Уильям Фолкнер - Избранное Страница 47

— Господи боже ты мой, да что это опять с вами случилось? — спросил Саймон.

— Саймон? — Баярд зашатался и, пытаясь сохранить равновесие, наткнулся на что-то в темноте. — Саймон.

Саймон быстро подошел и взял его за руку.

— Говорил я вам, что этот автомобиль вас прикончит, говорил я вам!

Обхватив Баярда за талию, он повел его к лестнице, но тот не хотел подниматься, и тогда Саймон провел его в кабинет, где он остановился, держась за стул.

— Ключи, — заплетающимся языком выговорил он. — Тетя Дженни. Дай выпить.

— Мисс Дженни уехала в город с мисс Бенбоу, — отозвался Саймон. — Никого нет. Никого, одни черномазые. Говорил я вам! — завопил он снова, ощупывая Баярда. — Крови нет. Идите ложитесь на диван, мистер Баярд.

Баярд двинулся вперед. Хотя Саймон его поддерживал, он зашатался, обошел стул, упал на него и схватился за грудь.

— Крови нет, — бормотал Саймон.

— Ключи, — повторил Баярд, — достань ключи.

— Да, сэр, сейчас достану.

Саймон продолжал бестолково ощупывать Баярда, пока тот, выругавшись, в ярости его не оттолкнул. Все еще со стоном повторяя «крови нет», Саймон повернулся и суетливо выбежал из комнаты. Баярд сидел, наклонившись вперед и держась руками за грудь. Он слышал, как Саймон поднялся по лестнице и затопал над головой. Потом Саймон вернулся, и Баярд увидел, как он открывает конторку и достает графин с серебряной пробкой. Он поставил графин обратно, снова выбежал, вернулся со стаканом и увидел, что Баярд стоит возле конторки и пьет прямо из графина. Саймон посадил его обратно на стул и наполнил стакан. Потом принес ему сигарету и в отчаянии бестолково засуетился вокруг него.

— Разрешите мне позвать доктора, мистер Баярд.

— Нет. Дай еще выпить.

Саймон повиновался.

— Это уже будет три стакана. Разрешите, я позову мисс Дженни и доктора, пожалуйста, мистер Баярд, сэр.

— Нет. Оставь меня в покое. Уходи отсюда.

Он выпил и этот стакан. Тошнота и фантастические видения исчезли, и ему стало лучше. При каждом вдохе в бок впивались горячие иглы, и он старался дышать неглубоко. Если б он только мог вспомнить… Да, ему стало гораздо лучше, и поэтому он осторожно поднялся, подошел к конторке и выпил еще. Правильно Сэрат говорил — это лучшее лекарство от любой раны. Как в тот раз, когда его ранило трассирующей пулей в живот и желудок принимал только молоко с джином. Ну а это чепуха — подумаешь, вдавило пару ребер. Чтобы закрутить фюзеляж проволокой от рояля, хватит десяти минут. Не то что Джонни. Ему вся эта дрянь попала прямо в бок. Проклятый мясник даже нисколько не поднял прицел. Не забыть бы, что не надо глубоко дышать.

Он медленно пересек комнату. В полутемном холле перед ним мельтешил Саймон, который размахивал руками, глядя, как он медленно поднимается по лестнице. Он вошел в свою комнату — в комнату, которая принадлежала ему и Джону, — прислонился к стене и постоял немного, до тех пор пока снова смог делать неглубокие вдохи. Потом направился к стенному шкафу, открыл его и, осторожно опустившись на колени и держась рукою за бок, открыл стоявший там ящик.

В ящике лежало всего несколько вещей: какая-то старая одежда, маленькая книжечка в кожаном переплете, гильза дробовика, к которой была прикручена проволокой высохшая медвежья лапа. Это был первый медведь Джонни и гильза патрона, которым он застрелил его в долине реки около фермы Маккалема, когда ему было двенадцать лет. Книга была Новый завет; на форзаце стояла выцветшая коричневая надпись: «Моему сыну Джону в день его семилетия, 16 марта 1900 года, от мамы». У него имелась точно такая же; в тот год дедушка распорядился остановить утренний товарный поезд, чтобы взять их и отвезти в город, где они должны были ходить в школу. Одежда представляла собой парусиновую охотничью куртку, она была запятнана и забрызгана тем, что когда-то было кровью, изодрана колючками шиповника и все еще пропитана слабым запахом селитры.

Не вставая с колен, он по очереди вынул из ящика все эти предметы и сложил на полу. Потом снова взял куртку, и от старой одежды, чуть-чуть отдающей кислым запахом плесени, на него повеяло жизнью и теплом. «Джонни, — прошептал он, — Джонни». Вдруг он поднял куртку к лицу, но тут же остановился и, держа ее в приподнятой руке, быстро оглянулся через плечо. Мгновенно успокоившись, он повернул голову, упрямо и вызывающе снова поднял куртку и, прижавшись к ней лицом, еще некоторое время стоял на коленях.

