Кнут Гамсун - Редактор Линге Страница 9

Въ сущности говоря, жизнь, которую Линге велъ, была очень утомительна: тутъ поневолѣ будутъ замаранныя руки, благодаря такой утомительной и грязной работѣ. Нужно было постоянно пробиваться, постоянно быти на чеку, а какая за все это награда? Его заслуги не признавались. Его живость исчезла, и ему показалось, что вся исторія не стоитъ такого огромнаго труда: вотъ сегодня, напримѣръ, прибѣжала эта прачка изъ Гаммерборга и жаловалась, что ея воззваніе о помощи не попало въ газету. — Не попало и не попало — это постоянная жалоба, не можетъ же все попадать! Женщина поблагодарила за деньги, которыя она получила, а потомъ начала плакать, что ей нечѣмъ жить, а воззваніе все еще не напечатано

Эта сцена была очень не во время; онъ не былъ въ настроеніи — нельзя же постоянно быть въ хорошемъ настроеніи духа; онъ далъ понять женщинѣ коротко и ясно, что у него у самого есть жена и дѣти, о которыхъ нужно заботиться; и кромѣ того, существуетъ пріютъ для бѣдныхъ, пусть она туда обратится. Развѣ онъ ей не помогъ ужъ разъ отъ всей души? Видитъ Богъ, онъ пожалѣлъ ее, хотя онъ не долженъ былъ этого дѣлать, принимая во вниманіе свою собственную семью. О воззваніи онъ совсѣмъ позабылъ. Нельзя же постоянно помнить весь міръ. Впрочемъ, онъ отложилъ ея объявленіе въ сторону, заботясь о ней же самой; если бы ея воззваніе было напечатано вмѣстѣ съ сенсанціонной статьей, то ни-одна душа не прочла бы его. Это объявленіе проглядѣли бы, какъ и всѣ другія въ этотъ день. Онъ сдѣлаетъ все, что возможно, и завтра же объявленіе будетъ напечатано.

Нѣтъ, ни у кого не было ни благодарности, ни пониманія, а въ особенности у этихъ необразованныхъ людей. А онъ въ продолженіе многихъ лѣтъ работалъ какъ рабъ; лучшія свои силы онъ отдалъ этимъ людямъ изъ народа. Они не стоили его труда, они всегда останутся такими же грубыми.

Какъ хорошо онъ чувствовалъ себя въ квартирѣ фру Дагни, гдѣ все такъ красиво и богато, гдѣ имѣешь дѣло съ образованными людьми, гдѣ цѣнятъ твои заслуги. Но онъ ни на одинъ шагъ не былъ къ ней ближе, чѣмъ въ первый разъ, когда онъ ее встрѣтилъ; она кокетничала съ нимъ, смутила его слабое сердце, положивъ свою бѣлую ручку на его руку; но ни на что большее онъ надѣяться не могъ, вѣдь никто, никто не былъ безупречнѣе этой молодой женщины изъ приморскаго города. Вотъ почему ему приходилось возвращаться къ своей перезрѣвшей актрисѣ, которую очень немногіе, вѣрнѣе никто, не ходилъ смотрѣть. Да, откровенно говоря, фру Л. была всегда у него подъ рукой, но эта женщина, которую прозвали камбалой за бѣлую кожу и жиръ, начинала ему невыносимо надоѣдать, а онъ не переносилъ никакого стѣсненія. Если онъ и не могъ произвести впечатлѣнія на фру Дагни, то, по крайней мѣрѣ, онъ наслаждался, глядя на нее, онъ испытывалъ блаженство отъ пожатія ея руки и отъ аромата ея комнатъ. На каждомъ шагу въ ея квартирѣ онъ наталкивался на что-нибудь красивое и нѣжное, постоянно слышалъ вѣжливый, изысканный разговоръ.

Совсѣмъ не такъ было у него дома. Политика и опять политика, жалкое положеніе правительства, королевская комиссія, воззванія бѣдныхъ и неблагодарность за его работу. Все насквозь было пропитано этимъ, и его артистическая душа страдала.

