Ведьма в Вальпургиеву ночь - Гребёнкин Александр Тарасович Страница 2

- Берите, разбирайте сокровища! Отныне все они ваши!

Со смехом молодые парни и девушки, жуткие ночные бродяги и оборванцы, летучие мыши и совы кружили и толпились вокруг, подбирали деньги.

Карлик же оглушительно свистнул. Когда к нему явился белый крылатый единорог, он быстро оседлал его и полетел прочь из города.

В одном из домов сидел старик, умерший двести лет назад. Теперь он ожил, склонился бородой к соломенно – жёлтому Священному писанию и, сомкнув худые руки, шептал молитвы. Его сморщенные пальцы, украшенные драгоценными перстнями, сверкали в сиянии свечей.

Толпа бурными ручейками растекалась по городской брусчатке, временами выхватывая из тьмы светом факелов полупрозрачных духов, навевавших спящим сладкие сны.

В окраинных домах неистово лаяли и рвались с цепей собаки, а затем, собравшись в стаи, мчались прочь из города.

Всё это наблюдала Анна, когда пролетала над городом.

Вот пропали городские кварталы, и участники празднества полетели над дымными лугами, где цвели необыкновенные ночные цветы, загоравшиеся, словно огоньки.

Здесь Анну чуть не сбила летевшая по воздуху карета, запряжённая тройкой гнедых коней.

- Эй, посторонись, зашибу! - кричал, размахивая кнутом, обезьяноподобный кучер, в чёрном цилиндре и длинной синей ливрее с золотыми пуговицами.

Анна испуганно отпрянула в сторону, обиженно крикнув в ответ:

- Что, места мало?!

Из кареты выглянул страшный человек с худым лицом, вытянутым подбородком, который, казалось, доставал до носа.

Анне стало жутко, и она полетела прочь, в сторону раскинувшегося в полутьме волшебного и дикого леса.

Луна, освободившись от покровов, висела в небе, как щит.

Когда над Анной потянулись бесконечные леса с полянами, она поняла, что и там празднуют эту чудную ночь. Деревья, словно древние великаны, передвигались с места на место и шумели, споря друг с другом.

В глубине леса ухал и хохотал, словно безумный, филин-пугач.

Вот из чащи вышел огромный дикий волк, и железная шерсть на его спине искрилась.

На пригорке, возле старого, рассохшегося домика, сидели странные молчащие люди с рыбьими головами. Они глядели вверх и холодными глазами провожали пролетавшую Анну.

На берегу блестящей серебром реки, разрезавшей лес, ветреные девушки и вихрастые оборванцы отплясывали жигу. Огни костров блистали на их свободных телах, и клубы дыма скрывали слетевшихся к ним духов.

Болото светилось гнилушками во тьме, и Анна легко снизилась над ним, рассматривая чудные огоньки.

На берегах она увидела отвратительных толстых бородавчатых квакающих, мерно дышащих жаб. На их шеях и лапках висели алые и синие ленточки с колокольчиками. Когда они с шумом попрыгали в воду – колокольчики зазвенели какой-то знакомый марш.

На одной из полян косматые ведьмы пили какое-то варево, хлебая из казана вместо ложек костями из плеч покойников. Увидев Анну, они громко приветствовали её и предлагали своё питьё, но Анна лишь дружелюбно помахала им издалека.

Она полетела дальше над лесом.

Вскоре под ней лунной чашей блеснуло озеро, и Анна спустилась к прибрежным буйным зарослям немного отдохнуть. Она устроилась на поляне на стволе поваленного дерева.

В глубине леса голосила заунывно сова. В кустах заливались соловьи, а в высокой траве слышался крик коростеля.

Тотчас, отделившись от лунного света, к Анне прилетела ночная бабочка, большая, размером со шляпу. Присела на дерево, помахала крыльями, с которых сыпались серебринки, а потом вспорхнула, но вместо неё на стволе осталась личинка с человеческой головой.

Анна вскрикнула, отпрянув. Но личинка обаятельно улыбнулась ей, скорчив уморительную рожицу и тут же поползла в серебристый ореол света, где её ожидала не замеченная ранее огромная рогатая улитка с панцирем чёрно-красного цвета. Анна с облегчением наблюдала, как они растворились в высокой и густой луговой траве.

