Трактир «Ямайка». Моя кузина Рейчел. Козел отпущения - Дафна дю Морье Страница 60

и сыром ртом, будет стоять со связанными за спиной руками, впервые ощутив свое полное бессилие, доставляла ей неслыханное удовольствие, и Мэри снова и снова рисовала себе эту картину, с каждым разом все ярче и ярче. Тетя Пейшенс со временем оправится; годы сделают свое дело, принесут ей наконец мир и покой. Мэри гадала, как именно дядю схватят, когда настанет эта долгожданная минута. Может быть, они тронутся в путь, как он и собирался, и, когда выедут на дорогу под его самоуверенный смех, их окружит отряд, многочисленный и хорошо вооруженный. Сопротивление будет бесполезным, трактирщика силой стащат на землю, а она наклонится к нему и улыбнется. «Я думала, что у тебя есть мозги, дядя», — скажет она ему, и он все поймет.

Девушка с трудом отвела от него глаза и повернулась к кухонному столу за свечой.

— Я сегодня не буду ужинать, — объявила она.

Тетя Пейшенс что-то огорченно пробормотала, подняв глаза от лежавшего перед ней на тарелке ломтя хлеба, но Джосс Мерлин пнул жену ногой, чтобы та замолчала.

— Пусть себе дуется, если хочет, — сказал он. — Тебе-то что за печаль, поест она или нет? Голодать полезно женщинам и скотине: они от этого становятся послушными. К утру девчонка присмиреет. Погоди, Мэри; ты будешь еще крепче спать, если я запру тебя на ключ. Не хочу, чтобы кто-нибудь бродил по коридору.

Он перевел взгляд на ружье на стене, потом мельком взглянул на ставень, который все еще был открыт.

— Закрой окно, Пейшенс, — произнес он задумчиво, — и задвинь засов. Когда закончишь ужинать, отправляйся спать. Я сегодня останусь в кухне.

Жена со страхом посмотрела на него, испуганная его тоном, и хотела заговорить, но трактирщик оборвал ее.

— Ты что, еще не научилась не задавать мне вопросов? — выкрикнул он. Тетя тут же встала и подошла к окну. Мэри, держа зажженную свечу, ждала у двери. — Так, — сказал он. — Чего стоишь? Я велел тебе идти.

Мэри вышла в темный коридор; свеча отбрасывала назад ее тень. Ни звука не доносилось из кладовой в конце коридора, и она подумала, что разносчик притаился там в темноте, караулит и ждет утра. Мысль о Гарри вызвала у нее омерзение: он, как крыса, был заперт с себе подобными, и девушка внезапно представила, как он своими крысиными лапами царапает дверную коробку, в молчании ночи проскребая себе путь к свободе.

Мэри вздрогнула; как ни странно, она была рада, что дядя решил ее запереть. Этой ночью дом был похож на западню, даже собственные шаги, гулко звучавшие на каменных плитах, отдавались от стен тревожным эхом. А кухня, единственное хоть сколько-то обжитое и теплое место в доме, зияла позади, озаренная желтым зловещим светом. Неужели дядя собирается сидеть там с потушенными свечами, с ружьем на коленях, чего-то ожидая?.. Или кого-то?.. Он вышел в прихожую, когда Мэри поднималась по лестнице, и проводил ее через площадку до самой спальни.

— Дай сюда ключ, — велел дядя, и она передала его без единого слова.

Он помедлил, глядя на племянницу, а потом нагнулся и закрыл ей ладонью рот.

— Я питаю к тебе слабость, Мэри, — сказал он. — После всего, что ты натерпелась от меня, ты не сломалась, не растеряла своей отваги. Я увидел это сегодня в твоих глазах. Будь я помоложе, я бы приударил за тобой, Мэри, да-да, завоевал бы тебя и уехал бы с тобой навстречу славе. И ты это знаешь.

Девушка ничего не ответила. Дядя стоял за дверью; она смотрела на него, не замечая, что ее рука, державшая свечу, слегка дрожит.

Джосс Мерлин понизил голос до шепота.

— Мне грозит опасность, — сказал он. — Дело не в законе; если на то пошло, я возьму их на испуг. Пусть хоть весь Корнуолл гонится за мной по пятам, мне плевать. Нет, мне приходится остерегаться другого: шагов, Мэри, которые раздаются ночью и снова стихают, и руки`, которая может меня сразить.

В полумраке лицо его казалось худым и старым; глаза вдруг вспыхнули, как будто он хотел ей взглядом что-то сказать, и снова потухли.

— Воды Теймара отрежут нас от «Ямайки», — сказал трактирщик, улыбнувшись, и изгиб его губ показался ей до боли родным и знакомым, как отзвук прошлого.

Дядя захлопнул за ней дверь и повернул ключ.

Мэри слышала, как он тяжело спускается по лестнице и идет по коридору; вот он повернул за угол, в кухню, и остановился.

Тогда она подошла к кровати и села, положив руки на колени. И вдруг по какой-то причине, до которой ей не хотелось доискиваться и которую она постаралась тут же забыть, как забывают детские провинности и те сны, о которых не рассказывают при свете дня, она приложила пальцы к губам, как это сделал дядя, и начала водить ими по щеке.

Девушка тихо заплакала, и слезы, капавшие ей на руку, были горькими на вкус.

Глава 13

Мэри заснула, не раздеваясь, и первая мысль после пробуждения была о том, что буря началась снова и принесла с собой дождь, потоком льющийся в окно. Она открыла глаза и увидела, что ночь тиха, снаружи не доносилось ни шелеста ветра, ни шума дождя. Ее чувства сразу обострились, и девушка стала ждать повторения звука, который ее разбудил. Он тут же раздался снова — земля градом полетела в оконное стекло со двора. Она спустила ноги на пол и прислушалась, взвешивая в уме возможную опасность.

Если это предупреждение, то способ грубый, и лучше не обращать внимания. Кто-то, плохо зная расположение трактира, должно быть, принял ее окно за окно хозяина. Дядя ждал внизу с ружьем на коленях, приготовленным для посетителя; возможно, посетитель пришел и теперь стоит во дворе… Любопытство в конце концов победило, и Мэри тихонько подкралась к окну, держась в тени стенного выступа. Ночь по-прежнему была темная, и тени виднелись повсюду, но внизу, над горизонтом, тонкая линия облаков уже предвещала рассвет.

Значит, она не ошиблась; земля на полу была вполне реальной, как и фигура, стоящая прямо перед дверным навесом: фигура мужчины. Мэри притаилась у окна, ожидая, что незнакомец будет делать дальше. Ночной гость снова наклонился, пошарил в пустой цветочной клумбе под окном гостиной, поднялся и бросил комок грязи в ее окно; по стеклу застучали камешки и земля.

На этот раз Мэри увидела его лицо, и это заставило ее вскрикнуть от изумления, забыв об осторожности, к которой она себя приучила.

Внизу во дворе стоял Джем Мерлин. Девушка тут же открыла окно