Ювелирная работа - Шляхов Андрей Страница 5

– Меня метрдотель на выходе окликнула, – сказал Алекс двум оперативникам, которые явились к нему на следующий после пробуждения день. – Спутала с братом и вручила карту постоянного гостя. Мы с Алексеем похожи очень… То есть – были похожи… Если бы не эта карта, я бы тоже… С ними…

Чтобы оперы не расспрашивали его долго, Алекс подбавил в голос как можно больше горя и страдания. Но вопросов было немного. Помните ли, что случилось? Подозреваете ли кого-нибудь? Ладили ли друг с другом родители? Не заключал ли отец в последнее время каких-то сделок? Родному сыну, живущему вместе с родителями, положено хотя бы немного быть в курсе отцовских дел, поэтому Алекс сказал, что отец собирался купить какое-то деревообрабатывающее предприятие, но подробности ему неизвестны. Про отношения в семье сказал, что в целом родители жили спокойно, но иногда мать устраивала скандалы по поводу отцовских измен. Весь Братск знал, насколько Савелий был охоч до женского пола, поэтому оперы полностью удовлетворились таким ответом.

Несколько раз приходили приятели и подружки Санька из числа местных мажориков. С ними Алекс «включал дурака» – никого не узнавал, ничего не помнил, на вопросы отвечал предельно кратко и слабеньким голоском, а после четвертого визита попросил никого из посетителей к нему не пускать – утомляют сильно.

Больничный персонал относился к Алексу как к своему, тем более, что Санек, после окончания ординатуры в Иркутске устроился на работу сюда же, в первую городскую больницу, во второе терапевтическое отделение. Как-то раз Алекса навестила заведующая отделением, круглолицая добродушная тетка. Поохала-поахала и заверила, что лично поможет пострадавшему сотруднику восстановиться после «такой ужасной контузии». Но тут же оговорилась – «если вы реально намерены работать». Алекс понял, что Санек особого усердия в работе не проявлял, небось и появлялся в больнице пару раз в неделю, если не реже. Заведующую он поблагодарил и пообещал работать добросовестно. Ее помощь пришлась бы Алексу очень кстати – надо же входить в курс медицинских дел, если уж стал врачом.

Из фильмов Алекс знал о том, что молодые врачи, приступившие к работе по завершении обучения, толком ничего не умеют делать. В процессе работы они постепенно постигают врачебную премудрость и постепенно, за два-три года, становятся полноценными специалистами. А какой-то особо циничный интерн (или ординатор?) называл обучение в вузе «отбыванием дипломной повинности». Так что Алексу сильно повезло – он очень вовремя превратился в своего младшего брата. И то, что покойный брат был раздолбаем, тоже играло Алексу на руку – никто не станет удивляться скудному количеству профессиональных знаний. Чего еще можно ожидать от избалованного мажора?

Опять же – в вузах будущие врачи изучают все специальности подряд, а работать им приходится по какой-то одной. Все прочее можно считать ненужным балластом, пустой тратой времени. Если реаниматологам нужно прояснить какой-то неврологический или эндокринологический вопрос, они не вспоминают то, что когда-то учили, а тупо приглашают врача нужной специальности на консультацию. Алекс видел такое не раз, пока лежал в реанимации, где нет палат, а есть один большой зал и все происходит на виду у всех. То есть, на самом деле свежеиспеченному кардиологу Александру Бушмакину нужно изучить как следует учебник по кардиологии, ну и учебник по внутренним болезням, наверное, тоже, чтобы уметь отличать инфаркт от воспаления легких. И этого будет вполне достаточно, он же не оперировать собирается, а таблетками лечить. Медицинские учебники не такие уж и толстые, Александр видел некоторые в ординаторской, куда его приглашали пить чай дежурные врачи. Нормуль-мормуль, как выражалась мама. Задача сложная, но вполне решаемая. Не боги горшки обжигают, и вообще если уж Санек собирался работать врачом, то у Алекса это тоже получится. Он в медицинском не учился и ординатуру не проходил, но будет гораздо серьезнее и ответственнее своего брата. Своего покойного брата.