Потом он встал, взял книгу, охотничий трофей и куртку, подошел к комоду и снял с него фотографию. Это был принадлежавший Джону снимок клубной столовой Принстонского университета, и он сунул его под мышку вместе с остальными вещами, спустился с лестницы и вышел через черный ход. Когда он выходил, Саймон как раз проезжал по двору в коляске, а Элнора низким мягким голосом монотонно выводила одну из своих бесконечных мелодий.

За коптильней притулился черный котел и стояли деревянные лохани, в которых Элнора в хорошую погоду стирала. Сегодня у нее как раз была стирка, с веревок свисало мокрое белье, а под котлом в мягкой золе еще клубился дымок. Он перевернул ногой котел, откатил его в сторону, принес из дровяного сарая охапку смолистых сосновых поленьев и бросил их на золу. Скоро поднялось пламя, бледное в солнечном свете, и, когда поленья разгорелись, он положил в огонь куртку, Библию, трофей и фотографию и, тыкая в них палкой, переворачивал до тех пор, пока они не сгорели. Из кухни слышалось монотонное пение Элноры. Ее низкий мягкий голос печально и скорбно разносился по солнечным далям. Только бы не забыть, что нельзя глубоко дышать.

Саймон мчался в город, но его уже опередили. Негры рассказали одному лавочнику, что нашли Баярда на дороге, новость достигла банка, и старый Баярд послал за доктором Пибоди. Но доктор Пибоди уехал ловить рыбу, и поэтому он позвал доктора Олфорда, и, когда они ехали в автомобиле доктора Олфорда, они встретили Саймона на окраине города. Он повернул назад и поехал за ними следом, но, когда он добрался до дому, Баярду уже дали наркоз и временно лишили способности натворить еще каких-нибудь бед, а когда через час ничего не подозревающие мисс Дженни и Нарцисса въехали в аллею, он уже был перевязан и снова пришел в сознание. Они ничего не слышали о случившемся. Мисс Дженни не узнала автомобиля доктора Олфорда, но при виде чужой машины, стоявшей на аллее, сразу же сказала: — Этот идиот в конце концов разбился, — и, выйдя из автомобиля Нарциссы, прошествовала в дом и поднялась по лестнице наверх.

Баярд, бледный, тихий и немного смущенный, лежал в постели. Старый Баярд и доктор как раз уходили, и мисс Дженни дождалась, чтоб они вышли из комнаты. После этого она принялась в ярости кричать, и браниться, и гладить его по голове, а Саймон, кривляясь и подпрыгивая в углу за кроватью, твердил:

— Правильно, мисс Дженни! Я ему все время говорил!

Затем она оставила его и спустилась на веранду, где стоял доктор Олфорд, совершая по всей форме церемонию отбытия. Старый Баярд ждал его в автомобиле, и при появлении мисс Дженни доктор снова принял свой обычный чопорный вид, завершил церемонию и вместе со старым Баярдом уехал.

Мисс Дженни оглядела веранду, заглянула в холл.

— А где же… — сказала она и громко позвала: — Нарцисса!

Откуда-то послышался ответ.

— Где вы? — спросила мисс Дженни.

Ответ послышался снова, и мисс Дженни вошла обратно в дом и в полумраке увидела белое платье Нарциссы, сидящей на табурете у рояля.

— Он пришел в себя, — сказала мисс Дженни, — можете к нему зайти.

Нарцисса встала и повернулась лицом к свету.

— Что это с вами? — вскрикнула мисс Дженни. — У вас вид во сто раз хуже, чем у него. Вы бледны как полотно.

— Ничего, — отвечала девушка. — Я…

Она с минуту смотрела на мисс Дженни, прижав руки к бедрам.

— Мне пора ехать. Уже поздно, и Хорес… — пролепетала она, выходя в холл.

— Вы что, не можете подняться и поговорить с ним? — с удивлением спросила мисс Дженни. — Крови там нет, если вы этого боитесь.

— Да не в этом дело, — отвечала Нарцисса. — Я не боюсь.

Мисс Дженни подошла и окинула ее проницательным любопытным взором.

— Ну что ж, — мягко сказала она, — как хотите. Я просто подумала, что, раз уж вы здесь, вам захочется самой убедиться, что он цел и невредим. Но раз вам не хочется, то и не надо.

— Нет-нет, мне очень хочется. Я зайду.

Пройдя мимо мисс Дженни, она направилась к лестнице, остановилась, дождалась мисс Дженни и, отвернувшись от нее, быстро пошла наверх.

— Да что это с вами? — спрашивала мисс Дженни, стараясь заглянуть ей в лицо. — Что это с вами случилось? Уж не влюбились ли вы в него?

— Влюбилась? В него? В Баярда?

Нарцисса остановилась, потом опять побежала наверх, крепко держась рукой за перила. Она тихонько засмеялась и приложила другую руку к губам. Мисс Дженни, проницательная, любопытная и холодная, не отставала от нее ни на шаг. Нарцисса быстро бежала по лестнице. На площадке верхнего этажа она остановилась и, все еще отворачивая лицо от мисс Дженни, пропустила ее вперед, потом приблизилась к двери и прислонилась к притолоке, стараясь подавить смех и дрожь. После этого она вошла в комнату, откуда за ней наблюдала присевшая у кровати мисс Дженни.