Томас Хьюз - Школьные годы Тома Брауна Страница 5

Сам Бенджи происходил из семьи, которая славилась в Долине своей доблестью во всех спортивных играх. С полдюжины его братьев и прочих родственников принимали участие в войнах, и только один из них вернулся домой с маленькой пенсией и тремя пулями в теле.

Коттедж Бенджи сохранился до сих пор

Он жил вместе с Бенджи в его коттедже до самой своей смерти и оставил в наследство свою драгунскую саблю и пистолет, которые висели над камином, а по бокам от них — пара тяжёлых палок, с которыми сам Бенджи завоевал когда-то славу бойца на ярмарках, в многочисленных схватках с лучшими представителями Уилтшира и Сомерсетшира. В молодости он был не только знаменитым бойцом на палках, но и знаменитым борцом.

Бои на палках и борьба были самыми главными событиями деревенских праздников в Долине; они приносили славу, и каждая деревня имела собственного чемпиона. Мне кажется, что в целом люди тогда работали меньше, чем сейчас; во всяком случае, у них оставалось больше времени и энергии для старинных забав. Время больших боёв на палках наступало в каждой деревне во время ежегодного деревенского праздника. К общегосударственным праздникам эти праздники в Долине никакого отношения не имели, и происхождение у них куда более древнее. Первоначально, насколько это можно установить, они были посвящены Святому — покровителю деревенской церкви, и впервые проводились на церковном дворе в день её открытия для богослужений, т. е. в день Святого покровителя, и с тех пор отмечались в тот же день каждый год.

Теперь не осталось уже и воспоминаний о том, откуда пошёл деревенский праздник, но он и сам приобрёл характер чего-то не только приятного, но почти священного. Потому что именно в этот день все уроженцы деревни, куда бы ни забросила их судьба, стараются добраться до дому и навестить родителей и друзей и приносят с собой свой заработок или небольшие подарки для стариков. За день — два до и после праздника, и уж конечно в праздничный день, вы можете увидеть в нашей деревне здоровых и сильных молодых мужчин и женщин, приехавших со всех концов страны; одетые во всё самое лучшее, они обходят дом за домом, а последний свой визит наносят Мадам Браун, с которой советуются, как лучше всего распорядиться своим заработком или как его потратить с наибольшей пользой для стариков. В каждом доме, даже самом бедном, на столе стоит праздничный пирог и бутылка пива или вина, и этим угощением потчуют всех, кто бы ни зашёл. Этот праздничный пирог хорошо запомнится — он очень основательный и полон изюма. Более того, день праздника был ещё и днём примирения для всего прихода. Если Джоб Хиггинс и Ноэ Фримэн не разговаривали последние шесть месяцев, то их «старушки» наверняка заставят их в этот день уладить это дело. И хотя без такого порока, как пьянство, на празднике не обходилось, но предавались ему в основном те, кто и без всякого праздника нашёл бы повод, а в целом влияние праздника было христианским и смягчающим нравы. И если в наше время дело обстоит не так, то единственная причина заключается в том, что дворянство и фермеры нашли себе другие развлечения, забыв, как всегда, о бедных. Они больше не посещают деревенские праздники и называют подобные развлечения недостойными и постыдными. В результате лучшие из бедняков оставляют их тоже, и они становятся тем, что они есть. Классовые развлечения, для герцогов ли, для пахарей ли, всегда становятся бедствием и напастью для округи. А истинное очарование крикета[37] и охоты заключается как раз в том, что они более-менее общедоступны и универсальны: там найдётся место для каждого, кому хочется принять участие.

Ни один человек во всей деревне не ждал праздника с таким нетерпением, как Том в тот год, когда он попал под опеку Бенджи. Праздник проходил на большом зелёном лугу в нижнем конце деревни. С одной стороны луга шла дорога на Фаррингдон, а рядом с ней ручей; а выше, на склоне над ручьём, было ещё одно большое пастбище, по которому спускалась тропинка от церкви. А вот и сама старая церковь, зачинательница всего этого веселья, высится своими серыми стенами со стрельчатыми окнами, наблюдая за происходящим и одобряя его, хотя её собственное участие в нём давно забыто. Там, где тропинка выходит на луг, возле её пересечения с ручьём и дорогой, стоит длинная низкая придорожная гостиница, а с другой стороны луга — большой белый фермерский дом под соломенной крышей, в котором живёт старый фермер — большой поклонник и покровитель праздников.