Ну, а какъ обстояли теперь дѣла президента одельстинга, самой большой силы въ партіи, послѣ паденія его свѣтлости? Мужикъ, человѣкъ безъ всякаго воспитанія, съ сѣрыми полосами на панталонахъ! Да зачѣмъ далеко ходить, — а крестьянинъ, продающій за деньги, за звонкій металлъ позоръ своей дочери? Это просто невѣроятно и переходитъ всякія границы. Ему пришлось торговаться съ негодяемъ!

И такъ было повсюду. Ни образованія, ни благородства — одна грубость, куда ни посмотришь. Но развѣ нельзя было бы этому помочь какъ-нибудь? Вѣдь что-нибудь долженъ же онъ сдѣлать! Его самой любимой мечтой было покорить сердца, подчинить себѣ страну. Не одинъ только сбродъ долженъ читать его газету и говорить о ней, онъ стремился къ болѣе высокому; никто еще не знаетъ, какія у него цѣли.

— Самое лучшее, если я уйду, — сказалъ Лепорелло, — господинъ редакторъ очень разсѣянъ сегодня.

— Нѣтъ, подождите минутку, мы пойдемъ вмѣстѣ; я сейчасъ готовъ.

И опять все было такъ, какъ и раньше: когда редакторъ и Лепорелло шли по улицѣ, ему кланялись, смотрѣли вслѣдъ, толкали другъ друга, чтобы обратить на него вниманіе. Но что это были за люди, оказывавшіе ему вниманіе! Ахъ, это все были люди середины, масса, толпа, но не было избранныхъ. Но все таки его настроеніе подымалось, къ нему вернулась его шутливость, и, тихо разговаривая, они гуляли по улицѣ. Нельзя быть задумчивымъ; люди должны видѣть, что его глаза ясны, что его голова попрежнему продолжаетъ работать. Онъ сдвинулъ немножко на бокъ шляпу.

Какой-то господинъ съ дамой проѣхали мимо нихъ на велосипедахъ. Линге чуть было не остановился, — дама на него пристально посмотрѣла, онъ видѣлъ, какъ промелькнула мимо него ея пышная фигура, и онъ спросилъ:

— Вы видѣли эту даму? Кто это?

Лепорелло, знавшій весь городъ, знаетъ, что это сестра Софи Илэнъ. Онъ отвѣтилъ коротко:

— Это фрёкэнъ Иленъ, Шарлотта Илэнъ.

Бѣдный Лепорелло, онъ не забылъ, какъ хитрая Софи провела его за носъ и представила цѣлому обществу съ сапогами въ обѣихъ рукахъ. Вотъ почему онъ отвѣчаетъ такимъ недовольнымъ голосомъ.

Но Линге хотѣлъ имѣть болѣе подробныя свѣдѣнія; онъ что-то вспомнилъ и опять спрашиваетъ:

— Илэнъ?

— Да.

Линге вспомнилъ, что гдѣ-то въ бумагахъ у него лежитъ рукопись, принесенная Илэномъ. Молодой человѣкъ въ сѣромъ костюмѣ,- онъ вдругъ ясно представилъ его себѣ.

— Не знаете ли вы, есть ли у этой Шарлотты братъ? — спрашиваетъ онъ.

— Да, у нея есть братъ, кандидатъ Илэнъ, — немного слабъ, немного глупъ, но въ общемъ превосходный человѣкъ.

Линге задумчиво смотритъ вслѣдъ обоимъ велосипедистамъ. Господина онъ узналъ: это радикалъ Бондезенъ изъ рабочаго кружка; но онъ не помнитъ, видѣлъ ли онъ гдѣ-нибудь даму. Какой страшный взглядъ она бросила ему, почти умоляющій. Онъ поразилъ его прямо въ сердце. И какая она элегантная въ своемъ новомъ синемъ платьѣ, немного короткомъ. Для Линге это было какимъ-то видѣніемъ, этотъ взглядъ молодой женщины мгновенно зажегъ его.

Вдругъ онъ повернулъ. Онъ говоритъ Лепорелло, что онъ что-то забылъ въ бюро, и уходитъ.