В больнице пришлось пролежать три недели – шесть дней в реанимации и остальное время в двухместной палате неврологического отделения. Место в «блатной» палате досталось Алексу как врачу, в знак корпоративной солидарности. И кормили его не из общего котла, а из «малого», в котором готовили для больничной администрации и дежурных врачей. Не «Венеция», конечно, там все было запредельно вкусно, а здесь просто достойно-съедобно. Алекса отпустили бы домой и раньше, но врачей беспокоили «провалы», которых на самом деле не было, но об этом никто, кроме Алекса, не знал. Сам Алекс домой не торопился, потому что каждый проведенный в больнице день обогащал его новыми полезными знаниями. Что-то подсмотришь, что-то врачи расскажут, что-то медсестры… С одной из медсестер, стройной брюнеткой по имени Юля, у Алекс даже случился «военно-полевой» роман, полезный и ни к чему не обязывающий, поскольку Юля была замужем и никаких видов на Алекса, кроме совместного приятного времяпрепровождения, не имела. Юле Алекс по секрету поведал, что в универе их очень плохо учили практическим навыкам, все больше на словах, а не на деле. И теперь юный доктор Бушмакин сильно беспокоится по поводу своей будущей работы, поскольку не умеет делать уколы, ставить клизму, промывать желудок и все такое прочее, что положено уметь врачу. Засмеют коллеги и медсестры, погубят репутацию в самом начале.

– Ну это пустяки! – махнула рукой Юля.

Закончив вечернюю раздачу таблеток, она завела Сашу в процедурный кабинет, наскоро отлюбила, а затем начала «учить пулемету». Показала, какой «шланг» куда вставлять, что именно смазывать гелем или вазелином в каждом случае и куда лить воду. Строго предупредила, что во время промывания желудка после того, как установишь зонд и наденешь на него воронку, нужно обязательно поднести эту воронку к уху и послушать – не доносится ли из нее дыхательных шумов. А то вдруг ненароком зонд в трахею попал, тогда утопишь пациента промыванием. При постановке клизмы женщинам есть другая опасность – вставить наконечник во влагалище вместо прямой кишки. У персонала такая ошибка вызывает дикую ржаку, а пациентки пишут жалобы. Что же касается уколов, то Юля сначала обстоятельно проговорила все три методики – подкожную, внутривенную и внутримышечную, а затем дала Алексу белый халат и отвела в палаты к лежачим пациентам, которым были назначены инъекции (те, кто мог ходить, приходили за своими уколами в процедурный кабинет). Подкожная и внутримышечная инъекции получились у Алекса с первого раза – дело совсем нехитрое, а вот с внутривенными пришлось немного повозиться, но на шестой раз Юля сказала:

– Годно! Можешь процедурным медбратом оформляться!

Заодно добрая девушка научила Алекса определять группу крови. Он-то думал, что этим занимается лаборатория, но оказалось, что врачи должны делать это перед каждым переливанием. Квест с тарелочками-луночками оказался довольно сложным, но Алекс с ним справился после того, как прочел про агглютинины и агглютиногены.[1] Если вникнешь в суть, то запоминается легко.

Из разговоров с дежурными врачами Алекс узнал, что любой уважающий себя врач должен уметь ставить подключичный катетер и устанавливать дыхательную трубку в трахею. Юля сказала, что это сугубо врачебные манипуляции, до которых средний медперсонал никогда не допускается и посоветовала набивать руку в морге на трупах. Иметь дело с трупами Алексу не сильно не хотелось. Не то, чтобы было страшно, а просто не вдохновляла мысль о посещении морга и контакте с тамошней клиентурой. Он поинтересовался, нельзя ли поучиться на живых, но Юля ответила, что с этим к живым надо подступаться только после того, как набьешь руку на покойниках. Однако, тут же вспомнила, что вставлять трубку в трахею можно на муляже-тренажере, который хранится в кабинете заведующего реанимационным отделением и используется для занятий с врачами. Заведующий охотно пошел навстречу своему коллеге и недавнему пациенту. Устроил индивидуальное занятие (хватило одного) и похвалил Алекса за то, что он «взялся за ум». Понимать эту похвалу нужно было следующим образом – теперь тебе, парень, нужно надеяться только на себя, так что действуй-развивайся. Метод установки подключичного катетера Алекс выучил наизусть, несколько раз представил в воображении, как он это делает и решил, что пока с него этого хватит.