В середине дня накануне праздника старик и ребёнок шли, держась за руки, вниз по тропинке мимо старой церкви, и обходили всё поле, на котором бродячие торговцы уже расставили свои тележки с изумительным ассортиментом всякой всячины, а более серьёзные предприниматели — палатки с лакомствами и прочими ярмарочными соблазнами. Были там и ярмарочные балаганы с карликами, боа-констрикторами, дикими индейцами и женщинами с розовыми глазами. Но объектом наибольшего интереса для Бенджи и, конечно же, для его ученика был помост из неструганых досок фута в четыре высотой, который сооружался деревенским плотником для состязаний в боях на палках и борьбе. С любовью оглядев всё это, старик Бенджи вёл своего подопечного в придорожную гостиницу, где заказывал для себя стакан эля и трубку табаку, а потом смаковал эту из ряда вон выходящую роскошь на крылечке, в обществе хозяина — ещё одного старого слуги Браунов. В тиши мягкого осеннего вечера они обсуждали вероятность хороших выступлений в борьбе за призы завтрашнего дня и рассказывали истории о славных поединках сорокалетней давности, которые Том слушал, раскрыв рот.

Но кто опишет всю радость следующего утра, когда весело трезвонят церковные колокола, и старый Бенджи появляется в столовой для слуг разодетым в длинный синий сюртук с медными пуговицами, старые жёлтые штаны из оленьей кожи и высокие сапоги с отворотами, которые когда-то чистил для деда Тома и от него же и унаследовал; в руке у него толстая палка, а в петлице букетик из гвоздик и лаванды; и он уводит Тома, тоже разодетого хоть куда, с двумя новенькими шиллингами в кармане бриджей? Уж эти-то двое, по крайней мере, собираются повеселиться на славу.

Возле церкви они ускоряют шаг, потому что оттуда уже виден луг, запруженный народом. Мужчины в чистых белых блузах, фланелевых и вельветовых куртках, с разноцветными плюшевыми жилетами; женщины в красивых длинных алых плащах — обычной уличной одежде женщин западных графств той поры, которая часто переходила в семьях по наследству от матери к дочери, или в новомодных шалях, которые им и вполовину так не идут, хотя они бы ни за что этому не поверили. Воздух гудит от звуков дудок и барабанчиков, владельцы балаганов трубят в трубы и громко зазывают публику у дверей, над которыми на огромных афишах соблазнительно изображены чудеса, скрывающиеся внутри; но весь этот шум перекрывает пронзительное «ту-ту-ту-ту» мистера Панча и несмолкающая свирель его неразлучной спутницы.[38]

— Боже праведный, мистер Бенджамен, — кричит дородная симпатичная женщина в красном плаще, как только они выходят на луг, — это вы? Ну и ну! Да вы отлично выглядите! А как поживает Сквайр, и Мадам, и всё семейство?

Бенджи благосклонно пожимает руку говорящей, которая уехала из деревни несколько лет назад и приехала теперь на праздник, проведать старых знакомых, и тихонько указывает на сына и наследника Браунов.

— Благослови, Господи, его маленькое сердечко! Дайте-ка я его поцелую. Эй, Сюзанна, Сюзанна! — кричит она, выпрямляясь после объятия, — иди, поздоровайся с мистером Бенджаменом и Мастером Томом. Вы помните нашу Сьюки, мистер Бенджамен, она совсем большая выросла с тех пор, как вы её видели в последний раз, ей уже шестнадцать будет на Мартынов день. Я собираюсь отвести её к Мадам, чтобы найти ей место.

Тут, вырвавшись из кружка старых школьных подруг, подходит Сьюки и свидетельствует своё почтение мистеру Бенджамену. И со всех сторон подходят взрослые, чтобы поприветствовать Бенджи, а девушки, которые были когда-то ученицами Мадам — поцеловать Мастера Тома. Они задаривают его подарками, и, когда он возвращается к Бенджи, шапка и куртка у него украшены лентами, а карманы набиты чудесными коробочками, внутри которых обнаруживаются всё новые и новые коробочки, пугачами, игрушечными трубами, яблоками и золочеными пряниками из ларька Энджела Хэвэнса, единственного продавца этого товара, прилавок которого прогибается под тяжестью сияющих золотом королей и королев, и слонов, и гарцующих лошадок. На пряниках Энджела было больше золота, чем имбиря в пряниках нашего выродившегося века. Искусные золотоискатели смогут заработать себе состояние на кладбищах Долины, тщательно промывая прах потребителей пряников Энджела. Увы, ныне он и сам там покоится, и его рецепты умерли вместе с ним.