась плакать пуще прежнего. «Может быть, это дух дерева? Но тогда, так бывало в старину, у него не должно быть носа и глаз». Он попытался отдернуть ее руку, она же упала на землю и зарыдала в полный голос. «Собирается дождь. Если мы бросим ее здесь, она умрет». И они решили перенести ее к забору. Тут Содзу сказал: «Похоже, что это человек. Странно, что ее бросили здесь одну на погибель. Больно видеть, если равнодушно смотрят, как от рук человека погибает рыба, плавающая в пруду, или олень, резвящийся в горах. Но если случается человеку продлить жизнь хотя бы на день, то это уж наш долг. Кто бы она ни была, вселился в нее злой дух или божество, или, соблазненная дурным человеком, она от отчаяния решила умереть, мы не можем ее бросить и не вознести молитвы Будде о ее спасении. Дадим ей хотя бы выпить горячей воды. Если не помочь ей, она умрет».
После этого Укифунэ перенесли в дальний угол дома, куда не доносился шум, и уложили спать.
Укифунэ была молода и на редкость красива. Ее кимоно из белой узорчатой ткани и темно-красные хакама — благоухали. Младшая сестра Содзу, монахиня, подумала даже, что Укифунэ — ее умершая дочь, вернувшаяся из того мира, и заботливо ухаживала за ней. «Как я счастлива, — думала она, — что вижу девушку такой красоты… Какое блаженство расчесывать своими руками ее чудесные волосы». Казалось, к ним спустилась сама небесная дева. Монахиня была еще больше потрясена, чем старик Такэтори, когда нашел Кагуяхимэ.
Но если я буду столь подробно пересказывать главу «Занятия каллиграфией», то мы просидим здесь до утра. А на лекции о «Десяти главах Удзи» у меня ушло бы слишком много времени. Что поделаешь, приходится ограничивать себя. Но стоило мне заговорить о блестящей повести Мурасаки Сикибу, как, естественно, перед глазами возникла Кагуяхимэ. Когда заходит речь о «Такэтори-моногатари», приводят обычно отрывок из «Гэндзи» — из главы «Эавасэ» («Подбор картинок»), где рассказывается о «старом бамбукорезе — самом далеком предке моногатари». Более того, в главе «Подбор картинок» Мурасаки пишет о том, что «во время игры всё время выбирают картинки из повести о Кагуяхимэ», что «Кагуяхимэ чиста от земной грязи, благородна и возвышенна в мыслях» и что «небеса, куда вознеслась Кагуяхимэ, — никто о них ничего не знает». Все это упомянуто в главе «Подбор картинок». Наконец, как я уже говорил, в главе «Занятия каллиграфией» сказано: «Она была еще больше потрясена, чем старик Такэтори, когда нашел Кагуяхимэ». «Давным-давно жил на свете дед Такэтори. Он целыми днями пропадал в горах и полях, собирая бамбук, из которого делал разные вещицы. Звали его Сануки-но Мияцукомаро. Собирая бамбук, он заметил, что один из них как будто светится изнутри. Удивившись, старик подошел поближе и увидел, что действительно одно коленце бамбука излучает свет. Присмотревшись, разглядел в нем очаровательную девочку, совсем крошечную, в три суна. Тогда старик сказал: „Раз ты живешь в бамбуке, мимо которого я хожу каждый день утром и вечером, значит, ты предназначена мне в дочери“. Взяв ее в ладони, он отнес домой и передал девочку на попечение жене. Слов нет, как была она хороша собой, и настолько мала, что поместили ее в корзиночку».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.