Крылатые волки на льняном поле - Кирш Ли Страница 17

Просоленный ветер рвёт мои сети и выбрасывает на берег искорёженный корабль. Он годен лишь на дрова, хотя чертёж его был идеален, а паруса сшиты из отличной алой ткани.

Бритвенным словом полосую все пожелания, чтобы и не вздумали сбываться - столько добра я не вынесу. Надорвусь.

Хочу в Боринаж, хотя меня там никто не ждёт, устали посылать запросы и вздыхать на молчание. Упругость воплощения всегда возрастает прямо пропорционально силе желания.

Я страшусь обрести покой, он так ласково обволакивает, что за ним исчезает всё остальное.

Ржавчина крадётся по венам и закупоривает аорту. Я вдыхаю золотую пыль и за миг ДО ощущаю блаженство.

Как славно, что это только миг.

Как славно, что этот миг проходит.

// первый день бесснежной зимы)

успеть попробовать

Желания… Чаще всего многозначительны. И неоднозначны.

Если я посреди ночи захочу шоколадку, то это вовсе не значит, что именно её мне и недостаёт.

Хотелось бы многое успеть до того, как мир скатается в комочек и улетит в урну. Хотя из многого можно повыбирать кое-что особенное.

Если прыгать с парашютом, то так, чтобы он не раскрывался до последнего момента, но всё-таки успел бы… И после успешной посадки целовать и обнимать землю, и клясться, что больше никогда и ни за что…

Если ловить самую красивую снежинку, чтобы загадать заветное желание - то пусть она не тает в ладони подольше. От дыхания тёплого пусть лишь распускается как ледяной цветок и становится краше. А потом испарится, оставим по себе каплю живой воды, которую можно слизнуть и ощутить бессмертие.

Если подружиться с троллем, то пусть это будет интеллектуал, не чуждый сентиментальности. И под мост его загнали разногласия с родственниками, которые тоже весьма милы, но темпераментны. Я его расколдую, и мы вместе поедем в Норвегию, налаживать мосты толерантности.

Если нырять с аквалангом, то только за сокровищами. Причём за проклятыми. Но их несметность компенсирует прерывистость сердечного ритма в момент касания увесистых золотых слитков.

Если уж копаться на огороде, то сеять лишь волшебные семена и зубы дракона. Потом разберёмся с зачарованным урожаем, а воинственные всходы скосим лунной ночью заговорённым серпом и сожжем на алтаре вымерших друидов.

Рыбку фугу кушать не хочу… Лучше оживить и отпустить. С меня хватит и наваристого бульона из плавников целаканта.

Хотелось бы устроить обвал на фондовой бирже и пособирать лоскутки от лопнувших миллиардеров. Из них в технике пэчворка сшить множество одеял и укрыть всех бездомных.

Поизумляться безумию собственных фантазий и не держать долго паузу.

Расшифровать манускрипт Войнича, перевести его на суахили и провозгласить новое течение постиндустриального ститчпанка. Получить Нобелевскую премию по литературе и скромно отказаться от неё, смущённо признавшись, что на досуге почитываю Дарью Донцову…

Влюбиться на три дня и провести их как вечность. А после возвести цитадель недосягаемости из композитных материалов и посмеиваться над романтичными букетиками из ромашек.

Выстроить дворец в зоне геомагнитной аномалии, развесить по стенами гравюры Эшера и вышитые крестиком пасторальные пейзажи. Устроить здесь резиденцию Карлсона и научиться печь пироги, в которых счастье… И не думать, что оно в чём-то ещё.

Украсть самый крупный в мире бриллиант, и с размаху зашвырнуть его на Луну. Чтоб он разбился об её поверхность, а бриллиантовая пыль соткала лунную дорожку для всех, блуждающих вночи.

Найти,

испытать,

вкусить,

пересмотреть,

обмануться,

вернуться,

захлебнуться,

воспрять,

…

Много? В самый раз.

поиграем в декаданс

Солёный снег забивает мне глотку, и совсем нечем дышать…

… поиграем в декаданс?

Разрозненно погрязнуть в сиюминутном настроении, чтобы выныривать из омута было лень… да и незачем.

Отточенный бластер в колчане от стрел разряжается от долгого бездействия.

Невозможно есть вкусное блюдо с отвратительным запахом - организм сопротивляется! Так почему удаётся изо дня в день поглощать множество бестолковых лиц? Любя – мы обязательно причиняем страдания, а отпуская - стремимся удержать?..

Вывернуть бы время наизнанку, мехом наружу. Поглядеть сначала на следствие, а потом решаться выпускать из рук причину.

Да не изворачивается время… вопит о собственной необратимости. Время, время… так же материально, как мелочь в кошельке. Растрачивается, разменивается, обесценивается, теряется и тускнеет.

Страшно оказаться вне.

Беспечно размахнувшись, забросить себя за край обетованный, за границы ощутимого.

Легко оказаться вне.

Перепрыгнуть доводы ближних и посмеяться над словами дальних.

Спрятавшись за пазухой наружного, так просто уснуть, забыв о лицевой стороне… Пустота убаюкивает и смеживает веки. Звон, который начинаешь слышать в абсолютной тишине, постепенно приобретает гармоничные звуки колыбельной…

Спарринг души и тела заканчивается взаимным нокаутом. Гонг. Вибрации от металлического перезвона пробирают дрожью и наклоняют. Скользкая поверхность отблескивает возможностью быстрого исхода.

Беспризорные сны бродят по свету, мерзнут по ночам, ищут пристанища на чьей-то тёплой подушке, отчаянно жаждут запутаться в разметавшихся волосах… Мне их искренне жаль.

Но игла как осевая пронзает до пят, пригвождая к тверди мотылька обезноженного.

Перешагнув точку преткновения, оглядываюсь на точку невозврата и дорисовываю из неё умильную рожицу… Подмигни мне, смайлик. Быть серьёзным неактуально.

Просто побудь со мной.

поднять гемоглобин

Жёлтый карлик в тусклом небе.

Взрыв сверхновой в сером веществе. Паутинная оболочка воспалилась и нейроны пришли в замешательство.

Пошуровать ржавой проволокой по венам, разогнать эритроциты до второй космической, пусть гемоглобин повысится…

Ненавижу себя. Отсюда выплывает всё остальное. Все непотопляемые следствия.

Девять врат ведут в Шибальбу, и все они настежь. Гран мерси, за гостеприимство…

Соломинка подломилась, и моё богатое ассоциативное мышление унесло по течению обломки моста.

Жаль. А может, и нет.

Человек должен быть самодостаточным. Просто обязан. Любое взаимодействие с обществом - это иллюзия. Иллюзия сопричастности.

На самом деле каждый будет всегда один на один лишь с самим собой. И вера в бога - отчаянная попытка ощутить кого-то рядом. Желательно постоянно.

Змея прикусила свой хвост как удила и прикинулась шлангом.

Измерим окружность вечности… Три, четырнадцать, пятнадцать, девяносто два и шесть… Можно продолжать, но оно того не стоит.

У меня всё хорошо. Только улыбаться больно. Швы расходятся.

Ничто очень осязаемо

Всё потеряв, остаёшься ни с чем. И смотришь себе в ладони - а там лежит потрёпанное ничто, хуже бездомного щенка.

Это ничто неосязаемо, но почему так тяжко его ощущать? Оно давит, прижимает к земле, пока совсем не распластаешься и не уткнёшься в матушку сыру землю щекой и не поймешь, насколько она холодна и равнодушна к тем, кто по ней ходит.

Безрассудно пронестись галопом над жизненными неурядицами, окатить из грязной лужи случайных прохожих и упасть на