Фредерик Стендаль - Минна фон Вангель Страница 5

— Действуйте осмотрительно, — говорили они ей, — и тогда ваше беспокойство кончится вместе с пребыванием на водах.

Г-жа де Ларсе установила слежку за г-жой Крамер и старалась внушить мужу, что Аникен — авантюристка, преследуемая венской или берлинской полицией за поступки, порочащие ее в глазах правосудия, и что она скрывается в Эксе, ожидая, по всей вероятности, приезда какого-нибудь мошенника высшей марки, своего сообщника. Эта мысль, высказанная в качестве догадки, якобы весьма вероятной, но не заслуживающей особого внимания, привела в смятение Альфреда, несмотря на его твердый характер. Для него было очевидно, что Аникен не горничная; какие же важные причины заставили ее взять на себя эту тягостную роль? Несомненно, только страх...

Минна легко разгадала причину смущения, которое читала в глазах Альфреда. Однажды вечером она имела неосторожность спросить его об этом; Альфред откровенно высказал все, что думал; Минна была ошеломлена. Альфред был настолько близок к истине, что ей трудно было защищаться; к тому же мнимая г-жа Крамер, забыв свою роль, неосторожно дала понять, что денежные вопросы для Аникен не имеют никакого значения.

Придя в отчаяние от впечатления, произведенного на Альфреда словами г-жи Крамер, Минна чуть было не открылась ему. Ей было ясно, что человек, страстно полюбивший Аникен, будет любить также и фрейлейн фон Вангель. Но, узнав истину, Альфред будет уверен, что снова встретит ее в Париже, и тогда она не сможет склонить его к тем жертвам, которые он должен принести их любви!

Минна провела весь день в этих мучительных сомнениях. Но ей предстоял еще более трудный вечер. Хватит ли у нее сил остаться твердой и не открыть тайну, несмотря на печаль, которую она прочтет в глазах Альфреда, хватит ли сил терпеть, чтобы вполне естественные подозрения ослабили или даже совсем рассеяли его любовь? Вечером Альфред проводил жену в «Редут» и не вернулся оттуда. Там был бал-маскарад, очень шумный, очень людный; улицы Экса были запружены колясками, принадлежавшими любопытным, которые съехались из Шамбери и даже из Женевы. Блеск всеобщего веселья усиливал мрачную меланхолию Минны. Она не в силах была оставаться в гостиной, где уже несколько часов напрасно ждала любимого человека. Она ушла к своей компаньонке, но там ее тоже подстерегала неудача: эта женщина холодно попросила у Минны разрешения уехать, добавив, что хотя она и очень бедна, но не в силах больше играть ту малопочтенную роль, которую ей навязали. Минна не принадлежала к тем людям, которые в затруднительных обстоятельствах умеют выбирать уклончивое решение; ей, наоборот, достаточно было одного слова, чтобы сложное сплетение жизненных событий вдруг предстало ей в новом свете. «В самом деле, — подумала она, пораженная словами компаньонки, — мое переодевание никого более не обманывает; я потеряла честь. Меня, без сомнения, считают авантюристкой. Раз уж я все потеряла ради Альфреда, — мысленно добавила она, — было бы глупо лишать себя счастья увидеть его. На маскараде я смогу по крайней мере глядеть на него сколько мне захочется и изучать его душу».

По ее просьбе им принесли маски и домино; из Парижа она привезла с собой бриллианты, которые теперь надела — то ли из желания лучше замаскироваться и не быть узнанной Альфредом, то ли для того, чтобы выделиться из толпы масок и добиться, чтобы он заговорил с нею. Минна появилась в «Редуте» под руку со своей компаньонкой, интригуя всех своим молчанием. Наконец она заметила Альфреда, который показался ей печальным. Минна следила за ним взором и чувствовала себя счастливой, когда вдруг чей-то голос совсем тихо сказал:

— Любовь и под маской узнает фрейлейн фон Вангель.

Пораженная, она обернулась: перед ней был граф де Рюпер. Это была роковая для нее встреча.

— Я узнал ваши бриллианты, оправленные в Берлине, — сказал он. — Я побывал в Теплице, в Спа, в Бадене; объехал все курорты Европы, стараясь разыскать вас.

— Если вы скажете еще хоть слово, — промолвила Минна, — вы больше меня не увидите. Будьте завтра в семь часов вечера против дома номер семнадцать на улице Шамбери.

«Как помешать графу де Рюперу выдать мою тайну господину де Ларсе, с которым он часто видится?» — такова была мысль, которая всю ночь мучила Минну, приводя ее в отчаяние. Несколько раз она принимала решение потребовать лошадей и немедленно уехать. «Но Альфред будет тогда думать всю жизнь, что Аникен, которую он так любил, — бесчестная женщина, скрывавшаяся после какого-нибудь преступления. Более того, если я скроюсь, не предупредив господина де Рюпера, он, несмотря на все его почтение к моему богатству, способен выдать мою тайну. Если же я останусь, то как мне рассеять его подозрения? С помощью какой выдумки?»

