Геннадий Красухин - Мои литературные святцы Страница 42

Его авантюрные и сатирические вещи в XIX веке не издавались: их считали безнравственными. Но XX век восстановил справедливость по отношению к плодовитому и талантливому человеку, скончавшемуся 4 ноября 1792 года.

5 ноября

О романе «Санин» Михаила Петровича Арцыбашева (родился 5 ноября 1878 года) я был наслышан с подростковой юности. В Ленинке его не выдавали: книги эмигрантов были в спецхране. Так что прочитал я роман поздно. И, надо сказать, с изрядной долей скуки.

Может быть, я воспринял бы его иначе, прочитай роман подростком, на кого Арцыбашев и рассчитывал. Но куда больше, чем роман, мне понравилась блистательная рецензия на него Корнея Ивановича Чуковского, названная «Геометрический роман»:

«I

У героинь этого романа очень пышные груди, у героев очень сильные мускулы, и вообще весь роман ужасно как старается, чтобы мы сочли его поэмой телесности, солнца, половой радости, звериного счастья, греха.

Но при всём нашем желании, мы не можем угодить ему. Именно оттого, что какая же при зверином счастье – старательность? Чем больше в романе доказательств в защиту солнца, тем меньше мы им верим, именно опять-таки оттого, что это доказательства.

Г. Арцыбашев старательно и добросовестно строит запутанные свои силлогизмы. И, сколько бы потом он ни описывал женских грудей, дрожащих мужчин, сколько бы потом он ни говорил «звериных», пугающих слов, – всё это никого ни увлечь, ни испугать не может, ибо из-за всего этого торчит силлогизм.

Критики уже сердились на этот роман, зачем в нём так много обнажённых тел и сладострастных образов. Боже мой, если бы это было так. Создать образ, написать живое, дышащее тело – да ведь это величайшая цель и величайшая трудность для художника. Браня так г. Арцыбашева, – мне кажется, ему тем самым делали ужасно лестные комплименты, и по совести мне кажется, он их не заслужил.

II

Свои потаённые доказательства г. Арцыбашев ведёт издалека. Первое положение его теоремы такое: мысли человека всегда лживы и выражают то, чего хочет его тело.

И вот кто бы из героев г. Арцыбашева, что бы у него ни подумал, что бы у него ни сказал, г. Арцыбашев сию же минуту со злорадством шепнёт читателю, что мысли эти – ложь, что думать их вовсе не следовало, а следовало бы думать то-то и то-то, и если герой этого не подумал, то только потому, что его телу этого не хотелось.

Такое уличение своих же героев во лжи ведётся г. Арцыбашевым с первой страницы до последней – без единой поблажки».

Начал я с «Санина», потому что «Санин» прославил Арцыбашева. Роман переводили, писателя обвиняли в порнографии. Даже кое-где возникали судебные процессы по этому поводу.

Но «Санин», появившийся в 1907 году, был далеко не первой книгой Арцыбашева. Сам писатель считал лучшим своим произведением «Смерть Ланде» (1904). После того, как книгу заметили, он отказался от карьеры художника, о которой поначалу подумывал.

Он издал двухтомник «Рассказов» (1905—1906). А после «Санина» роман «У последней черты» (1910—1912), где описывается самоубийство сразу семи героев.

Недаром немецкий славист Вольфганг Казак написал в своём «Лексиконе»: «Главное у Арцыбашева – свободная любовь, насилие, эгоизм, описания убийств, казней, самоубийств, предсмертных судорог; изображение рассчитано на то, чтобы шокировать читателя».

Разумеется, преследуя в литературе такие цели, Арцыбашеву нечего было рассчитывать на счастливую писательскую жизнь в России после революции. И он поспешил в эмиграцию.

Эмигрировал в Польшу. Стал одним из руководителей газеты «За Свободу!», где под общим заглавием «Записки писателя» печатал обзор общественно-политической жизни. Он собрал эти статьи и выпустил отдельной книгой «Записки писателя» (1925). По мне, лучшая его книга.

В Варшаве он продолжал выпускать и художественные свои вещи. Но они такого успеха, как когда-то в России, не имели. Умер в Варшаве 3 марта 1927 года.

Об этом Муравьёве мы можем прочитать в «Евгении Онегине» в комментарии к стихам:

С душою, полной сожалений,И опершися на гранит,Стоял задумчиво ЕвгенийКак описал себя Пиит.

