Крылатые волки на льняном поле - Кирш Ли Страница 23

Мир божественно прекрасен. И ужасен одновременно. Пока эта дилемма не разрешится, мне не избавиться от неприятного ощущения, что что-то здесь не так.

Однако.

Необходимое послесловие.

Все эти рассуждения хороши для отдельно взятой личности. Взгляд изнутри себя, без учёта внешних факторов.

Главное, не забывать...

КАЖДОМУ - СВОЁ

она ждёт

Она подходит к оконному стеклу и прикасается к нему. Она ждёт. Кого-то, кто должен появиться на той стороне улицы и подойти к дому. Кого-то, кто всё не приходит, но кого она не устаёт ждать.

Я с обратной стороны стекла кладу ладонь на её пальцы. Они чуть подрагивают, стекло запотевает от человеческого тепла, но лишь с её стороны.

Она не может меня видеть, да и не видит. Она всматривается в мелькающие силуэты города, ища лишь один знакомый.

Я отворачиваюсь и устраиваюсь поудобней на карнизе пятого этажа. Здесь неплохой обзор, верхушки деревьев остались внизу. Даже время отсюда кажется бесконечным. Но я понимаю, что это лишь иллюзия. Время растягивается безмерно, когда ждёшь, а ожидания твои тщетны.

Иногда она проходит по комнате, и бросает мельком взгляд на окна, скорее уже по привычке. Я чутко вздрагиваю, пугая воробьёв чем-то для них непонятным. Глажу их взъерошенные пёрышки неощутимыми пальцами и они успокаиваются.

Да, порой её ожидание становится уныло-серым и окна тухнут. Они не светятся надеждой. Тогда я принимаюсь за дело. Беру губку терпения и мочу её в насыщенном растворе из специй и лесных ягод. Тщательно протираю стёкла снаружи, добиваясь золотистого оттенка и бархатистости ощущений.

Когда она приближается, то удивляется исходящему аромату, вдыхает его поглубже и невольно уносится воспоминаниями. Память подсказывает нужные тропинки, где вкусы, запахи, цвет высвечивают нужный облик.

По повлажневшим глазам улавливаю перемену настроения и с облегчением прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. Закрываю глаза и замираю.

Прошлое отбрасывает слишком длинные тени. Иногда в них сумеречно даже в солнечный полдень. А иногда лишь они даруют прохладу в тот же полдень, обжигающий непосредственностью настоящего.

Мне лишь надо вовремя приблизиться к стеклу и соприкоснуться с ожиданием. Не дать ему угаснуть. Впорхнуть упругой резкостью смородинового листа, согреть ванилью и взбодрить свежим помолом кофейных зёрен. Чаще всего достаточно лёгкого толчка.

Она ждёт. Но это нелегко, я ведь чувствую. Скрасить её ожидание мне удаётся.

Мягкое послевкусие зыбких ощущений укачивает. Уравновешивает прошлое, настоящие и будущее в купели сиюминутных переживаний.

Я Ангел Ожидания. Наши соприкосновения для неё - надежда, для меня - наказание.

И меня когда-то так же ждали. Терпеливо, без истерик, с понимающим спокойствием.

Ждали долго, прощали многое и улыбались при встрече.

Да, это наказание для меня. Потому что вся гамма чувств женщины по ту сторону стекла проходит по мне катком изнутри.

А ещё это искупление. Каток распрямляет моё чувство вины и разглаживает непонимание. И я понимаю всё глубже и глубже… Поспеши к тому, кто ждёт. Может быть, успеешь.

Меня не дождались.

Человеческие силуэты расплываются в плоскости оконного стекла. Город уплощается в оконной раме и становится почти статичной картинкой. Внутри каждой квартиры развешаны такие картины по стенам.

Я прихожу лишь к тем, кто ждёт. Кто искренно смотрит в окно и видит там не только неясные тени случайных прохожих, а живых людей, которые спешат, которых ждут.

Мне неведомо, закончится ли ожидание желанной встречей, я всего лишь помогаю ждать.

Диалоги обо всём

я тебя

***

- Я тебя… очень.

- Я тебя тоже.

________________________________

- Нет, ну так не пойдёт. Пусть они это говорят за полчаса до столкновения с айсбергом. Или сжимая последнюю противотанковую гранату в битве под Прохоровкой.

- Зачем?

- Пока получается лирика в чистом виде.

- Зачем так?

- Как?

- Цинично. Мелкопакостно.

- Разводить мелодраматичные сопли не в моём вкусе.

- Охренеть…

- Что?

- Ничего, говорю. Иду айсберг откалывать. Подходящего размера.

________________________________

P.S. 100 лет назад в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года

«Титаник» пошел на дно.

диалог об апельсинах

***

- А может, пусть у меня будет фрегат?! Легкокрылый, стремительный…

- Белоснежно прекрасный? Пусть.

- А может… Пусть будет каноэ, и звуки дождя по тихой воде.

- Пусть.

- Я согласна и на…

- Пусть. Но… ты в утлой скорлупке от грецкого ореха качаешься, апельсиновые волны бьют о борт… Нет фрегата, но и штормы тебе не страшны. Нет каноэ, нет и врагов, крадущихся берегом.

- Зато есть огромный мир, сжавшийся до детского кулачка. Спелый апельсин, выжатый досуха. Есть стремление плыть, но нет паруса и руля.

- Есть небо в глазах. Губами ты ловишь ветер. Путеводное нечто в руке. Имея так много, мысли о том чего нет - легче лёгкого оставить на берегу и отчалить.

диалог о необязательных вопросах

***

- Ты меня любишь?

- Как об этом можно спрашивать?

- Так… Пройдёмся по болевой… нежно, мельчайшим абразивом. Стачивая уголки. Да?

- Когда я люблю - это процесс непрерывный. Без перерывов на обед, пауз на плохое настроение или пасмурную погоду.

- А если я хочу слышать об этом. Снова и снова!

- И сейчас?

- И всегда.

- И… я тебя. И сейчас, и всегда. И всем сердцем.

диалог о вере

***

- Не важно…

- Что не важно?

- Не важно, во что ты веришь… Или кому – не.

- А что же. Тогда.

- Не важно, веришь ли в то, что гвоздь в твою стену вбит очень крепко, и выдержит всё, что ты на него повесишь…

- А если не выдержит?

- Если не… И это не важно.

- Не важно. Но тогда?

- Важно кто верит в тебя. Кто верит с тобой.

диалог о сказках

***

- А расскажи мне на ночь сказку! Пожалуйста.

- Я... не смогу.

- Почему?

- Мои сказки не имеют счастливого конца.

- Ну ничего... Расскажи.

- Они злые.

- Сказки? Но сказки не могут быть злыми. Они ведь скааазки...

- У меня проблемы со счастливыми концовками. Не получаются. Я в них