Эрнест Хемингуэй - Иметь и не иметь Страница 5

— Не выпьете ли чашку кофе? — спросил он меня.

— За компанию можно.

— Благодарю вас, — сказал мистер Синг. — Мы здесь совсем одни?

— Если не считать всю публику в кафе, — ответил я ему.

— Очень хорошо, — сказал мистер Синг. — У вас есть лодка?

— Тридцать восемь футов, — сказал я. — Керматовский мотор сто лошадиных сил.

— Вот как? — сказал мистер Синг. — Я себе представлял судно несколько больше.

— Она свободно берет двести шестьдесят пять ящиков груза.

— Я бы мог зафрахтовать ее?

— На каких условиях?

— Вам ехать не нужно. У меня есть и капитан и команда.

— Нет, — сказал я. — Куда лодка, туда и я с ней.

— Ясно, — сказал мистер Синг. — Может быть, вы нас оставите вдвоем? — сказал он Фрэнки. Фрэнки изобразил на своем лице внимание и улыбнулся ему.

— Он глухой, — сказал я. — Он плохо понимает по-английски.

— Ясно, — сказал мистер Синг. — Вы говорите по-испански. Скажите ему, чтоб он присоединился к нам попозже.

Я сделал Фрэнки знак большим пальцем. Он встал и отошел к стойке.

— А вы не говорите по-испански? — спросил я.

— Ну что вы, — сказал мистер Синг. — Скажите, каковы обстоятельства, которые привели… которые побудили вас заинтересоваться?

— Мне нужны деньги.

— Ясно, — сказал мистер Синг. — За лодкой числятся какие-нибудь долги? На нее могут наложить арест?

— Нет.

— Превосходно, — сказал мистер Синг. — Сколько моих несчастных соотечественников можно разместить на вашей лодке?

— Вы хотите сказать — переправить?

— Совершенно верно.

— Как далеко?

— День пути.

— Не знаю, — сказал я. — Человек двенадцать, если без багажа.

— Без всякого багажа.

— Куда их требуется доставить?

— Это на ваше усмотрение, — сказал мистер Синг.

— Что именно, — где их высадить?

— Вы возьмете их с тем, чтобы везти на Тортугас, куда за ними должна прийти шхуна.

— Слушайте, — сказал я, — на Тортугас, на Логгерхед-Ки есть маяк и при нем радиостанция.

— Правильно, — сказал мистер Синг, — было бы, разумеется, глупо высаживать их там.

— Так как же?

— Я сказал: вы возьмете их с тем, чтобы везти туда. Так с ними условлено.

— Да, — сказал я.

— Высадите вы их там, где вы найдете нужным.

— Но шхуна придет за ними на Тортугас?

— Конечно, нет, — сказал мистер Синг. — Что за глупости.

— Сколько вы даете с головы?

— Пятьдесят долларов.

— Не пойдет.

— Ну, а если семьдесят пять?

— Сколько вы сами получаете с головы?

— О, это совершенно не относится к делу. Видите ли, мою роль в этом деле можно рассматривать с разных сторон, или, как говорится, под разными углами. Она этим не ограничивается.

— Да, — сказал я. — А то, что я должен сделать, по-вашему, не стоит денег? Так, что ли?

— Я вполне вас понимаю, — сказал мистер Синг. — Что ж, скажем по сто долларов.

— Слушайте, — сказал я. — Вы знаете, сколько лет тюрьмы я получу, если меня поймают?

— Десять, — сказал мистер Синг. — Не меньше десяти. Но почему непременно тюрьма, дорогой капитан? Для вас здесь есть только один рискованный момент — погрузка пассажиров. Все остальное зависит от вашей осмотрительности.

— А если они вернутся и потребуют вас к ответу?

— Нет ничего проще. Я обвиню вас в том, что вы меня обманули. Затем я частично возмещу им расходы и отправлю их снова. Им, конечно, известно, что это путешествие связано с трудностями.

— А со мной как?

— Думаю, что мне придется кое-что сообщить в консульство.

— Ясно.

— Тысяча двести долларов, капитан, в наше время не такая сумма, чтоб ею пренебрегать.

— Когда я получу деньги?

— Двести, как только вы дадите согласие, и тысячу при погрузке.

— А что, если я возьму эти двести и сбегу?

— Я, конечно, ничего не смогу поделать, — улыбнулся он. — Но я знаю, капитан, что вы так не поступите.

— Эти двести у вас при себе?

— Конечно.

— Положите их под тарелку.

Он положил.

— Ладно, — сказал я. — Утром я выправлю разрешение и, как только стемнеет, выйду в море. Теперь, где мы погрузимся?

— Что вы скажете о Бакуранао?

— Можно. У вас все налажено?

— Конечно.

— Ну, значит так, — сказал я. — Вы зажигаете на мысу два огня, один над другим. Как только я их увижу, я иду к берегу. Вы подъезжаете на лодке и с лодки грузитесь. Но чтобы вы сами тоже были и чтобы привезли деньги. Пока я не получу денег, я ни одного человека не возьму на борт.

