Михаэль Энде - Бесконечная история Страница 9

– Тогда отправляйся, ни с кем не простившись, – сказал старый Кентавр. – Я останусь здесь и всё им объясню.

Лицо Атрейо, казалось, стало ещё темнее и жестче.

– Откуда мне начать Поиск? – спросил мальчик.

– Отовсюду и ниоткуда, – ответил Кентавр. – Отныне ты один, и никто не может давать тебе советы. И так будет до конца Великого Поиска, чем бы он ни закончился.

Атрейо кивнул.

– Прощай, Цайрон!

– Прощай, Атрейо! Удачи тебе.

Мальчик повернулся, чтобы выйти из шатра, но Кентавр окликнул его. Когда они оказались лицом к лицу, старик положил мальчику руки на плечи, поглядел ему в глаза, улыбнулся и медленно произнес:

– Мне кажется, я начинаю понимать, почему выбор Девочки Королевы пал на тебя, Атрейо.

Мальчик чуть наклонил голову, потом быстро вышел.

Перед шатром стоял его конь Артакс – в яблоках, коротконогий и малорослый, как дикая лошадь, но не было в тех краях коня быстрее его и выносливей. Скакун стоял взнузданный, под седлом, как его оставил Атрейо, когда примчался с охоты.

– Артакс, – прошептал мальчик и потрепал коня по шее, – нам пора в путь. В далекий-далекий путь. Никто не знает, когда мы вернемся, да и вернемся ли вообще.

Конь склонил голову и тихо фыркнул.

– Да, Господин, – сказал он. – А как же твоя охота?

– Мы отправляемся на куда более важную охоту, – ответил Атрейо и вскочил в седло.

– Стой, – фыркнул Артакс, – ты забыл взять оружие… Мы что, едем без лука и стрел?

– Да, – ответил Атрейо. – Видишь, у меня на шее Знак Власти? Мне нельзя быть вооружённым.

– И-го-го! – заржал конь. – А куда мы поскачем?

– Куда хочешь, Артакс, – ответил Атрейо. – С этого мгновения мы с тобою в Великом Поиске. Они ускакали, и ночная тьма поглотила их.

А в это время совсем в другой стороне Фантазии происходило то, о чем не имели понятия не только Атрейо и Артакс, но даже и сам Цайрон.

Далеко-далеко, на пустоши, ночная мгла постепенно собралась в громадный сгусток тьмы, похожей на тень. Казалось, что мгла, всё больше сгущаясь, превращается в могучую чёрную фигуру, различимую даже в этой кромешной тьме. Очертания фигуры не стали ещё четкими, но было видно, что она стоит на четырех лапах, а в глазах на огромной лохматой башке вспыхивает зеленое пламя. Тварь эта подняла морду вверх и застыла, будто к чему-то принюхиваясь. Так она стояла долго-долго, но в конце концов всё же учуяла след, потому что издала вдруг громогласный, торжествующий клич.

И тут же она сорвалась с места и помчалась. Длинными прыжками, бесшумная, как тень, неслась эта чёрная громадина в ночи, не освещённой даже звездами.

На башенных часах пробило одиннадцать. Началась большая перемена. До Бастиана донеслись снизу из коридора крики ребят, выбегающих на школьный двор. Он всё ещё сидел на спортивных матах, поджав ноги, и тут вдруг почувствовал, что он их отсидел. Да уж, кем-кем, а индейцем он не был! Он встал, вынул из сумки бутерброд и яблоко и начал тихонько бродить по чердаку взад и вперёд. Пятки закололо тысячами иголочек, боль постепенно стихала, ноги начали отходить.

Бастиан взобрался на «козла» и уселся верхом. Он представил себе, что он

– Атрейо и скачет в ночной тьме на Артаксе. Он подался вперёд, как бы прижимаясь к шее своего коня.

– Но-о, Артакс! Но-о! Скачи!..

Но тут же он перепугался. Ведь громко кричать было так неосторожно. А вдруг его кто-нибудь услышал? Некоторое время он в страхе прислушивался к звукам внизу, однако ничего, кроме многоголосого крика во дворе, до него не долетало.

Бастиан в смущении слез с «козла». Право же, он ведет себя как ребёнок.

Он развернул бутерброд и стал тереть яблоко о штаны, пока оно не заблестело, как полированное. Он готов был уже впиться в него зубами, но тут вдруг опомнился.

– Нет, – сказал он вслух самому себе. – Еду надо беречь. Кто знает, сколько ещё дней придется обходиться этим запасом.

С тяжелым сердцем завернул он бутерброд в бумагу и вместе с яблоком сунул в сумку. Горько вздохнув, он сел на маты и снова взялся за книгу.

