Уильям Теккерей - История Сэмюела Титмарша и знаменитого бриллианта Хоггарти Страница 6

Услыхав эти слова, я отвесил ей поклон и сказал:

— Madame, vous me faites beaucoup d'honneur [3], - ибо я знал по-французски и обрадовался, что пришелся по душе этим любезным особам. — Я человек простой, сударыня, к лондонскому свету непривычен, но я очень даже чувствую вашу доброту — что вы эдак подобрали меня и прокатили в вашей распрекрасной карете.

В эту самую минуту к карете подскакал джентльмен на вороном коне, лицом бледный и с бородкой клинышком; по тому, как леди Фанни неприметно вздрогнула и в тот же миг отворотилась от окошка, я понял, что это он и есть, кого она ждала.

— Приветствую вас, леди Бум, — сказал он. — Я только что катался с неким господином, который едва не застрелился от любви к красавице графине Бум, было это в году… впрочем, неважно, в каком году.

— Уж не Килблейзес ли это? — спросила старая графиня. — Он очень мил, и я хоть сейчас готова с ним бежать. Или вы это про нашего очаровательного епископа? Когда он был капелланом у моего батюшки, я дала ему свой локон, и, скажу я вам, нелегкая была бы задача, пожелай я сейчас одарить кого-нибудь таким же знаком внимания.

— Помилуй бог, миледи! — удивился я. — Не может этого быть!

— А вот и может, милейший, — возразила она. — Между нами говоря, голова у меня лысая как коленка — вот хоть у Фанни спросите. Как же она, бедняжка, перепугалась, когда маленькая была: зашла ко мне в комнату, а я без парика!

— Надеюсь, леди Фанни оправилась от испуга, — сказал кто-то, взглянув сперва на нее, а потом уж на меня — да такими глазами, будто готов был меня съесть. И, поверите ли, леди Фанни только и сумела вымолвить:

— Да, милорд, благодарю вас.

И сказала она это с таким трепетом, вся залившись краской, совсем как мы отвечали в школе Вергилия, когда, бывало, не выучим урока.

Милорд, все еще испепеляя меня взглядом, пробормотал, что надеялся на место в карете леди Бум, ибо верховая езда его утомила; а леди Фанни в ответ пробормотала что-то насчет "бабушкиного доброго знакомого".

— Да уж скорее это твой добрый знакомый, — поправила леди Джейн, — мы только потому здесь и очутились, что Фанни непременно хотелось прокатить мистера Титмарша по Парку. Позвольте мне познакомить вас с мистером Титмаршем, граф Типтоф.

Однако же вместо того, чтобы, как и я, снять шляпу, его сиятельство проворчал, что готов подождать до другого раза, и тотчас ускакал на своем вороном коне. И чем это я его обидел, ума не приложу.

Но в тот день мне суждено было обижать всех мужчин подряд, ибо как вы думаете, кто подъехал к карете в скором времени? Сам достопочтенный Эдмунд Престон, один из министров его величества (как я знал доподлинно из календаря, висящего у нас в конторе) и супруг леди Джейн. Достопочтенный Эдмунд Престон сидел на приземистом сером жеребце, и был он так тучен и бледен, словно всю жизнь свою провел в четырех стенах.

— Кого это еще нелегкая принесла? — спросил он жену, хмуро глядя на нее и на меня.

— Это добрый знакомый бабушки и Джейн, — тотчас отозвалась леди Фанни с видом лукавым и проказливым и хитро поглядела на сестру, а та, в свой черед, казалось, была очень испугана и, не смея вымолвить ни слова, только умоляюще поглядела на нее.

— Да-да, — продолжала леди Фанни, — мистер Титмарш бабушке родня с материнской стороны, со стороны Хоггарти. Разве вы не встречались с семейством Хоггарти, когда ездили в Ирландию с лордом Бэгуигом, Эдмунд? Позвольте познакомить вас с бабушкиным родичем мистером Титмаршем. Мистер Титмарш, это мой зять, мистер Эдмунд Престон.

Тем временем леди Джейн изо всех сил нажимала кончиком башмака на ногу сестры, однако же маленькая плутовка будто и не замечала ничего, а я, слыхом не слыхавший про такое родство, не ведал, куда деваться от смущения. Но хитрая баловница знала свою бабку леди Бум куда лучше меня; ибо старая графиня, которая совсем недавно назвала своим родичем беднягу Гаса, видно, воображала, что целый свет состоит с нею в родстве.

— Да, — отозвалась она, — мы родня, и не такая уж дальняя. Бабушка Мика Хоггарти, Миллисент Брейди, родня моей тетки Таузер, это всякий знает; а как же: Децимус Брейди из Боллибрейди женился на Белл Свифт, кузине матери моей тетки Таузер, — нет-нет, милочка, она не из тех Свифтов, которые в родстве с настоятелем, он-то не бог весть какого рода. Да ведь это же все ясно, как день!

— Ну разумеется, бабушка, — со смехом отвечала леди Джейн, а достопочтенный джентльмен все ехал подле кареты мрачнее тучи.

