Джейн Остен - Гордость и предубеждение Страница 55

Миссис Гардинер стояла поодаль, и мистер Дарси, воспользовавшись паузой, попросил Элизабет оказать ему честь и представить его своим друзьям. Такой учтивости она от него совершенно не ожидала. И, едва сдержав улыбку, она подумала, что Дарси ищет знакомства с людьми, против которых так восставала его гордость, когда он просил ее руки.

«Как должен будет он удивиться, — подумала она, — узнав, кто они такие! Он ведь предполагает, что они принадлежат к светскому обществу».

Тем не менее она сразу их познакомила. Сказав, что приходится Гардинерам племянницей, она искоса взглянула на Дарси, вполне допуская, что он постарается поскорее сбежать от столь неподходящей компании. Упоминание об их родственных связях, несомненно, застало его врасплох. Однако Дарси принял это сообщение достаточно мужественно и не только не сделал попытки удалиться, но даже пошел рядом, вступив с мистером Гардинером в оживленную беседу. Элизабет не могла не испытывать удовлетворения, не могла не торжествовать. Как утешительно было сознавать, что он познакомился наконец с теми из ее родственников, за которых ей наверняка не придется краснеть! Вслушиваясь в их разговор, она радовалась каждой фразе своего дяди, каждому выражению, свидетельствовавшему о его уме, вкусе и превосходных манерах.

Беседа вскоре коснулась рыболовства, и она услышала, как мистер Дарси весьма любезным образом пригласил ее дядю во время их пребывания в Дербишире ловить рыбу в его имении. Одновременно он предложил снабдить его необходимыми снастями и показал наиболее удобные для ловли места. Миссис Гардинер, которая шла бок о бок с племянницей, бросила на нее изумленный взгляд. Элизабет промолчала, но чувствовала себя необыкновенно довольной. Такое внимание, очевидно, проявлялось ради нее одной. Все это, однако, крайне ее удивляло, так что она не переставала себя спрашивать: «Почему он так изменился? Чем это объясняется? Не может быть, чтобы это случилось из-за меня. Не может быть, чтобы ради меня он стал вести себя так учтиво! То, что я высказала ему тогда в Хансфорде, не могло повлиять на него так сильно! Не любит же он меня до сих пор?!»

В течение какого-то времени все шли в том же порядке: дамы — впереди, мужчины — в нескольких шагах сзади. Но после того как им пришлось спуститься к воде, чтобы взглянуть на какое-то занятное водяное растение, произошла некоторая перестановка. Миссис Гардинер, утомленная долгой прогулкой, почувствовала, что рука племянницы служит ей недостаточной опорой, и предпочла опереться на руку мужа. Мистер Дарси занял ее место рядом с Элизабет, и они двинулись дальше. После некоторого молчания Элизабет заговорила первая. Ей хотелось объяснить, насколько она была уверена в его отсутствии, когда решилась посетить Пемберли. Поэтому она высказала свое удивление его неожиданным приездом.

— Ваша домоправительница, — прибавила она, — утверждала с уверенностью, что вы не приедете раньше завтрашнего утра, и то же самое нам сказали перед выездом из Бейкуэлла. Сегодня вас здесь не ждали.

Дарси подтвердил, что приехал в самом деле неожиданно, и объяснил это необходимостью встретиться с управляющим до прибытия своих друзей.

— Они приедут завтра утром, — продолжал он. — И вы найдете среди них старых знакомых — мистера Бингли и его сестер.

Элизабет ответила легким кивком. Мысли ее мгновенно перенеслись к тому времени, когда имя Бингли было произнесено между ними в последний раз. И, насколько она могла судить по выражению лица мистера Дарси, он думал о том же.

— Среди них будет еще одна особа, — продолжал он после некоторой паузы, — которая самым искренним образом хотела бы с вами познакомиться. Позволите ли вы мне, — или я прошу слишком многого, — представить вам, пользуясь вашим визитом в Лэмтон, мою сестру?

Такая просьба не могла не вызвать ее удивления. Было трудно понять, чем она ее заслужила. Однако было ясно, что мисс Дарси могла захотеть с ней познакомиться только под влиянием брата. Так или иначе Элизабет не видела в этом ничего дурного. И ей было радостно сознавать, что он не думает о ней плохо, несмотря на нанесенную ему обиду.

Теперь они шли молча, каждый глубоко погруженный в свои мысли. Состояние Элизабет нельзя было назвать приятным — об этом не могло быть и речи. Но она была польщена и тронута. Желание познакомить ее с мисс Дарси казалось особенно тонким комплиментом. Вскоре они намного опередили своих спутников. Когда они подошли к экипажу, мистер и миссис Гардинер отстали от них почти на четверть мили.