III Древняя Морла

Как только затих топот коня, на котором ускакал Атрейо, старый Чёрный Кентавр снова рухнул на мягкие шкуры. Силы его были исчерпаны. Женщины, увидав его утром в палатке Атрейо, испугались за его жизнь. Когда через несколько дней вернулись охотники, Цайрон, хоть и был ещё очень слаб, смог всё же им объяснить, почему Атрейо отправился в путь. И все поняли, что вряд ли он скоро возвратится назад. Мальчика любили, и охотники не на шутку встревожились. Но в то же время они гордились, что Девочка Королева послала на Великий Поиск их сына Атрейо, хотя и не вполне понимали её выбор.

К слову сказать, старый Цайрон так и не вернулся в Башню Слоновой Кости. Но он не умер и не остался жить с Зеленокожими в Травяном Море. Судьба повела его по иной, совсем неожиданной дороге. Впрочем, это уже совсем другая история, и её мы расскажем как-нибудь в другой раз.

Что же до Атрейо, то в ту ночь он доскакал до подножия Серебряных Гор, но лишь под утро сделал привал. Артакс вдоволь напился из прозрачного горного ручья и немного пощипал травку на лужайке, а Атрейо, завернувшись в красный плащ, поспал часа два-три, не больше – восход солнца застал их уже снова в пути.

За этот день они доскакали до перевала. Каждая дорожка, каждая тропинка в Серебряных Горах была им обоим хорошо знакома, и они быстро продвигались вверх. Когда мальчик проголодался, он съел кусок вяленого мяса буйвола и две маленькие лепешки из толченых семян травы. Всё это лежало в торбе, притороченной к седлу, – еда, взятая с собой на охоту.

– Ну вот, – обрадовался Бастиан, – человек в самом деле должен время от времени что-то есть.

Он снова вынул сверток с бутербродом, развернул бумагу, аккуратно разломил бутерброд пополам, одну половину тут же завернул и убрал, а другую съел.

Судя по наступившей тишине, большая перемена кончилась. «Какой же сейчас будет урок? – припоминал Бастиан. – Ну да, конечно, география, её преподает госпожа Карге. Ей надо называть реки и их притоки, города и количество жителей в них, ископаемые и отрасли промышленности». Бастиан пожал плечами и снова углубился в чтение.

Они спустились с Серебряных Гор к заходу солнца и снова устроили привал. В эту ночь Атрейо снились пурпурно-красные буйволы. Он видел издалека, как они пасутся в Травяном Море, и пытался приблизиться к ним на своем коне, но тщетно. Как ни погонял он Артакса, буйволы паслись всё на том же расстоянии от них.

На другой день они уже скакали по стране Поющих Деревьев. Все деревья здесь выглядели по-разному, у них были разные листья, разная кора, а называли так эту страну потому, что здесь было слышно, как деревья растут – от каждого дерева неслись сладчайшие звуки, они сливались в гармоничную мелодию, и музыка эта по силе и красоте не знала себе равной во всей Фантазии. Путешествовать по этой стране считалось небезопасным: многие путники, зачарованные музыкой, забывали обо всем на свете и оставались там навсегда. Атрейо тоже почувствовал великую силу этих волшебных созвучий, но он не дал себя околдовать и не остановился.

На следующую ночь ему снова снились пурпурно-красные буйволы. Он шел пешком, а они брели огромным стадом в высокой траве. Но они были так далеко от Атрейо, что стрелы не могли бы до них долететь. Он хотел было к ним приблизиться, но оказалось, что ноги его вросли в землю и он не в силах сдвинуться с места. Он сделал огромное усилие, чтобы вытащить их из земли, и от этого проснулся. И, хотя солнце ещё не взошло, он вскочил и тут же двинулся в путь.

На третий день пути Атрейо увидел стеклянные башни Эрибо. Жители этого города улавливают ими свет далеких звезд и в них же его и хранят. Из света они делают на редкость изящные вещицы, но во всей Фантазии никто, кроме мастеров-аборигенов, не знает их назначения.

Атрейо даже встретил нескольких местных жителей. Это были маленькие создания, казалось, их самих выдули из света. Они приняли мальчика с исключительным радушием, снабдили едой и питьем, однако, когда он спросил, известно ли здесь что-нибудь о причине болезни Девочки Королевы, все разом умолкли, выражая этим свою печаль и беспомощность.

В ночь, наступившую за этим днем, Атрейо снова приснилось стадо бредущих в траве буйволов. Он видел, как один из них, самый крупный и статный, отделился от стада и безо всяких признаков страха или гнева двинулся на него. Как и у всех настоящих охотников, у Атрейо был дар сразу увидеть, куда надо попасть, чтобы наверняка уложить добычу. Бык повернулся так, что целиться в него было удобно. Атрейо вложил стрелу в лук и изо всех сил натянул тетиву, но спустить не смог. Его пальцы словно приросли к тетиве, и он был не в силах их оторвать.

Нечто подобное снилось ему и во все следующие ночи. Всякий раз он подходил к буйволу всё ближе и ближе – и это был тот самый буйвол, которого он собирался убить на той несостоявшейся охоте, он узнавал его по белому пятну на лбу, – но опять по какой-то причине не мог выпустить смертоносную стрелу.