Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 83 Страница 40

Это я пишу уже изъ Марьина.3

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 8. Датируется на основании фразы из письма С. А. Толстой от 17 июня: «Теперь после твоей записки, буду и о пчельнике заботиться, даже постараюсь побывать два раза». Записка написана вслед за предшествующей, что подтверждается написанным на обороте: «Отпустить линейку, оставленную подрядчиком Губониным на станции Малахове. П. Берс» [брат С. А. Толстой]. Имеется в виду линейка, сломанная под Малаховым. Петр Андреевич Берс гостил в это время в Ясной поляне и, очевидно, провожал Толстого. В ПЖ датировано «летом 1864 г.».

1 «Николка, прозванный Киской, был живой, милый мальчик, сын Судаковского садовника» (н. п. С. А.). (Судаково — имение в 7 верстах от Ясной поляны.)

2 В письме от 18 июня 1867 г. С. А. Толстая писала: «На счет пчел, вчера и нынче отроились по два роя, а Николка сидел эти дни, но кто их сажает и умеет ли старик, этого я хорошенько не знаю, но завтра уже позабочусь» (не опубликовано.)

3 Марьино — при реке Епанчинке, почтовая станция к северу от Малого Малахова по Московско-Тульскому шоссе, в 25 верстах от Алексина, на полдороге между Тулой и Серпуховом.

65.

1867 г. Июня 18. Москва.

У меня на совѣсти, что я не писалъ тебѣ вчера, милый другъ, но, видно, къ лучшему, потому что вчера я бы написалъ тебѣ скверное, не въ духѣ письмо. — Ѣхали мы прекрасно, даже особенно счастливо (на заставѣ шосейной у меня спрашиваютъ 64 коп[ейки]. Я сунулъ руку въ карманъ и вынулъ горсть мѣди, ровно 64 коп.). Потомъ въ вагонѣ1 сдѣлалъ знакомство съ овцеводомъ предсѣдателемъ кампаніи, кот[орый] мнѣ прочелъ практическій курсъ овцеводства, такой, какого нигдѣ не найдешь. Я и не усталъ, но стала болѣть печень, тошнить, и пріѣхавъ въ Москву, несмотря на баню, совсѣмъ расклеился. Въ родѣ моихъ желчныхъ лихорадокъ, какъ на Святой, но гораздо слабѣе. Помѣстились мы внизу. Я у барышень,2 Бибиковъ3 у Пети. Съ утра послалъ я за Башиловымъ и Бартеневымъ. Бартеневъ завтра пріѣдетъ изъ Петербурга, а Башиловъ пришелъ (его жена еще не родила) и говорилъ, что Бартеневъ самъ назывался взять на себя мое изданіе. Завтра его увижу, и очень радъ буду, ежели обойдусь безъ Каткова4 и сойдусь съ нимъ. О картинкахъ на 1-е изданіе и думать нечего, такъ сказалъ Башиловъ.5 Потомъ пошелъ на выставку,6 кот[орая] открыта нынче послѣдній день, и нашелъ весьма много уродливаго и глупаго и мало интереснаго. Потомъ поѣхалъ въ паркъ,7 куда свечера послалъ письмо Л[юбови] А[лександровны]8 съ своей припиской, и пріѣхалъ въ 4.

Папа твой хорошъ и веселъ, и добръ, и милъ ко мнѣ, какъ всегда. — Лиза тоже очень мила. Разсказывали они мнѣ про Гидройца9 и его цинизмъ, — это ужасно, неимовѣрно и я тебѣ разскажу это съ аханьями. Потомъ поѣхалъ къ Захарьину;10 его нѣтъ дома, но онъ въ Москвѣ, и я оставилъ ему записку, прося назначить мнѣ время, когда онъ меня приметъ. Ежели онъ пришлетъ ко мнѣ сказать когда, то это будетъ значить, что онъ намѣренъ обратить на меня вниманіе, и тогда поѣду къ нему; въ противномъ случаѣ послѣзавтра куплю Киссингенъ11 и по совѣту А[ндрея] Е[встафьевича] начну пить и пошлю въ Ясную. Потомъ поѣхалъ къ Самарину12 и тоже не засталъ дома, хотя и въ Москвѣ, и оставилъ свой адресъ. —

Вчера, подъѣзжая къ Москвѣ, какъ я увидалъ эту пыль и толпу и почувствовалъ жаръ и шумъ, такъ страшно и гадко стало, что захотѣлось поскорѣе бѣжать къ тебѣ подъ крыло. Я всегда тебя еще больше люблю, когда отъ тебя уѣзжаю. А 3-го дня, какъ только я выѣхалъ за Засѣку и обдумалъ хорошенько положеніе надшхъ жениховъ,13 мнѣ такія пришли мысли, что чуть не попросилъ Бибикова вернуться, чтобы сказать имъ кое-что, но вспомнилъ слова Л[юбови] А[лександровны], что все воля Божья, и вспомнилъ, что она тамъ, и успокоился. Ахъ, поскорѣе бы, поскорѣе они бы были счастливы и покойны такъ, какъ я, а не тревожны и неопредѣленны, какими я ихъ оставилъ. —

Нынче къ вечеру мнѣ лучше, и завтра надѣюсь быть здоровъ. Этотъ припадокъ тоже удача. Ежели бы его не было, я бы не подумалъ о Захарьинѣ и не пилъ бы водъ, к[оторыя], вѣроятно, онъ предпишетъ и к[оторыя] всегда полезны. Что твои зубы? Неужели ты купаешься? Какъ ты мнѣ мила; какъ ты мнѣ лучше, чище, честнѣе, дороже, милѣе всѣхъ на свѣтѣ. Гляжу на твои дѣтскіе портреты и радуюсь.

