Луи Селин - Смерть в кредит Страница 66

Я уже надоел всем своими вопросами о работе, я прочитал все объявления, просмотрел все справочники. Я прошел всю улицу Вьей дю Тампль… В течение восьми дней я прогуливался вдоль канала Сен-Мартэн и любовался на баржи… медленное движение шлюзов… Потом я вернулся на улицу Эльзевир. Я даже стал просыпаться среди ночи… У меня появилась навязчивая идея, которая овладевала мною все сильнее и сильнее… От нее голову просто распирало… Я хотел вернуться к Горложу… Я вдруг почувствовал угрызения совести и непреодолимый стыд… Мне в голову лезли мысли об аресте и разные бредовые идеи… Я хотел снова подняться к Горложу, откровенно признаться… обвинить себя… перед всеми… Это я украл! — скажу я… «Это я взял драгоценную булавку! Шакья-Муни из чистого золота!.. Это я! Действительно я!..» Я был как в лихорадке! Черт возьми! После этого я наверняка устроюсь, невезение пройдет… Надо мной тяготеет злой рок… надо всей моей жизнью! Порой меня охватывал такой ужас, что я начинал дрожать… Это было невозможно преодолеть… Блядство! В конце концов я все же пришел к их дому… несмотря на жару у меня по спине пробежал мороз… Я уже заранее чувствовал панический ужас! Я заметил консьержку… Она внимательно посмотрела на меня и узнала издалека… Тогда я, стараясь осознать, почувствовать свою вину… приблизился к ее будке… Я собирался заговорить с ней!.. Черт возьми!.. Но не смог… Я смутился… Внезапно развернулся… И отвалил большими шагами… Я опять побежал к Бульварам… Лучше мне не стало!.. Я вел себя как настоящий слизняк! А хвастался… выпендривался… Я перестал приходить домой к завтраку… Я брал с собой сыр и хлеб… Из-за ночных бессонниц меня постоянно клонило в сон… Все время меня преследовали видения… Мне нужно было идти не останавливаясь, потому что стоило мне присесть, как я засыпал… Я так до конца и не понимал, в чем же была моя вина? Должно же быть хоть какое-то объяснение? Попроще… У меня не хватало образования, чтобы понять это… Я нашел еще одно место для прогулок после полудня. В Нотр-Дам де Виктуар, там, где налево от входа стояли маленькие часовенки… Место довольно спокойное… Я чувствовал себя раздавленным постоянными неудачами… В темноте мне было лучше… Ногам так приятно на плитах… Это хорошо освежало… Я тихонько разувался… И сидел так, притаившись… Свечи были очень красивы, как хрупкие ветви, трепещущие в огромном бархатном сумраке сводов… Это вызывало галлюцинации… Я потихоньку засыпал… И просыпался от звоночков… Там никогда не закрывали… Это было самое лучшее место.

* * *

Я все время находил предлоги, чтобы возвращаться как можно позже… Один раз я вернулся около десяти часов… Я наведывался в Антони… на завод обоев. Им требовались курьеры в центре… Это меня устраивало… Я ходил туда два или три раза… Их завод был еще не достроен!.. Еще не совсем закончен… Одни разговоры!

Каждый раз, возвращаясь в Пассаж, я испытывал страх. Все свои деньги на транспорт я тратил на пиво… Мне приходилось идти пешком… Стояло необыкновенное лето! Дождя не было уже два месяца!..

Мой отец, как тигр, бросался на свою машинку… Я никак не мог уснуть, так он колотил по клавиатуре… В начале сентября у него вскочила масса фурункулов, сперва под мышками, а потом еще один здоровенный сзади, на шее, который почти сразу же превратился в карбункул. Фурункулы — это было серьезно, он чувствовал постоянную слабость… Все же он ходил в контору… Но на него, сплошь обмотанного ватой, оборачивались на улице… Он постоянно принимал пивные дрожжи, но улучшения было не видно.

Моя мать была очень обеспокоена тем, что он весь покрылся сыпью… Сама же она чувствовала себя немного лучше, только когда ставила себе компрессы и не делала никаких движений. Абсцесс обильно гноился, но заметно шел на убыль. Гной продолжал выделяться… Когда наконец она встала, не дожидаясь, пока рана закроется, она тотчас опять начала суетиться по квартире и ковылять вокруг мебели и стульев… Она наблюдала за Ортанз, она сама поднималась по всем лестницам, она больше не желала, чтобы ее переносили. Она преодолевала ступеньки самостоятельно, цепляясь за перила, и ей удавалось взбираться с этажа на этаж, пока нас не было… Она хотела снова заняться хозяйством и убирать в лавке…

Отец, обмотанный повязками, не мог повернуть головы, он буквально задыхался от фурункулов, но он прекрасно слышал, как моя мать, волоча ногу, на другом этаже переворачивала все вверх дном то в одной, то в другой комнате… Это раздражало его больше всего… Он лупил по своей машинке… Он даже ободрал себе от злости пальцы. Он кричал ей…

— А! Умоляю тебя, Клеманс! Ты слышишь меня или нет? Что это за бордель в конце концов! В самом деле! Может, ты все же ляжешь, черт побери! Ты считаешь, что у нас все слишком хорошо? Ты считаешь, что нам еще мало? Господи Боже ты мой!..