На том же балу, где произошла эта столь неприятная для Минны встреча, высокопоставленные господа, не обладающие тонким умом и не расстающиеся даже на водах со своей скукой, окружили по обыкновению г-жу де Ларсе. Не зная, о чем с ней говорить в этот вечер, так как общие места, подходящие для салонных разговоров, мало пригодны для маскарада, они начали болтать о красоте ее горничной немки. Среди них нашелся дерзкий дурак, позволивший себе несколько нескромных намеков на ревность, которую должна испытывать г-жа де Ларсе. Какой-то грубиян в маске предложил ей обзавестись любовником, чтобы отомстить мужу; слова эти, точно взрыв бомбы, потрясли женщину, всегда благоразумную и привыкшую к постоянной лести, этой неизменной спутнице высокого положения и большого богатства.

На следующий день после маскарада была устроена прогулка по озеру, и Минна была свободна. Она ушла к г-же Крамер, у которой приняла графа де Рюпера, еще не успевшего прийти в себя от изумления.

— Большие несчастья, изменившие мое положение, заставили меня оценить вашу любовь, — сказала ему Минна. — Согласны ли вы жениться на вдове?

— Как? Вы тайно были замужем? — спросил граф, бледнея.

— Неужели вы не догадались об этом, — ответила Минна, — когда я отказывала вам и самым блестящим женихам Франции?

— У вас необыкновенная, восхитительная душа! — воскликнул граф, стараясь изгладить невыгодное впечатление, которое могло произвести его восклицание.

— Я связана с человеком, недостойным меня, — продолжала фрейлейн фон Вангель, — но я протестантка, и моя религия, приверженцем которой я была бы счастлива видеть и вас, допускает развод. Не думайте, однако, что в настоящее время я могу чувствовать любовь к кому бы то ни было, даже к человеку, который внушает мне глубокое доверие и уважение: я могу предложить вам только дружбу. Мне очень нравится Франция; можно ли, узнав ее, забыть о ней? Мне нужен защитник. Вы умны, у вас знатное имя и все данные, чтобы занять высокое положение в обществе. Большое состояние может сделать ваш дом самым блестящим в Париже. Согласны вы повиноваться мне, как ребенок? Этой ценой, но никак не иначе, вы через год сможете получить мою руку.

В течение этого длинного монолога граф де Рюпер взвешивал все за и против этого романа, осложненного таинственными обстоятельствами, но сулившего ему крупное состояние, и притом романа с женщиной, безусловно, привлекательной. Сделав изящный жест, он поклялся Минне, что будет во всем повиноваться ей. Он всеми возможными способами старался проникнуть в ее тайну.

— Все ваши усилия напрасны, — сказала ему Минна, смеясь. — Можете ли вы соединить в себе мужество льва с послушанием ребенка?

— Я ваш раб, — сказал граф.

— Я живу под чужим именем в окрестностях Экса, но знаю все, что здесь происходит. Через восемь или девять дней посмотрите на озеро в то мгновение, когда на церковных часах пробьет полночь, — вы увидите плавающий на волнах кувшин. На следующий день в девять часов вечера я буду здесь; вы можете прийти. Но стоит вам произнести мое имя или сказать кому-нибудь хоть слово — и вы меня никогда больше не увидите.

С прогулки по озеру, во время которой не раз заходил разговор о красоте Аникен, г-жа де Ларсе вернулась в раздраженном состоянии, несвойственном ее полному достоинства и умеренности характеру. Она сделала Минне несколько резких замечаний, которые жестоко уязвили молодую немку, так как слова эти были произнесены в присутствии Альфреда, не попытавшегося защитить ее. В первый раз за все время Минна ответила остроумно и колко; г-же де Ларсе почудилась в ее тоне уверенность женщины, которая позволила себе забыться, зная, что она любима, и гнев ее перешел все границы. Она обвинила Минну в том, что она назначает некоторым лицам свидания у г-жи Крамер, которая, несмотря на якобы происшедшую между ними размолвку, является ее сообщницей.

«Неужели это чудовище де Рюпер успел предать меня?» — подумала Минна. Альфред пристально смотрел на нее, как бы стараясь разгадать истину. Пытливость этого взгляда придала ей мужество отчаяния; она холодно отвергла возведенную на нее клевету и не прибавила больше ни слова. Г-жа де Ларсе отказала ей от места. Было два часа ночи, и Минна попросила верного Дюбуа проводить ее к г-же Крамер.