Дарси пригласил ее войти в дом, но она ответила, что не чувствует усталости, и оба остались стоять на лужайке. В подобных, располагающих к беседе обстоятельствах молчать было особенно неловко. Ей хотелось начать разговор, но любая возможная тема казалась запретной. Наконец, вспомнив, что в данный момент она является путешественницей, Элизабет упомянула о Мэтлоке и Давдейле, и они с большим увлечением начали обсуждать красоты Дербишира. Однако время и ее тетушка подвигались настолько медленно, что к концу этого tete-a-tete ей уже почти ничего не могло прийти в голову для поддержания разговора.

Когда Гардинеры наконец приблизились, он пригласил всех зайти в дом, чтобы немного закусить. Приглашение, однако, было отклонено, и они расстались самым любезным образом. Мистер Дарси помог обеим дамам сесть в экипаж, и, когда лошади тронулись, Элизабет увидела, как он медленно пошел по направлению к дому.

Мистер и миссис Гардинер не преминули высказать свои впечатления. Оба заявили, что мистер Дарси намного превзошел их ожидания.

— Он превосходно себя держит: по-настоящему учтиво и скромно, — сказал мистер Гардинер.

— Конечно, в нем есть некоторая величавость, но она скорее относится к его внешности и нисколько его не портит, — заметила миссис Гардинер. — И я готова согласиться с его домоправительницей, что, хотя некоторые люди и считают его гордецом, сама я этого совсем не почувствовала.

— Особенно меня удивило его гостеприимство. По отношению к нам он был не просто вежливым, но, я бы сказал, подчеркнуто внимательным. А ведь для подобного внимания у него не было никакого повода: его знакомство с Элизабет было самым поверхностным.

— Разумеется, Лиззи, он уступает Уикхему, — добавила тетушка. — Вернее, у него не такая привлекательная внешность, хотя он совсем недурен. Но почему ты нам описала его таким чудовищем?

Элизабет оправдывалась как могла: она говорила, что он понравился ей гораздо больше, когда они встретились в Кенте, и что еще никогда он не казался ей столь приятным человеком, каким предстал перед ними в это утро.

— Возможно, он несколько взбалмошен, — заметил мистер Гардинер. — Этим вашим великим людям свойственна такая особенность. А потому я не собираюсь воспользоваться приглашением насчет рыбной ловли. Не то вдруг у него переменится настроение и мне придется убираться восвояси.

Элизабет видела, что они совершенно не разобрались в его характере, но не сказала ни слова.

— Посмотрев на него, — продолжала миссис Гардинер, — я бы никогда не подумала, что он способен обойтись с кем-нибудь так жестоко, как обошелся с бедным Уикхемом. Он вовсе не кажется злодеем, напротив, когда он разговаривает, у него около рта видны такие добрые складки. В его внешности чувствуется какое-то достоинство, с которым никак не вяжется представление о жестокости. А как горячо расхваливала его характер почтенная женщина, показывавшая нам дом! Я иногда еле удерживала улыбку. Должно быть, он щедрый хозяин и в глазах прислуги благодаря этому выглядит добродетельным во всех отношениях.

Элизабет почувствовала необходимость как-то оправдать его обращение с Уикхемом. И, соблюдая предельную осторожность, она объяснила им, что, по полученным от его родных сведениям, отношения Дарси с этим молодым человеком могли быть истолкованы совсем по-другому. Характер первого оказывался при этом не столь испорченным, а второго — не столь безупречным, как им представлялось в Хартфордшире. В подтверждение она изложила подробности связывавшей их злосчастной истории, не сказав, от кого она о ней узнала, но заверив, что на достоверность полученных ею сведений можно положиться.

Миссис Гардинер была поражена и опечалена. Но так как в это время они уже въехали в городок, в котором она провела свою юность, ее слишком часто стали отвлекать от разговора приятные воспоминания. То и дело показывая мужу памятные для нее места, она уже была не в состоянии думать о чем-то другом. И, несмотря на усталость от утренней прогулки, они сразу после обеда снова покинули гостиницу, чтобы навестить старых друзей, с которыми так приятно было провести вечер после многолетней разлуки.

События дня слишком взволновали Элизабет, чтобы она могла уделить много внимания новым знакомствам. И на протяжении вечера она была поглощена своими мыслями, удивляясь дружескому тону мистера Дарси, а еще больше — его намерению познакомить с ней свою сестру.