Вздохнув, она поудобнее уселась на дереве, наслаждаясь свежим запахом листьев и трав, душистым ароматом ночных красавиц – фиалок, покоем и лунным светом, пропитавшим всю атмосферу вокруг.

Слышалось далёкое журчание родника. Лесные сверчки неистово наигрывали на своих скрипочках.

Вдруг как будто открылось второе зрение, и Анна стала замечать больше чудес вокруг. Вот зажглись фонарики светляков, причудливо озаряя мир трав и цветов.

С цветка на цветок, махая прозрачными синевато-золотистыми крылышками, перепархивали почти воздушные эльфы, говоря друг с другом тоненькими голосами.

Вот хрустнул сучком и проковылял мимо уморительный кролик в пенсне, в синих штанах с подтяжками, неся под мышкой зонтик. Остановившись в отдалении, он вынул из кармашка часы, щёлкнул крышечкой, вздохнул и пропал в какой-то тёмной норе.

Отбросив лёгкую тень на поляну, пролетела и скрылась сова, неся в лапках огромный фолиант.

Под деревьями, шурша травой, кралась чёрная кошка, светящая фосфорическим глазом.

Мимо проскользнула высокая тень. Шелестнули остролистые ветки.

Анна всмотрелась – свет луны озарил красивого юношу в нарядном костюме. Он шагал, не замечая красоты ночного леса, очарования луны и звёзд.

Далеко слышалось женское пение. Анна быстро подхватилась с дерева и, стараясь ступать неслышно, тайно последовала за ним.

Юноша остановился у дремлющего озера, в зеркальной воде которого отражались дрожащие звёзды.

Здесь ветер не имел власти: сонно стояли кувшинки, не шелестел тростник и камыши.

Молодой человек становился у вербы, полоскавшей свои косы в озере.

Он стал звать кого-то. Вскоре пение стало нарастать, из реки появилась ундина.

Её длинные волосы словно струились по воде, переплетаясь с водяными лилиями, а потом охватили её гибкий стан. Она стояла в муаровом платье, привлекательно облепившим её стройную фигуру.

Юноша стал говорить ей о своей любви.

- Приятны твои речи, милый! Слышишь, как струится вода, как плещется рыба, как прыгают лягушки с колокольчиками на шеях. Они все – подданные моего царства, я не могу покинуть его. Мой отец живёт в подводном дворце и хочет познакомиться с тобой. Пойдём же со мной...

Анна хотела задержать юношу, боясь его неминуемой гибели в чёрном омуте, но ветки ивы плотно опутали её тело, не давая сдвинуться с места.

И лишь когда юноша, взяв девушку за руку, скрылся с ней под водой, ветки отпустили Анну.

Понимая, что не в её власти что-то здесь менять, Анна вернулась к поваленному дереву, схватила помело и вознеслась к взлохмаченным тучам, сквозь которые мигали любопытные звёзды.

Она полетела далее, будто какая-то неведомая сила звала, влекла её вперёд.

Целый дождь светлячков осыпал поляны, холмы и долины, блистая в травах и кустах изумрудами.

На одной из полян страшно рычали люди с песьими головами. Они вцепились в штаны злодея и убийцы, свалили его наземь и стали рвать на куски.

Огромная рука неслась по воздуху низко над темнеющей травой, пытаясь схватить жалкого головастого человечка.

Анна оглянулась на свист и увидела такой же громадный нос, летевший над верхушками кустов.

Задрожав от жути, Анна продолжила полёт.

Далее она увидела церковь, давно заброшенную, из которой выскакивал сонм рогатых чертей, злых духов и страшных, мохнатых гномов.

Тринадцать колдунов, собравшись вместе с тринадцатью ведьмами, водили хоровод.

Вдруг над храмом сверкнула молния, озарив стены багровым светом. От страшного звука грома застыли волшебники. Их колдовские книги, разложенные на заросшей травой каменной площади, вспыхнули, подобно факелам...

Анна предпочла держаться от этой публики подальше.

***

В живописной долине, между утёсами, поросшими соснами, на голой горе высился мрачный старинный замок. Вокруг него беззвучно носились летучие мыши.

Под горою белоснежной пеной бил ручей.

Неподалёку, в мглистой пелене долины, окаймлённой деревьями и кустарником, собралось большое и разношерстное общество.