— Нет, — сказал он, — половину при начале погрузки и половину, когда закончите.

— Ладно, — сказал я. — Это справедливо,

— Значит, обо всем сговорились?

— Как будто так, — сказал я. — Никакого багажа и никакого оружия. Ни револьверов, ни ножей, ни бритв; ничего. В этом я должен быть уверен.

— Капитан, — сказал мистер Синг, — вы мне не доверяете? Разве вы не видите, что наши интересы совпадают?

— Обещаете проверить?

— Прошу вас, не ставьте меня в неловкое положение. Разве вы не понимаете, что у нас общие интересы?

— Ладно, — сказал я ему. — В котором часу вы там будете?

— В двенадцатом.

— Ладно, — сказал я. — Ну, как будто все.

— Какие купюры вам удобнее?

— Давайте сотнями.

Он встал, и я смотрел, как он шел к выходу. Фрэнки улыбнулся ему, когда он выходил. Мистер Синг не взглянул на него. Вылощенный был китаец, что и говорить. Ай да мистер Синг.

Фрэнки подошел к столику.

— Ну как? — спросил он.

— Откуда ты знаешь мистера Синга?

— Он переправляет китайцы, — сказал Фрэнки. — Большой дело.

— Давно ты его знаешь?

— Он тут два лет, — сказал Фрэнки. — Раньше другой переправлял китайцы. Кто-нибудь его убил.

— Кто-нибудь и мистера Синга тоже убьет.

— Понятно, — сказал Фрэнки. — Так надо. Очень большой дело.

— Да уж, дело, — сказал я.

— Большой дело, — сказал Фрэнки. — Переправлена китайцы никогда назад. Другой китайцы пишет письма, пишет все хорошо.

— Замечательно, — сказал я.

— Такой китайцы не умеет писать. Умеет писать китайцы богатый. Такой ничего не кушает. Живет на один рис. Сто тысяч китайцы здесь. Только три китайски женщин.

— Почему?

— Правительство не пускал.

— Весело, — сказал я.

— Ты с ним делал дело?

— Может быть.

— Хороший дело, — сказал Фрэнки. — Лучше политика. Много деньги. Очень большой дело.

— Бутылку пива хочешь? — сказал я ему.

— Ты больше не унывай?

— Нет, нет, — сказал я. — Очень большой дело. Спасибо тебе.

— Ладно, — сказал Фрэнки и потрепал меня по плечу. — Вот и хорошо. Я только хочу, чтобы ты был довольный. Китайцы — хороший дело, а?

— Замечательное.

— Вот и хорошо, — сказал Фрэнки. Я видел, что он готов заплакать от радости, что все так хорошо устроилось, и я потрепал его по плечу. Ай да Фрэнки.

Утром я первым долгом изловил агента и попросил его выправить мне разрешение. Он потребовал список команды, и я сказал ему, что команды нет.

— Вы хотите возвращаться один, капитан?

— Именно так.

— А что с вашим помощником?

— Он запил.

— Одному очень опасно.

— Всего ведь девяносто миль, — сказал я. — От такого пьянчуги пользы тоже немного.

Я перегнал лодку на другую сторону порта, на пристань «Стандард-ойл», и набрал бензину в оба бака. Туда входит около двухсот галлонов. Очень мне не хотелось покупать столько по двадцать восемь центов галлон, но кто его знает, где придется очутиться.

С того часа, как я встретился с китайцем и взял у него деньги, вся эта история не давала мне покоя. Ночью я почти не спал. Когда я вернулся на пристань Сан-Франциско, там меня ждал Эдди.

— Здорово, Гарри, — крикнул он мне и помахал рукой. Я бросил ему кормовую чалку, и он закрепил ее, потом взошел на борт. Он был все тот же, длинный, мутноглазый, еще больше пьяный, чем обычно. Я не сказал ему ни слова.

— Выходит, этот тип, Джонсон, уехал и оставил нас ни с чем? — спросил он меня. — Ты что-нибудь знаешь о нем?

— Убирайся вон, — сказал я ему. — Смотреть на тебя противно.

— Братишка, да разве я не огорчен так же, как и ты?

— Убирайся с лодки, — ответил я ему. Он только удобнее устроился на сиденье и вытянул ноги.

— Говорят, мы едем сегодня, — сказал он. — Что же, тут в самом деле больше нечего делать.

— Ты не едешь.

— В чем дело, Гарри? Не стоит тебе ссориться со мной.

— Вот как? Убирайся с лодки.

— Ну-ну, полегче.

Я ударил его по лицу, он встал и полез обратно, на пристань.

— Я бы с тобой так не поступил, Гарри, — сказал он.

— Еще бы ты посмел, — ответил я ему. — Я тебя с собой не беру. Вот и все.