Красный корсар - Джеймс Фенимор Купер Страница 49

— Как! К вероломству ты еще добавляешь ложь! Каких же своих обязательств я не выполнил?

— Каких? — переспросил мнимый рыбак, беззаботно забрасывая удочку, щедро уснащенную, как заметил зоркий взгляд Уайлдера, свинцом, но совершенно лишенную столь существенного приспособления, как крючок. — Каких, капитан? А как же такой пустячок, как вторая гинея?

— Она полагалась тебе уже за конченое дело, а не вперед, как та, что я дал раньше.

— Ах, вот вы и подсказали мне нужное слово! Я решил, что впереди ждать нечего, и дела не закончил.

— Не закончил, негодяй ты этакий! Да ты и вовсе не начинал того, что так пылко клялся довести до конца!

— Ну, теперь вы, хозяин, взяли неверный курс: хотите попасть на полюс, а держите на восток. Я самым добросовестным образом выполнил половину обещанного и — сами должны признать — получил половину вознаграждения.

— Нелегко тебе будет доказать, что ты сделал хотя бы это.

— А ну-ка, заглянем в судовой журнал. Я завербовался подняться на холм до жилья бравой адмиральской вдовы и там внести кое-какие поправки в высказанные мною взгляды, какие именно — нам с вами повторять незачем.

— А ты этого не сделал. Ты сделал все шиворот-навыворот — наплел им как раз обратное.

— Верно.

— Верно, мерзавец! По справедливости тебя следовало бы хорошенько отделать линьками!

— Ну вот, целый шквал слов! Если судно пойдет у вас вихляться, как ваши мысли, капитан, ваше плавание на юг окажется не очень-то удачным. Как по-вашему, не проще ли такому старому человеку, как я, немножко соврать, чем карабкаться на такой высокий и крутой холм? По чистой правде говоря, больше половины дела я выполнил, когда предстал пред очи доверчивой вдовицы. А там уж я порешил отказаться от второй половины вознаграждения и принять даяние от другой стороны.

— Негодяй! — вскричал Уайлдер, ослепленный яростью. — Теперь тебя не защитит и возраст! Эй, кто там есть? Спустить шлюпку и доставить на борт того старика в лодке! Пусть вопит. Мне с ним надо свести кое-какие счеты, и без шума тут все равно не обойдется.

Помощник, отозвавшийся на этот приказ, вскочил на поручни и оттуда увидел добычу, которой ему было велено овладеть. Не прошло и минуты, как он с четырьмя матросами уже огибал в шлюпке нос «Каролины», чтобы выйти на ту сторону, где находилась его цель. Человек, назвавшийся Бобом Блантом, два-три раза взмахнул веслами, и шлюпка его вырвалась на двадцать — тридцать саженей вперед; там он остановился, усмехаясь, словно радовался успеху своей хитрости, нисколько не страшась ее последствий. Но, как только перед ним показалась шлюпка с «Каролины», он всерьез принялся работать своими сильными руками и вскоре убедил зрителей, что поймать его будет не так-то легко.

Сначала было неясно, куда направляется беглец, ибо он все время делал внезапные стремительные повороты и круги и сбивал с толку преследователей, ловко и легко маневрируя. Но, устав от этой забавы или, может быть, опасаясь, как бы не иссякли его силы, которые он пускал в ход с таким искусством, он в скором времени устремился по прямой линии к пирату.

Теперь началась действительно серьезная, яростная погоня под крики и одобрительные хлопки наблюдавших за ней моряков. Некоторое время исход казался сомнительным; но, хотя корабельная шлюпка несколько отстала, она в конце концов все же начала догонять рыбачью лодку. Однако лодка юркнула под корму работорговца, заслонившись его корпусом от «Каролины». Преследователи тотчас же бросились за ней, и матросы с «Каролины» принялись с громким хохотом лезть на снасти, чтобы получше разглядеть то, что должно было произойти. Но ничего не увидели, кроме воды и — вдалеке — островка с его маленьким укреплением. Через несколько минут команда корабельной шлюпки повернула в обратном направлении, возвращаясь медленно, словно потерпела неудачу. Весь экипаж «Каролины» столпился у борта, чтобы узнать, чем же кончилось приключение: даже обе пассажирки, заслышав шум, вышли из своей каюты на палубу. Но, вместо того чтобы с обычной словоохотливостью моряков ответить на расспросы товарищей, команда шлюпки озадаченно молчала. Офицер поднялся на палубу, не вымолвив ни слова, и тотчас же направился к капитану.

— Лодочка оказалась для вас слишком быстроходной, мистер Найтхед, — спокойно заметил Уайлдер, который не сходил с места за все время погони.

— Так точно, сэр. Вы знаете этого человека?

— Не слишком хорошо. Знаю только, что он негодяй.

— Да, уж наверно, раз он из породы чертей.

— Не поручусь, что это так, но излишней честностью, которую можно сбросить в море, как балласт, он не страдает. А что с ним произошло?

— Такой вопрос легко задать, но не так-то просто на него ответить. Во-первых, он хоть и седой старик, но лодка его словно по воздуху летела. Мы отстали от него на какую-нибудь минуту, ну на две, а когда очутились у того борта работорговца, — ни лодчонки, ни рыбака!

— Он, наверно, обогнул его нос, пока вы обходили корму.

— Значит, вы его видели?

— Признаюсь, нет.

— Не мог он этого сделать, сэр. Мы вырвались так далеко вперед, что имели возможность обозреть оба борта работорговца. К тому же, люди на том судне ничего о нем не знают.

— Вы видели его команду?

— Только одного человека. Похоже, что там на борту больше никого нет.

— А чем он занимался?

— Сидел на руслене [74] и как будто дремал. Ленивое это судно, сэр, и, видимо, стоит своим владельцам больше, чем приносит.

— Может быть, и так. Ладно. Значит, негодяй ускользнул… Мистер Иринг, с моря как будто начинает дуть ветер. Поставим-ка мы опять наши паруса и будем готовы принять его. Хорошо бы увидеть закат солнца в море!

Помощники и вся команда усердно принялись за дело, но, пока снова развертывались и подставлялись ветру паруса, удивленные матросы задали немало недоуменных вопросов своим товарищам на шлюпке и получили немало весьма торжественно звучавших ответов. Между тем, Уайлдер обернулся к миссис Уиллис — она тоже присутствовала при его разговоре с помощником.

— Вот видите, сударыня, — сказал он, — путешествие наше начинается не без дурных предзнаменований.

— Когда на вас, непостижимый молодой человек, находит ваша странная искренность, я начинаю вам верить и убеждаюсь, что мы поступили неразумно, доверившись океану на этом судне. Но, когда для подкрепления своих слов вы намекаете на какие-то таинственные обстоятельства, это лишь поддерживает во мне решимость плыть