Илэнъ, это старое красивое имя заставляетъ его задуматься. Глаза бросили ему мимоходомъ взглядъ, онъ никакъ не могъ устоять противъ нихъ. Что, если онъ напечатаетъ эту маленькую статью о ягодахъ, подписанную самымъ громкимъ именемъ въ странѣ? Что скажутъ на это? Въ самомъ дѣлѣ, Илэнъ — въ «Новостяхъ»! Это дастъ ему извѣстность и не меньше подписчиковъ, даже чѣмъ самый скандалъ. Нужно быть осмотрительнымъ, добиваться повсюду доступа, а передъ именемъ Илэна никто не посмѣетъ поднять носъ. А какую радость онъ доставитъ этимъ его семьѣ! Нѣтъ, какъ только онъ вспомнитъ этотъ просящій взглядъ…

Линге идетъ въ редакцію и запираетъ дверь. Онъ начинаетъ рыться въ бумагахъ на столѣ и находитъ, наконецъ, статью о сортахъ ягодъ. Пробѣжавъ ее, онъ началъ искать что-то между журналами, находитъ какой-то иностранный журналъ, разрѣзаетъ его и просматриваетъ. Теперь все сложилось въ его головѣ, все готово, и онъ начинаетъ писать.

Завтра же должна быть напечатана статья Илэна, — давно пора, нельзя откладывать ни на одинъ день. Онъ можетъ вѣдь выпустить нѣсколько вещей изъ завтрашняго номера. Пришлось вычеркнуть объявленіе о докладѣ президента одельстинга и воззваніе прачки. Для всего въ газетѣ не хватитъ мѣста.

VI

Илэны чутъ не лишились разсудка отъ радости, когда статья Фредрика была, наконецъ, напечатана. Они потеряли уже всякую надежду, самъ Фредрикъ безутѣшно качалъ головой и говорилъ, что его работа, по всей вѣроятности, брошена въ корзину съ бумагами, но мать никакъ не могла этого понять; если статья не напечатана, значитъ, она никуда не годится. И она начала работать, еще прилежнѣе, чѣмъ прежде. Теперь все представлялось ей въ болѣе мрачномъ свѣтѣ, чѣмъ раньше. Она не понимала, что сдѣлалось съ Шарлоттой въ послѣдніе мѣсяцы; она потеряла всякую охоту къ работѣ и ни о чемъ другомъ не думала, какъ только о своемъ синемъ платьѣ и ѣздѣ на велосипедѣ. А этотъ молодой человѣкъ, Бондезенъ, былъ постоянно вмѣстѣ съ нею. Ну пусть, хорошо, — Шарлотта, кажется, ему очень нравится; но, Боже мой, если молодой человѣкъ не хочетъ ни учиться, ни заниматься дѣломъ, то въ этомъ мало хорошаго. Правда, у него богатый отецъ, помѣщикъ, но сынъ не можетъ вѣчно на него разсчитывать.

Потомъ бѣдную женщину очень огорчало то, что ея квартирантъ, господинъ Хойбро, пришелъ къ ней однажды и отказался отъ угловой комнаты. Это было на другой день послѣ одного собранія, на которомъ присутствовала вся семья. Она всплеснула руками и спросила, почему онъ хочетъ бросить комнату? Можетъ быть, ему что-нибудь не нравится? Она постарается сдѣлать все возможное, чтобъ снова ему было хорошо. Когда Хойбро увидѣлъ, какъ неохотно она его отпускаетъ, онъ взялъ обратно свой отказъ, — съ грустью, съ покорностью. Онъ сказалъ, что ничего другого не хочетъ, какъ только остаться у нея, но что онъ предпочелъ бы быть немножко ближе къ банку, гдѣ онъ служилъ. Онъ остался; но можно было ожидать, что онъ опять повторитъ свой отказъ самымъ серьезнымъ образомъ; онъ приходилъ очень рѣдко къ нимъ въ квартиру, большей частью оставался у себя въ комнатѣ и былъ очень молчаливъ.