Я, вѣрно, скоро уѣду и потому, что мнѣ все удачно идетъ (64 к.), и потому, что безъ тебя нѣтъ во мнѣ никакой экспрессіи.

Цѣлуй дѣтей, тетиньку и всѣхъ и вся. Прощай, голубчикъ.

Воскресенье вечеромъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 63—65. Датируется на основании встречных писем С. А. Толстой от 17 июня и 18 июня 1867 г. и пометы Толстого в конце письма «воскресенье вечером». Воскресенье падало на 18 июня.

1 Толстой ехал по Московско-Курской железной дороге, которая функционировала в то время лишь на участке Серпухов — Москва.

2 Т. А. Берс в это время жила с семьей Берсов в Ясной поляне. Е. А. Берс жила в Петровском парке вдвоем с отцом.

3 Александр Николаевич Бибиков (1822—1886), незаконный сын Крапивенского помещика, Николая Николаевича Бибикова (р. 1775) и его вольноотпущенной Анны Наумовны (ум. 1875). Узаконен в 1882 г. Первым браком был женат на Наталии Николаевне Марсочниковой (1830—1866), вторым — на Ольге Адольфовне Фирекель. Помещик. Получил образование в Тульской землемерной школе. В 1842—1855 гг. служил в Тульской губернской чертежной. С 1880 г. по 1886 г. — председатель Крапивенской земской управы. Был в связи с дальней родственницей, Анной Степановной Пироговой (1837—1872): из-за ревности она бросилась под поезд в январе 1872 г. Этот случай лег в основу описания смерти Анны Карениной. Имение Бибикова Телятинки в трех верстах от Ясной поляны. Толстой вспоминал о нем в 1908 г.: «Он был мало-образованный» но очень приятный, хороший человек» (А. Б. Гольденвейзер, «Вблизи Толстого» М. 1922: I, стр. 212).

4 В типографии Каткова Толстой в 1866 г. предполагал печатать отдельное издание «Войны и мира».

5 Еще 30 января 1867 г. Толстой писал Башилову: «Судя по вашему письму, нужна большая поспешность для того, чтобы быть готовым к осени.... Не лучше ли нам сделать так: не торопясь готовить иллюстрации к следующему изданию или вообще к тому времени, когда они поспеют не торопясь» (т. 61). 7 апреля А. Е. Берс писал дочери Татьяне Андреевне: «Гравер Рихау отказывается гравировать картины, а другого мастера здесь нет. Башилов адресовался в Петербург, там хотя и берутся, но не ближе, как к будущей весне. Недавно я послал ему [Толстому] письмо, в котором сильно уговаривал его отказаться от картин. Тот же совет даст ему и Писемской, которого я встретил у Тургенева».

6 В объявлениях «Русских ведомостей» за 1867 г. (№ 68) значится: «Закрытие русской этнографической выставки императорского общества любителей естествознания последует в 8 ч. вечера 18 июня».

7 Летом 1867 г. Берсы не жили, как обычно, в Покровском-Глебове, — Андрею Евстафьевичу было предоставлено помещение во дворце в Петровском парке, где он и жил с дочерью Елизаветой (Т. А. Кузминская «Моя жизнь дома и в Ясной поляне» III, стр. 134).

8 Л. А. Берс, гостившая тогда в Ясной поляне и, очевидно, поручившая Толстому передать письмо мужу.

9 Кн. Ромуальд Константинович Гедройц (1842—1899), впоследствии камергер, в 1867 г. женился на Варваре Федоровне Бреверн. «Польский граф, женившийся, как нам рассказывали, по расчету на нашей знакомой барышне, горбатой и некрасивой» (н. п. С. А.).

10 Григорий Антонович Захарьин (1829—1895), врач, профессор и директор терапевтической клиники Московского университета.

11 Минеральная вода.

12 Юрий Федорович Самарин (1819—1876), писатель и общественный деятель; славянофил. В неотправленном письме от 10 января 1867 г. Толстой писал Самарину: «Не знаю, как и отчего это сделалось, но вы мне так близки в мире нравственно-умственном, как ни один человек». Маковицкий в своих «Яснополянских записках» засвидетельствовал следующий отзыв Толстого 1906 г.: «Самарин, Юрий Федорович, хорошо говорил, был умный, приятный, привлекательный, он мне был симпатичен... один из приятнейших людей, которых я знал».

13 Имеются в виду Т. А. Берс и А. М. Кузминский. С. А. Толстая писала во встречном письме от 17 июня: «Кузминского нынче нет, приедет завтра, и мне тоже не весело и не естественно с ними обоими, и боюсь, и знаю наверное, что счастья не будет, потому что главного — любви нет, если есть, то очень мало. А он не дурной малый, и я его люблю, несмотря на твое к нему чувство. А дурно одно, что любви нет, и то, что Таня нынче горячо и взволнованно мне доказывала, что пламенной любви быть не может, оттого что давно друг друга они знают, и уже любили друг друга прежде. Что же их супружество? Зачем? Так это всё не ясно и не весело. То ли дело у нас с тобой, как всё и ясно, и хорошо; а любви слишком много, уж очень трудно расставаться, и всё за тебя страшно. Неужели Таня съумеет удовольствоваться такой малой и молодой любовью Саши? Я понять этого не могу». (ПСТ, стр. 74—75.)