Томас Мор - Утопический роман XVI-XVII веков Страница 5

На мрачном горизонте драматической жизни тогдашней Италии Государство Солнца появляется как светлое видение. Где-то в Индийском океане, в некоей неизвестной земле возвышается гора, на которой построен прекрасный лучезарный город. Стены его украшены чудесной и в то же время поучительной живописью, здания светлы и вместительны. Там воплотились заветные мечты о человеческом счастье, ибо там нет частной собственности и все построено на основе естественных законов природы.

Город Солнца — теократическая республика, организованная по образцу монашеского Ордена и отдаленно напоминающая иерархическую структуру государства древних инков. Во главе его стоит мудрейший и всезнающий первосвященник Солнце (он же Метафизик), которому подчинены три соправителя: Мощь, ведающий военным делом, Мудрость — познанием, науками, и Любовь — продовольствием, одеждой, деторождением и воспитанием. Они выбирают низших должностных лиц, носителей истинного знания, презирающих схоластику — «мертвые знаки вещей». В Городе Солнца, пишет Кампанелла, «того почитают за достойнейшего, кто изучил больше искусств и ремесел и кто умеет применять их с большим знанием дела. Поэтому они издеваются над нами за то, что мы называем мастеров неблагородными, а благородными считаем тех, кто не знаком ни с каким мастерством, живет праздно и держит множество слуг для своей праздности и распутства, отчего, как из школы пороков, и выходит на погибель государства столько бездельников и злодеев», (Как напоминает эта филиппика «Утопию» Мора!). Каждый месяц для обсуждения действий должностных лиц собирается Совет и недостойные «сменяются по воле народа». Только четыре высших правителя несменяемы.

Философские работы Кампанеллы дают возможность раскрыть смысл символики имен, в которой воплощен его пантеизм. Основные качества бытия («прималитеты») определяют и основные свойства человека: мощь обнаруживается в силе, мудрость — в способности представления, любовь — в желаниях и стремлениях. Прималитеты находятся в постоянной борьбе с небытием: с немощью, незнанием и ненавистью — как отрицательными человеческими качествами. Элементы диалектики в философии Кампанеллы служат обоснованию плодотворности насилия в общественной жизни. Зло необходимо не только выявить, но и подавить.

Источник человеческих зол — эгоизм. Кампанелла видит возможность его искоренения в поравнении членов общества (если исключить незначительные материальные привилегии организаторов новой республики) буквально во всех отношениях. Общие столовые, одинаковая одежда, общие украшения, общие дома, спальни и кровати… Картина несколько жутковатая, но Кампанелла не знает иных путей обуздания собственнических инстинктов. И если уж все общее, то должны быть и общие мужья и жены, общие дети. Влияние Платона обнаруживается здесь далеко не с лучшей стороны. С невероятной дотошностью Кампанелла регламентирует деторождение и половые отношения и обнаруживает почти нескрываемое презрение к парной любви. Она для него скорее допустимая забава, чем серьезное чувство, и не может даже и сравниваться с «любовью к общине».

Сколько клеймили коммунистов их враги за эту самую «общность жен»! Научный коммунизм, безусловно, не ответствен за выдумки монаха Кампанеллы. Но стоит вникнуть в его логику. За «общностью жен» у Кампанеллы не скрывается их превращение в собственность, обесчеловечивание. Женщины Города Солнца имеют те же права, что и мужчины, они могут заниматься и науками, и чем угодно. Они только освобождены от тяжелых форм труда вроде, например, кузнечных работ. «Общности жен» соответствует «общность мужей» на основе взаимного равенства. Поэтому, решительно отвергая такого рода бессемейный коммунизм, следует еще подумать, кто стоит на более высоком моральном уровне — женщина Кампанеллы, чуждая обмана и притворства, или фальшивая буржуазная, участь которой — адюльтер и узаконенная продажа тела.

В «Городе Солнца» можно заметить некоторые новые подробности экономического и социального бытия по сравнению с «Утопией». Рабочий день сокращен до четырех часов, и все же изобилие, как результат соревнований в работе, налицо, ибо труд, как об этом впервые в истории человеческой мысли догадывается Кампанелла, есть первая потребность человека и дело его чести. Кампанеллу весьма интересует проблема выявления способностей человека, хотя решает он ее в фантастико-астрологическом духе: природные склонности должны быть разгаданы через тот же гороскоп. Но как освободить трудящуюся личность от скуки повторений, как добиться гармонического развития? Смена труда? Всестороннее образование? Земледельческий труд, который, как кажется влюбленному в него Кампанелле, приводит в действие все физические и умственные силы человека? Развитие производительной мощи науки? Мыслитель перебирает различные варианты, но найти действительного решения, конечно, не может. Однако им поставлен важнейший вопрос, и это уже много.

