«Птицы», «Не позже полуночи» и другие истории - Дафна дю Морье Страница 7

Кое-как он добрался до своего крыльца и стал барабанить в дверь окровавленными руками. Из-за досок на окнах казалось, что в доме темно. Свет наружу не проникал.

— Открой! — крикнул он. — Это я! Открой!

Он старался перекричать шум хлопающих крыльев.

И в эту секунду он увидел над собой баклана, изготовившегося к броску. Чайки кружили, улетали, боролись с ветром, и только баклан висел в небе неподвижно. Один-единственный баклан — прямо у Ната над головой. Внезапно он прижал крылья к телу и камнем пошел вниз. Нат закричал, и дверь, по счастью, распахнулась. Он едва успел переступить через порог — жена всей тяжестью налегла на дверь изнутри.

И тут же они услыхали, как со стуком ударился о землю баклан.

Жена промыла и перевязала ему раны. Они оказались не особенно глубокими. Больше всего пострадали кисти и запястья. Не будь на нем шапки, чайки бы добрались и до головы. Ну а баклан… баклан мог бы запросто раскроить ему череп.

Дети, как и следовало ожидать, подняли рев, когда увидели, что у отца руки в крови.

Он попытался их успокоить:

— Все в порядке, совсем не больно. Ранки пустяковые. Джил, поиграй пока с Джонни, а мама промоет мне царапины.

Он притворил дверь из кухни, чтобы не пугать детей. Лицо у жены было пепельно-серое. Она отвернула кран над раковиной.

— Я их видела, — прошептала она. — Они как раз стали сбиваться в кучу, когда мистер Триг привез Джил. Я со всей силы захлопнула дверь, и ее заклинило. Потому и не могла тебе сразу открыть.

— Слава богу, они подстерегали меня. С Джил они бы справились в два счета. Тут хватило бы и одной птицы.

Они шептались, как заговорщики, чтобы дети не слышали, пока жена бинтовала ему руки и шею.

— Они летят вглубь страны. Их тысячи. Грачи, вороны, всё крупные птицы. Я видел их, пока ждал на остановке. Они нацелились на города.

— Зачем им в города?

— Добычи ищут. Сперва будут атаковать прохожих на улице. Потом станут пробираться в дома, через окна, через дымоходы.

— Но почему власти ничего не делают? Почему не шлют войска, пулеметы, ну хоть что-нибудь?

— Еще не успели. Никто ведь к этому не был готов. Послушаем, что скажут в шестичасовом выпуске.

Нат прошел на кухню, жена за ним. Джонни мирно играл на полу. Зато Джил была явно встревожена.

— Там птицы, — сказала она. — Пап, послушай!

Нат прислушался. Из-за окон и двери доносились приглушенные звуки. Шорох крыльев, скрежет когтей, попытки отыскать лазейку в дом. Шелест трущихся боками птичьих тел, толкотня на подоконниках. И по временам резкий, отчетливый стук, когда какая-нибудь незадачливая птица со всего маху ударялась о землю.

«Сколько-то их расшибется насмерть, — подумал он. — Но к сожалению, малая часть. Малая часть».

— Все в порядке, Джил, — произнес он вслух. — Окна я крепко заколотил. Птицам сюда хода нет.

Он снова тщательно проверил окна. Сработано на совесть, все щели законопачены. Что еще можно сделать? Он принес полоски старой жести, деревяшки, металлические планки и стал приколачивать их поверх досок, для пущей надежности. Стук молотка немного заглушил птичью возню, все это царапанье, шарканье и самое зловещее — только бы не услышали жена или дети — звон разбитого оконного стекла.

— Включи-ка радио, — сказал он жене. — Послушаем, что там передают.

Радио тоже должно помочь заглушить наружные звуки. Он пошел наверх и принялся укреплять окна в спальне и в детской. Теперь он слышал, что творится на крыше, слышал скрежет птичьих когтей, суетливые перебежки.

Он решил, что ночевать всем надо в кухне — матрацы можно снести вниз и положить прямо на полу. И огонь в плите не гасить. Он опасался за дымоходы верхнего этажа. Доски, которыми он забил основания, могут не выдержать. А в кухне всю ночь будет гореть огонь, так спокойней. Хорошо бы подать это как шутку: сказать детям, что он придумал новую игру — походный лагерь в доме, как в лесу. И если случится самое худшее и птицы проникнут внутрь через верхние дымоходы, то из спален им не так-то просто будет выбраться. На то, чтобы пробиться сквозь двери, понадобится много часов, а то и дней. Оттуда они никому не смогут причинить вреда. Оставшись взаперти, они все просто задохнутся и погибнут.

Он начал перетаскивать вниз матрацы. Жена бросила на него встревоженный взгляд: она решила, что птицы уже наверху.

— Ну вот, полный порядок, — сказал он. — Сегодня будем ночевать на кухне. У огня уютней. И меньше слышно, как эти несносные птицы скребутся в окна.

Он позвал жену и детей помочь ему с перестановкой мебели и на всякий случай пододвинул к окну кухонный буфет. Буфет встал хорошо. Лишняя гарантия. На освободившееся место у стены теперь можно положить рядком матрацы.

«Мы здесь пока защищены, — подумал он. — Удобно, надежно, как в бомбоубежище. Правда, с едой плоховато. Продуктов и угля для плиты хватит на два-три дня, не больше. А к тому времени…»

Но что толку загадывать наперед? Еще надо послушать, что объявят по радио. Должны же они как-то проинструктировать людей. И тут до него внезапно дошло, что в эфире звучит только музыка. Музыка вместо детского часа, который ежедневно передают в это время. Он взглянул на шкалу приемника. Настроено верно, на лондонское радиовещание. Танцевальные записи! Он щелкнул ручкой и переключился на развлекательную программу. То же самое. И тогда он вдруг понял, в чем дело. Все обычные передачи отменены. Такое бывает только в исключительных случаях. В день выборов, например. Он попытался вспомнить, как было в войну, во время массированных налетов на Лондон, и тут же сообразил, что центральная радиостанция Би-би-си находилась тогда не в Лондоне. Передачи транслировались из какого-то временного центра. «Пожалуй, здесь мы в лучшем положении, — подумал он. — Здесь, на кухне, когда окна и двери забиты досками, безопасней, чем в городах. Надо Бога благодарить, что мы не в городе».

В шесть часов музыка смолкла. Раздался сигнал точного времени. Надо обязательно послушать известия, даже если они перепугают детей. После сигнала наступила пауза. Потом заговорил диктор. Голос у него был торжественный и серьезный. Совсем не то что днем.

«Говорит Лондон. Сегодня в четыре часа пополудни в стране объявлено чрезвычайное положение. Предпринимаются шаги для спасения жизни и имущества граждан. Однако на их немедленный эффект