Осколки света - Джоанн Харрис Страница 26

– Я собираюсь на одну вечеринку, – объяснила я. – Наверное, поэтому сюда и пришла. Вечер встречи выпускников, тридцать лет спустя. Мне в школе приходилось тяжеловато. Не радовалась я школьным денькам как следует. Вот и хочу…

– Утереть всем нос.

– Точно. Хочу…

Чтобы все на меня смотрели.

Когда мы добежали до парка Виктории, уже загорелись ночные огни. «Финалистки» достали фонарики – кто повесил на пояс, кто надел на лоб. Алекс поделилась со мной и проследила, как я его закрепляю.

– Вдруг в темноте споткнетесь, – объяснила она и побежала вперед, оставив нас троих.

– Ладно, – сказала Леони, – начинаем вашу первую пробежку. Бегите не больше минуты, потом две – отдыхайте. Сильно не торопитесь. Легким бегом.

– Постараюсь.

Они во всем оказались правы, кроме одного: ничего легкого в беге нет. Первые несколько минут еще ничего, а потом выматываешься. Вот сейчас они засмеются, – запугивал внутренний критик. – Покажут себя во всей красе. А вот и нет. Салена и Леони остались со мной. Иногда Леони давала советы. «Упирайтесь на стопу», «Не подпрыгивайте, иначе выдохнетесь быстрее». Сама она бежала без устали, несмотря на вес и болтовню с нами. Три года назад она пробежала Лондонский марафон. Она никого не стесняется.

Минут через пятнадцать я все узнала о Леони: она работает в юридической фирме, и у нее есть такса по кличке Блошка. И о Рахми: она родом из Лестера, но переехала на юг – работать осветителем в театре. Дополнительно подрабатывает в кафе три раза в неделю. К тому же я открыла гораздо больше о Салене. Пять лет мы с ней работали вместе, а я и не знала, что ей нравится «Звездный путь», у нее на бедре есть татуировка – роза, она встречается с девушкой по имени Софи, которую не знакомила с родителями – на то есть много сложных причин. Даже не пришлось заглядывать в их «дома»!

Однако навязчивая мысль никак не отступала. Алекс меня осуждала?.. Она ведь такая красивая, спортивная. Просто копия девочек из «Малберри», которые крутились возле мистера Д., прихорашивались ради него и загорали у беговой дорожки в коротеньких шортах, скорее напоминавших нижнее белье. Хорошеньких девочек вроде Лорелей Джонс. Или Кэти Малкин. Что Алекс думала обо мне? Правда ли меня поддерживала? Когда она прибежала нам навстречу, ничуть не вспотев, а я вся выдохлась, не продержавшись и минуты, я заглянула в ее «дом». Сейчас проверим…

Некоторые выдают себя сразу. У некоторых есть тайны. Некоторые притворяются совсем другими людьми. «Дом» Алекс стоял нараспашку. Нет, без секретов не обошлось, но вокруг царило гостеприимство. Никакого осуждения. Только честность, тепло и поддержка. Немного грусти – в уголке, куда я заглядывать не стала. Фотографии мальчика, удивительно похожего на Алекс… Умерший близнец? Так или иначе, ее личные дела меня не касались. Я зашла дальше. Комната зеркал. В них скрыто, как человек воспринимает себя. Я ожидала увидеть самодовольство, презрение, или – как там сказала Леони? – показушницу и скандальную тетку. На самом деле там оказались отражения других. Вот Леони участвует в марафоне. Салена жалуется: «Не могу!» Алекс тянет ее за собой: «Поднажми, почти все!» И мое отражение нашлось – я красная, задыхаюсь, но в Алекс нет ни капли насмешки. Она радуется, надеется и верит, даже немного гордится…

– Скоро весь круг сможете пробежать, – подбадривает она. – Поверьте, Берни, мы все с этого начинали.

– Верю, – улыбнулась я.

– Значит, придете в воскресенье?

Я кивнула.

– Возьмите злаковый батончик.

Я шла домой вприпрыжку, размахивая спортивной сумкой. Давно я так не радовалась! Задумавшись, даже не заметила припаркованную рядом машину. Потом-то, конечно, узнала ее. Маленькая красная «мазда». А тогда просто зашла в дом, не обратив внимания.

– Я дома!

Мартин смотрел телевизор в гостиной. Пахло пиццей и алкоголем. На диване напротив сидел мужчина с банкой пива, одетый в футболку с надписью «Это вам не шуточки». Стоило мне его заметить, как он повернулся ко мне, открыл рот и тут же рухнул на пол.

Вуди.

6

Четверг, 31 марта

Скорая приехала за полночь. Вуди к тому времени уже очнулся. Я заваривала чай и слушала, как Мартин объясняет оператору случившееся.