Моральное регулирование общественной жизни Кампанелла возлагает на религию, но хотя он постоянно обращается к имени Христа, его едва ли можно считать правоверным христианином-католиком. Культ Солнца и Земли, пантеистическое представление о мире как об огромном живом существе не укладывается в рамки религиозной догматики. Кампанелла надеется на религию далеко не во всем, он разработал ряд правовых и моральных санкций не религиозного характера, иногда весьма жестоких, направленных против бездельников и развращенных личностей. Он не уповает на одно убеждение, в необходимых случаях он считает принуждение обязательным. И он, в отличие от Мора, показывает обитателей своего государства способными взять в руки оружие не только для защиты от внешних нападений. Убить тирана — почетно. Изгнать вздорного и ничтожного монарха — человечно. Откуда взялось Государство Солнца? Кампанелла прозрачно намекает: «Сначала ведь все исторгается и искореняется, а потом уже созидается, насаждается…» Нет оснований называть его провозвестником социалистической революции, но этот пылкий итальянец готов повести народ на бой ради осуществления идеалов равенства.

В литературе установилось мнение, которое поддерживает и известный советский исследователь В. П. Волгин, что влияние «Утопии» на «Город Солнца» было самым общим, а значит, малозначительным. Это, по-видимому, неверно. Различие в конкретных частностях (у Кампанеллы, например, правящая философская элита в платоновском духе существенно ограничивает права демократии) не должно снимать принципиального генетического родства двух утопий. Кампанелла развивает коренные идеи Мора, да и как бы он мог пренебречь столь важным источником социалистической мысли? В трактате «О наилучшем государстве» (1609) Кампанелла ссылается на «авторитет недавнего мученика Томаса Мора, который описал вымышленное государство Утопию с той целью, чтобы мы по его образцу создали свое государство или, по крайней мере, его отдельные устои». Как видно отсюда, Кампанелла не надеялся на немедленное осуществление своих планов. Время фаланстеров и коммун, то есть попыток реализации утопий, тогда еще не настало. Эти попытки, а также и горечь провала Мор и Кампанелла оставляли будущим поколениям — создателям социалистических утопий XIX века.

В течение столетия после издания «Утопии» у Мора не нашлось сколько-нибудь заметных последователей в Англии. «Новая Атлантида» (1627) Бэкона есть антитеза утопического социализма, отражающая как изменение социальных условий в стране, так и общественные симпатии автора.

Фрэнсис Бэкон (1561–1626), крупнейший английский ученый, философ-материалист и государственный деятель, родился в состоятельной семье: его отец был лордом — хранителем печати при королеве Елизавете. Еще совсем молодым человеком он окончил Кембридж (1575 г.) и несколько лет находился при английском после в Париже, а затем вел юридическую практику в Лондоне. По собственному признанию Бэкона, его истинной стихией была политика; его томила жажда политической деятельности. В 1593 году он стал членом парламента, примкнул к оппозиции и в результате вынужден был удалиться в свое поместье. Блистательная карьера Бэкона развернулась после вступления на престол Якова I (1603–1625). Быстро продвигаясь в служебной иерархии, он в 1616 году получил должность лорда — хранителя печати, затем — лорда-канцлера и был пожалован титулами барона Веруламского и герцога Сент-Альбанского. Но в 1621 году Бэкона обвинили в злоупотреблениях и присудили к денежному штрафу и тюремному заключению. Помилованный вскоре Яковом I, он не вернулся к государственным делам и последние годы жизни отдал науке и литературной работе.

Если во времена Томаса Мора промышленное развитие Англии было относительно слабым, то с середины XVI века начинается стремительный подъем производства. Каменноугольная, горнорудная, металлообрабатывающая, стекольная промышленность, судостроение, — в этих отраслях Англия обгоняет большинство континентальных государств. Акционерные и торговые компании растут, как грибы. Английская колониальная экспансия, начало которой было положено в это время, знаменуется безудержным ограблением других народов с применением грубейшего насилия. Печальной славы Ост-Индская компания приступает к утверждению британского владычества в Индии и присваивает себе не только торговые и промышленные функции, но и дипломатические, и административные. Это было симптомом изменения расстановки сил внутри господствующих классов Англии. На сцену выходит «новое дворянство» и купечество, оттирая старую знать, которая отчаянно сопротивлялась нашествию выскочек. Новое буржуазное общество, основанное на капиталистической собственности и наживе, все больше раскрывало свой сокровенный смысл. В стране продолжались массовые «огораживания», но теперь уже не ради овцеводства, а ради продуктивного земледелия. Кровавое законодательство по-прежнему действовало вовсю, как и во времена Тюдоров. Среди отчаявшихся бедняков зрело негодование, и уравнительные идеи, преданные проклятию наверху, сохранили внизу свою живую силу, которая еще покажет себя в движении диггеров-копателей… Время Бэкона было прологом английской революции середины XVII века.