— Да неужто вы не знаете семейство Хоггарти, Эдмунд!.. Тринадцать рыжих девиц… девять граций и четыре лишку, как их называл бедняга Кленбой. Бедняга Клен… он наш с вами родич, мистер Титмарш, он тоже был от меня без ума. Ну, теперь вспомнили, Эдмунд? Вспомнили? Помните — Бидди, Минни, Тидди, Уидди, Майзи, Гриззи, Полли, Долли и все остальные?

— К черту девиц Хоггарти, сударыня, — сказал достопочтенный джентльмен, да так решительно, что его серый конь взбрыкнул и чуть не сбросил седока.

Леди Джейн взвизгнула, леди Фанни рассмеялась, а старая леди Бум и ухом не повела.

— Поделом вам, сквернавец, будете в другой раз знать, как браниться!

— Может быть, вы сядете в карету, Эдмунд… мистер Престон, — с тревогой воскликнула его супруга.

— Ну разумеется, я сию минуту выйду, сударыня, — сказал я.

— Эка выдумал, — возразила леди Бум, — никуда вы не выйдете, это моя карета, а ежели мистеру Престону угодно браниться при даме в моих летах, эдак грубо и: мерзко браниться, да, да, грубо и мерзко, так с какой стати моим добрым знакомым из-за него беспокоиться. Пусть его едет на запятках, ежели хочет, а то пусть залезает сюда и втискивается между нами.

Я понял, что милейшая леди Бум терпеть не может своего внучатного зятя; и должен сказать, мне случалось замечать подобную ненависть и в других семействах.

По правде говоря, мистер Престон, один из министров его величества, сильно опасался своей лошади и был бы рад скорей слезть с этого брыкливого, норовистого животного. Когда он спешился и передал поводья лакею, он был еще бледнее прежнего и руки и ноги у него дрожали. Я невзлюбил этого молодчика я имею в виду хозяина, а не лакея — с первой же минуты, как он к нам подъехал и эдак грубо заговорил со своей милой, кроткой женой и счел его трусом, каковым он себя и показал в приключении с лошадью. Боже мой милостливый, да с эдакой лошадкой ребенок справился бы, а у него, стоило ей взбрыкнуть, душа ушла в пятки.

— Да скорей же, залезайте, Эдмунд, — смеясь, говорила леди Фанни. Спустили подножку, и, поглядевши на меня зверем, он вошел в карету и хотел было потеснить леди Фанни (уж поверьте, я и не думал уступить ему место).

— Нет-нет, ни за что, мистер Престон, — вскинулась, эта проказница. Закроите дверцу, Томас. Ох, как будет весело прокатиться и чтобы все видели, что министр оказался у нас в карете зажат между дамами!

Ну и мрачен же был наш министр, можете мне поверить!

— Садитесь на мое место, Эдмунд, и не сердитесь на Фанни за ее ребячество, — робко сказала леди Джейн.

— Нет-нет, прошу вас, сударыня, не беспокойтесь. Мне удобно, весьма удобно; надеюсь, и мистеру… этому джентльмену тоже.

— Чрезвычайно удобно, благодарю вас, — сказал я. — Я хотел предложить вам доставить домой вашу лошадь, мне показалось, она вас напугала, но, по правде сказать, мне здесь так удобно, что я просто не могу двинуться с места.

Ух, как усмехнулась при этих словах старая графиня! Как заблестели у ней глазки, как хитро сморщились губы! А я не мог спустить ему, — кровь во мне так и кипела.

— Мы всегда будем рады вам, дорогой Титмарш, — сказала леди Бум, протягивая мне золотую табакерку; я взял понюшку табаку и чихнул с видом заправского лорда.

— Ежели вы изволили пригласить сего джентльмена в вашу карету, леди Джейн Престон, почему бы уж вам заодно не пригласить его отобедать с вами? сказал мистер Престон, багровый от злости.

— Это я пригласила его в свою карету, — возразила старая графиня, — а поскольку обедаем мы нынче у вас и вы настаиваете на приглашении, я буду рада сидеть с ним за одним столом.

— Весьма сожалею, но у меня деловое свидание, — сказал я.

— Скажите на милость, вот незадача! — произнес достопочтенный Нэд, все еще свирепо глядя на свою супругу. — Какая незадача, что сей джентльмен, не упомню его имени, — что ваш друг, леди Джейн, уже занят. Я уверен, дорогая, вы были бы на седьмом небе от счастья, ежели бы могли принять своего родича у себя на Уайтхолле.

Конечно, леди Бум слишком поспешила причислить меня к своей родне, однако же достопоченный Нэд преступил все дозволенные границы. "Ну, Сэм, сказал я себе, — будь мужчиной и покажи, на что ты способен".

И не медля ни минуты я сказал:

— А впрочем, сударыни, раз достопочтенный джентльмен так настаивает, я отложу свидание и с искренним удовольствием отобедаю с ним. К какому часу прикажете пожаловать, сэр?