– Нет, он не пил. Никаких наркотиков. Аллергии нет. Скорее нарколепсия. – В его голосе прозвучало раздражение. Видимо, на другом конце провода такого термина не знали. – В общем, ему нужна cкорая. Да, дышит нормально. Почему надо приехать? Хм, даже не знаю… Может, потому, что он падает в обморок без причины?

На самом деле Вуди потерял сознание всего на полчаса. Я помогла уложить его на диван и подсунула под голову подушку. Заодно глянула внутрь – поискать повреждения, привести в порядок воспоминания, запрятать случившееся подальше, чтобы не всплывало. Нельзя насовсем избавиться от воспоминаний. Они никуда не исчезают. Зато можно затолкать их в «комнату тишины», положить в папку «Неважное». Может, теперь он перестанет так на меня реагировать.

И правда. Очнувшись, Вуди почти стал прежним. Никаких видимых повреждений в «доме», никакой вины и склонности к самоистязанию. Вот и хорошо. Я принесла чай и слушала его болтовню. Ничего сложного. Таким, как Вуди, плевать на мнение женщины. Он попивал чай, ел пиццу и разбрасывался непрошеными советами, когда узнал о моем увлечении бегом. Я объяснила, что мне и так помогают, а он лишь нахмурился:

– Любительщина тебя ничему путному не научит. Найди настоящего тренера. В твои годы переутомляться не стоит.

Как подобным типам приятно поучать женщин!.. Я только улыбалась и кивала. Хотелось одного: пусть cкорая поскорее приедет и можно будет пойти в душ. Я отлучилась переодеться в чистое (и потом, не очень-то мне нравилось ходить при нем в обтягивающих легинсах). Мартин положил трубку, и они с Вуди принялись, судя по всему, обсуждать меня.

– Думал, тот случай ее отпугнет, а нет! Хочет бегать. В общем-то, не помешает, да? Ей надо немного похудеть.

– Пусть запишется на велотренажеры. Или на курс «Кому за пятьдесят». Уж лучше, чем бегать в парке по вечерам.

– Я ей говорил одной не ходить. Но там клуб вроде, все нормально. И ходят одни женщины, так что…

– Лишь бы не кучка лесбу…

И опять. Бах! Будто предохранитель сгорел – или, скорее, «Рогипнол» подействовал. Признаю, это немного смешно. Интересно, что именно вызывает приступы? Я уже собралась обыскать его «дом», но передумала. Не вмешивайся. Может, отучится насиловать женщин.

Пока cкорая наконец приехала, Вуди еще три раза терял сознание. Причем третий раз – во время разговора о культуре отмены в издательском деле, а именно на слове «левацкий». Странно… Любопытно, какие еще слова и мысли связаны с его поведением? Я изобразила сочувствие ради Мартина, хотя сочувствия, конечно, не испытывала.

Я ничего опасного с ним не делала. Скажем, установила автоматический выключатель. Задумает плохое – и ток отключается. Моей вины тут нет. Я за него не в ответе.

Приняла душ и уснула, в кои-то веки без ночной потливости, кошмаров и боли в животе. Сладкий, крепкий сон. Похоже, приноровилась.

Менопауза – пустячное дело.

Песня шестая: The Beast in Me[22]

«О, я от призраков – больна!» –

Печалилась Шалот.

Альфред Теннисон. «Волшебница Шалот»

1

Отрывок из «Выпуска девяносто второго» Кейт Хемсворт

(Опубликовано в «Лайф стори пресс» в 2023 г.)

Только семь лет спустя я догадалась связать смерть мистера Д. с Берни. И даже тогда с трудом верилось, что школьница сумела довести взрослого до такой загадочной смерти: он умер совсем один в доме, набитом рухлядью. Если бы не далекое воспоминание, я и сама не поверила бы. Хотя в глубине души всегда знала. Всегда ждала. Ждала окончания фразы, начатой давным-давно и повисшей в воздухе в день, когда нам было тринадцать.

И наконец я ее увидела – в прошлом году, в интернет-статье. И сразу поняла – это Берни. Поняла, и все.

Третий случай начался обыденно. Так, любопытное дополнение к основным новостям, типичный громкий заголовок. Сорокадвухлетний персональный тренер из Лондона мучился от загадочной болезни, поставившей в тупик врачей. Как только мужчина слышал или говорил определенные слова, он мгновенно впадал в глубокий сон на два-шесть часов. Мужчина – Джим Вуд, прозванный «Вуди», житель района Крауч-Энд, – внешне не выказывал признаков болезни. Результаты анализов еще не пришли, но уже выяснили: приступ вызывают слова «политкорректный», «феминистка», «женщины»,