— Ах! Огюст! Оставь меня, я тебя прошу… Это мое дело!.. Не волнуйся обо мне!.. Я чувствую себя очень хорошо!

Она говорила это ангельским голосом…

— Легко сказать! — вопил он… — Это легко сказать! Черт бы побрал вас всех! Сядешь ли ты наконец?

* * *

Утром я предупредил мать…

— Послушай, мама, сегодня я не приду завтракать… Я пойду в Лила… Узнать насчет завода…

— Послушай-ка, Фердинанд, — сказала она мне… — Я тут подумала… Я хотела бы, чтобы Ортанз сегодня вечером как следует убрала на кухне. Уже по меньшей мере два месяца кастрюли, раковина и сковородки в отвратительном состоянии… С тех пор, как я заболела, я не могла этим заняться… Все это воняет позавчерашними объедками… Если я пошлю ее за покупками, она будет тянуть и проходит несколько часов, ведь она же болтлива, как сорока!.. Она зайдет к торговке фруктами… и проведет там целую вечность. А ты все равно проходишь мимо Репюблик… зайди-ка к Каркуа и купи для своего отца на 14 су самой лучшей ветчины… высшего качества… ты понял, что я сказала? Свежей и почти без жира… Ты ее хорошенько осмотри… Нам двоим осталась лапша, ее нужно немного снова отварить… еще купи три сливочных сырка и еще, если ты сможешь, салат-латук, не очень распустившийся… Мне тогда не придется готовить обед… Ты запомнил? Пиво у нас есть… Ортанз принесет дрожжи… Для твоего отца с его фурункулами салат очень полезен. Перед уходом возьми деньги, сто су в моем кошельке на камине в нашей комнате. Трать их аккуратно!.. Возвращайся к обеду!.. Может, тебе все это записать? Из-за жары я боюсь брать яйца… У твоего отца энтерит… А клубника еще хуже… У меня самой от нее красные пятна… а о нем с его нервами я и не говорю!.. Лучше поостеречься…

Я все понял, я мог идти… Я взял эти сто су… Вышел из Пассажа… Немного постоял у бассейна в сквере Лувуа… Подумал, сидя на скамейке… В задницу этот Лила, у меня на примете был мелкий надомник-туберкулезник, занимающийся узорчатыми тканями и изготавливавший аксессуары для витрин, бархотки и таблички. Кто-то мне о нем говорил… Это на улице Гренета № 8… Прекрасная идея!.. Должно быть, было около десяти часов… Не очень жарко… я шел совсем не спеша. Подошел к двери… Поднялся на пятый этаж… Позвонил, мне приоткрыли… Место уже занято! Так! Настаивать не было смысла… Это меня сразу освободило! Я спустился вниз этажа на два… Там, на лестничной площадке третьего этажа, я присел на минуту и снял свой воротничок… Опять немного подумал… перебирая в уме все сначала, я вспомнил еще один адрес торговца кожаными изделиями высшего качества, в самом конце улицы Мела… Но это было не так уж срочно… Я осмотрелся вокруг. Местечко было довольно живописное… Полы были выломаны, отвратительно пахло плесенью и уборными… но все же пропорции здесь были величественными и грандиозными… наверняка старинный особняк прошлого века… Это было видно по украшениям, по лепке, по кованым перилам и ступеням из мрамора и порфира… Это была не «липа»!.. Настоящая ручная работа!.. Я разбирался в стилях! Черт возьми! Действительно, замечательно!.. Ни одной поддельной розетки!.. Это напоминало огромный салон, только без людей… Они торопливо проходили мимо в поисках своей унылой работы. И никто ничего не рассматривал… О прошлом вспоминал только я!..

Отсюда я видел весь двор с фонтаном, здесь мне было удобно… А большего мне и не нужно было… Даже все стекла были старинными… крошечные цветные квадратики, фиолетовые, бутылочно-зеленые, розовые… Здесь меня никто не беспокоил, люди не обращали на меня внимания… Они шли по своим делам… Я уже обдумывал свой день… И тут я заметил своего знакомого! По лестнице поднимался бородач огромного роста… Он тяжело дышал, держась за перила… Это был агент по продаже, впрочем, хороший парень… настоящий весельчак. Я не видел его с тех пор, как ушел от Горложа… Он продавал цепочки… На лестничной площадке он меня узнал… И на ходу заговорил со мной… Он рассказал о себе, а потом спросил, что нового произошло у меня за этот год… Я перечислил ему все новости… У него не было времени меня слушать, он собирался в отпуск… Сразу после полудня… Его очень радовала эта перспектива… Он попрощался со мной довольно быстро… И побежал наверх, перепрыгивая через четыре ступеньки… Он торопился вернуть своему хозяину ящик с образцами… У него еще оставалось время, чтобы заскочить на вокзал д'Орсэ и сесть в поезд на Дордонь… Он уезжал на восемь дней и пожелал мне удачи. Я тоже пожелал ему хорошо развлечься…