Крылатые волки на льняном поле - Кирш Ли Страница 2

А я пойду вниз по улице, ленивое солнце будет ронять своё оперение, засыпая тротуар. Самые уважаемые горожане - дворники, выйдут на работу в послеобеденный дремотный час, чтобы расчистить дороги и собрать груды лёгкого как пух золота. На этом топливе работает городская электростанция.

Мой путь лежит прямо к морскому берегу. Мимо сутулых фонарей, сбивающихся днём в стаи, чтобы подремать в обнимку, пока не придёт время их ночной смены.

Мимо распевающихся фонтанов, у которых снова очередной конкурс певческих талантов «Серебряное горлышко», и потому голосят они ежедневно. Ну ладно, ладно… Журчат, и очень мелодично. Я их тоже очень люблю, как и все горожане. И даже собираюсь посетить финал конкурса.

Мимо знакомых котов, которые упорно учатся летать, потому что теперь время такое - если ты не отточил мастерство воздушных кульбитов, никто тебя всерьёз и не воспримет.

И слёт воздухоплавателей совсем скоро. Мастеров кошачьей акробатики…

Пока иду, обязательно на плечо присядет кто-то из пернатых. Если ласточка - то новые стихи будут отдавать кардамоном, воробьи насочиняют стихотворных строк с ароматом корицы, а синицы чаще всего начирикают жасминовых стихов, которые я выслушаю с улыбкой, не сбавляя шага.

К флюгерам поближе уже взбираются мальчишки, с сачками для ловли мелких облаков, которые отбились от небесной отары. Хорошо высушенное облачко отличный материал для подушек и перин. Иногда и разноцветные попадаются. Мои любимые фисташковые, но это дело вкуса!..

Зайти по дороге в угловое кафе не обязательно, но чаще всего хочется. Такой как там кофе - дома никогда не получается. Не знаю уж отчего… Но так и есть.

Кофе подаётся на столике, где лежат отрывные календари. Вырываешь себе случайный листочек - и в руках свежая газета именно с твоими новостями. Может, это магия кофе, может - хозяйки кафе. Да и какая разница? Но каждый читает то, что ему интересно. Только ему и именно сегодня.

Наверное, надо зайти ещё и к Пчелиному Дирижёру, пополнить запасы медовых разностей. Только ему удаётся договориться с пчёлами так, что отдельно получается мёд мятный, ромашковый, звёздный, розовый, голубой, клубничный, со вкусом долгожданных радостей и с ароматом приятных известий.

Если пройду мимо лавки зеленщика, обязательно помогу ему словить и собрать разбегающийся урожай яблок. Постоянно у него такие хлопоты. Наливные, круглобокие, так и норовят сбежать в поисках приключений, стать для кого-то волшебным артефактом.

Далее путь проходит по берегу ворчащего моря, самого добродушного из всех ворчливых. Побережье усеяно крупнозернистым песком, который если наберётся в обувь, то будет так же скрипеть и тихонько ворчать, пока его не вытрусишь с извинениями, чтобы не обижался… Зато потом на месте, где его просыпал, со временем, обнаружишь растения, со скрипучими голосами школьных уборщиц, которые плодоносят чернильницами-непроливайками и ворчат… чуть, изредка… Для порядка.

Мне ещё недолго по извилистой дороге, и окажусь возле ущелья. Навещаю которое частенько. Небольшое, с отвесными склонами, пронизанное сумрачными закоулками, поросшее чахлым кустарником.

Хожу туда затем… Зачем? Чтоб поговорить с эхом. Которое несговорчивое и непредсказуемое. Которое капризное, а подчас и вовсе молчаливое. Странное оно, потому и разговор каждый раз разный.

Я ему:

- Привет!

А оно:

- Ну здравствуй…

- Сегодня день такой погожий…

- Быть может. А может - нет.

- Зачем хожу к тебе, не знаю.

И тишина. Должно быть, молча пожимает плечами.

А потом… Потом происходит ещё более странное. Я завязываю с околичностями, спускаю с поводка откровенность и вызываю эхо на дуэль красноречия. Оно то запинается, то скороговоркой пинает мне обратно брошенные фразы, а в какой-то момент сбивается и вторит мне уже с рифмой.

Это начало конца. Или завязыванье истории в узел, который покрепче иных морских.

Тугие узлы рвут края ткани пространства.

Синхронно щёлкают замки старого чемодана, чёрствые булочки обращаются обратно в муку, которая забивает сусеки. Я просыпаюсь кофейным зерном прямо на землю и прорастаю фонтаном.

Улицы моего города истончаются в нить, сворачиваются в клубки и разбегаются во все четыре стороны.

Море сдёргивает своё покрывало и оголяет землю.

Исчезает всё, будто и не появлялось никогда.

Нет ничего.

Я просыпаюсь.

К.рылья

«Человек не создан для счастья. Есть вещи и поважней.» – Арс. Тарковский

Снова просыпаюсь с ощущением жжения в руках.

Машинально растираю их, не понимая, что бы всё это значило, и когда прекратится.

Неприятные ощущения скоро проходят, и день катится по накатанной.

Цой и Арбенина, сменяя друг друга, напрягают барабанные перепонки, но облегчают будничность.

Побоку романтику, тянет постебаться. Тромб, оторвавшийся и перекрывший кровоток, грозит сердцу остановкой. А оно, трепетно напрягается и умоляюще глядит изнутри.

Что мне ему ответить? Что поздно. Что бесполезно. Что мне уже всё равно.

Высокомерно отвечаю ему взглядом снаружи, кривя губы в усмешке.

Посреди дня руки неожиданно снова начинают жечь. Да что ж такое… Чувствую, что температура кожных покровов и впрямь повышена, но лишь от локтя и до плеча. В общем-то, определённого дискомфорта не испытываю, скорее некоторое недоумение.

Даже у солнца сегодня взгляд лжеца. Светобоязнь моя усиливается и потихоньку растёт неприязнь ко всем движущимся объектам. А к говорящим тем более.

Немые деревья так привлекательны. Беспомощно взмахивают ветвями-руками, дирижируя ветром.

Городские голуби наглые и неповоротливые. Прикормили их, что не пройти порой по аллеям. Нехотя дорогу уступают.

Солнечные лучи с шипением разрезают мой ледяной день напополам.

Сердце толкает изнутри, напоминая о своё никчёмном существовании. Да знаю я, что ты здесь. Куда без тебя… Но хочу четко разграничивать расстояние до другого человека. От и до. Не переступая.

Соприкасаемость чувств внушает иллюзию греха.

Замкнутость втирает в сердце бальзам бесчувствия.

Опосредованность ластиком стирает ощущение близости.

Неосознанно обхватываю себя руками, замерзая посреди теплейшего дня. Дрожь прокатывается изнутри, проступая снаружи мурашками.

Под вечер вскипают фонари, рождая глубокие спасительные тени. Драный сюжет романтических отношений не рождается, замерзая ещё в утробе.

Ну и ладно. Не привязываясь, не причинишь боли. Не подаренные цветы не уколют шипами. Несказанные слова не принесут ответственности за их произнесение.

Отлично. Просто замечательно )))

Носком ботинка поддеваю камешек и подбрасываю его. Ловко получается.

Засыпаю легко, но уже