Здесь Пушкин поставил цифру 9. И в девятом примечании к роману написал:

Въявь богиню благосклоннуЗрит восторженный Пиит,Что проводит ночь бессону,Опершися на гранит.

А стихотворение «Богине Невы» было очень известным у Михаила Никитича Муравьёва (родился 5 ноября 1757 года), одного из ведущих поэтов-сентименталистов, оказавшим влияние не только на Пушкина.

Михаил Никитич был наставником русской словесности, русской истории и философии великих князей Александра Павловича и Константина Павловича, учителем русского языка будущей императрицы Елизаветы Алексеевны.

То есть, он был близок ко двору, и его ученик, ставший императором, Александр I определил его секретарём в собственный кабинет для принятия прошений (очень значительная должность!). В 1802-м Муравьёв – ещё и товарищ министра народного просвещения, а в 1803-м – ещё и попечитель Московского университета (одновременно Московского учебного округа). Все эти должности Муравьёв совмещал. На всех – трудился исправно.

Он увеличил состав профессоров Московского университета за счёт приглашения иностранцев и выдвижения в профессорскую среду отечественных выдающихся учёных. Он создал при университете ряд обществ (истории и древностей российских, испытателей природы, соревнователей медицинских и физических наук), устроил хирургический, клинический и повивальный институты, принимал деятельное участие в разработке нового устава университета 1804 года, предпринял издание журнала «Московские Учёные Ведомости», который закрылся после его смерти.

Он, скончавшийся 10 августа 1807 года, покровительствовал поэтам Батюшкову (приходившемуся ему двоюродным племянником) и Жуковскому. Хотя, конечно, по дару уступал обоим.

Вот его стихотворение «Неизвестность жизни»:

Когда небесный свод обымут мрачны ночиИ томные глаза сокрою я на сон,Невольным манием предстанет перед очиМгновенье, в кое я из света выду вон.Ужасный переход и смертным непонятный!Трепещет естество, вообразив сей час,Необходимый час, безвестный, безвозвратный, —Кто знает, далеко ль от каждого из нас?Как вихрь, что, убежав из северной пещеры,Вскрутится и корабль в пучину погрузит,Так смерть нечаянно разрушит наши мерыИ в безопасности заснувших поразит.Гоняясь пристально за радостью мгновенной,Отверстой пропасти мы ходим на краю.Цвет розы не поблёк, со стебля сриновенный, —Уж тот, кто рвал её, зрит бедственну ладью.На долгий жизни ток отнюдь не полагайся,О смертный! Вышнему надежды поручивИ помня краткость дней, от гордости чуждайсяТы по земле пройдёшь – там будешь вечно жив.

Судьба Александра Ефремовича Новосёлова (родился 5 ноября 1884 года) в конечном счёте оказалась трагической. Сын казачьего офицера, он учился в Сибирском кадетском корпусе, но ушёл из него, не желая связывать свою жизнь с армией. Экстерном сдал экзамены на звание учителя и работал под Петропавловском в школе.

С 1907 по 1917 работал воспитателем в Омском пансионе Сибирского казачьего войска. Начал печататься с этнографическими очерками и рассказами. Его повесть «Беловодье» была высоко оценена Горьким, который напечатал её в своей «Летописи».

После февральской революции активно включился в политическую жизнь, вступил в партию эсеров. В марте-мае 1917 года редактировал «Известия Омского Коалиционного комитета». На казачьем съезде избран товарищем председателя Войсковой управы. З августа 1917 года избран Комиссаром Временного правительства по Акмолинской области. Одновременно исполнял обязанности комиссара по Степному генерал-губернаторству. В январе 1918-го вошёл в состав Временного правительства автономной Сибири в качестве министра внутренних дел.

В сентября 1918 года докладывал Сибирской областной думе о положении дел на Дальнем Востоке, где находилось правительство, чьим министром он был. 18 сентября прибыл в Омск, собираясь вскоре уехать в Томск. Но в ночь на 21 сентября был арестован вместе с заговорщиками, собиравшимися арестовать Административный совет Временного Сибирского правительства. Заговорщики только предполагали посвятить Новосёлова в свои планы. Тем не менее арестовавшие его офицеры предложили Новосёлову подписать прошение об отставке с министерского поста. И после его отказа 23 сентября 1918 года убили его.