31 июня. Дженни Вильерс - Пристли Джон Бойнтон Страница 5

– Благодарю вас, Лэмисон, – снисходительно промолвила Мелисента. – Очень мило… но мы, к сожалению, не в духе. Можете идти.

Нинет бросила на него суровый взгляд.

– И постарайтесь выучить «Черный рыцарь взял мое сердце в полон».

Едва Лэмисон вышел, Мелисента сказала капризно:

– Кому он нужен, этот «Черный рыцарь»? Или любого другого цвета, какого хотите! До смерти надоели рыцари!

– Я и сама миллион раз это говорила.

– И вечно этот дурацкий лязг, гром, звон! Вечно им то пристегивают что–нибудь, то отстегивают. Чушь какая!

– И не говорите, – сказала Нинет. – Я себе все ногти обломала, когда помогала расстегивать сэра Мариса на Астолатском турнире. А потом он целый день говорил про геральдику, все говорил и говорил, и все про геральдику – я чуть не взвыла. Нет, мне куда больше нравятся чародеи.

– Ну, чародеи–то всем нравятся, Нинет, дорогая моя.

– Нет, я хочу сказать – профессионалы, настоящие волшебники.

Мелисента поморщилась.

– Они все такие старые…

– Да, но искусный волшебник, если очень его попросить, будет выглядеть на столько лет, на сколько вы захотите.

– Я знаю… И все–таки я бы чувствовала, что на самом деле он старый и плесенью припахивает…

– Вы только об одном и думаете – о своем Сэме.

– Все твержу себе, что не надо думать, – грустно сказала Мелисента. – Вчера было так чудесно! А сегодня… что там могло случиться?

– Нельзя ждать событий – надо самим их устраивать, – объявила Нинет.

– Но с моей помощью, сударыня, не так ли? К вашим услугам, высокороднейшая принцесса.

Тот, кто произнес эти слова, стоял перед ними, возникнув, по–видимому, из пустоты. Он был высок и хорош собой, в весьма, однако, зловещем стиле, – нос у него был длинный, острый, усы и бородка иссиня–черные. На нем было роскошное колдовское облачение со знаками зодиака, вышитыми золотой и серебряной канителью. У него был тот слишком тщательный выговор, который на любом языке звучит несколько по–иностранному.

– Магистр Мальгрим, – произнесла Мелисента в истинно королевской манере, – вы не должны были появляться так внезапно. Мы не давали вам на то своего соизволения. Нинет, это магистр Мальгрим, новый волшебник, он прибыл от короля Марка. Леди Нинет.

Он поклонился, и Нинет ответила ему улыбкой.

– Как вы это сделали, магистр Мальгрим?

– Очень просто: я был невидим, – сказал он любезно–снисходительным тоном. – Метод простой и быстрый, принят теперь почти повсеместно. В наше время только уж очень старомодные волшебники и маги по–прежнему предпочитают превращения. Например, мой дядя. Он непременно желал меня сопровождать, но решил войти в замок и подняться сюда в обличье бурой крысы… Кажется, его еще нет? Ну что ж, это подтверждает мою точку зрения… Метод рискованный, медленный и примитивный,

– Надеюсь, к нам он в обличье бурой крысы не войдет? – сказала Мелисента.

– Как знать, он способен на озорство. – отозвался Мальгрим, – и к тому же обожает пускать пыль в глаза, Кстати, его зовут Марлаграм. Волшебник старой Мерлиновой школы.

Нинет, которая все время глядела на него с нескрываемым восхищением, теперь воскликнула:

– Магистр Мальгрим, вы меня просто очаровали!

– Чаровать – моя профессия, леди Нинет. Но если вы относите свое замечание к моим личным достоинствам – я польщен, я счастлив. – Он улыбнулся и отвесил поклон. – А теперь, принцесса Мелисента, я должен просить вас вернуть мне мое зеркало. Оно при вас? Ах, вот оно… будьте добры… И не надо так огорчаться, умоляю вас. Его сила быстро иссякает, если один и тот же человек пользуется им слишком часто. Вы, должно быть, и сами в этом убедились.

Мелисента сразу повеселела.

– Тогда, может быть, Сэм все–таки думает обо мне и сегодня, только это несчастное зеркало его не показывает! Но где же карлик Грумет? Нашел он Сэма? Ну, говорите же, магистр Мальгрим, говорите!

Он пожал плечами, вытянул руку и раздвинул веером пальцы

– все в сугубо неанглийском стиле, – а потом величественно возвестил:

– Вы слишком торопитесь, высокородная принцесса. Не забывайте – мне было отказано в должности Придворного мага и Штатного волшебника королевства Перадор. А между тем благодаря моей могущественной и на редкость искусной помощи карлик Грумет вернулся с прекрасными и удивительными дарами.

– От Сэма? Какое счастье! Но где же он?

Мелисента чуть не приплясывала от нетерпения.

– В самом деле, где он? Не сомневаюсь, что один из ваших штатных придворных волшебников мог бы доставить вам необходимые сведения.

– Вы же отлично знаете – у нас при дворе вообще нет волшебников!

– Мелисента, дорогая, – сказала Нинет, – с ним нельзя разговаривать в таком высокомерном тоне. Он слишком, слишком умен. – Она призывно улыбнулась Мальгриму, и волшебник выразил свою признательность поклоном.

– Хорошо, чего же вы хотите, магистр Мальгрим? – спросила Мелисента.

Прирожденный интриган и заговорщик, Мальгрим не колебался и не раздумывал ни секунды.

– Много лет назад, когда ваш отец был еще юным рыцарем, Мерлин подарил ему золотую брошь. Говоря вполне откровенно, я бы ее похитил, если б мог. Но ни один из даров Мерлина похитить невозможно. Вы или ваш отец должны вручить ее мне сами, по доброй воле. Поклянитесь мне выполнить это условие, и я исполню ваше желание. Но, прежде чем вы хотя бы краешком глаза увидите карлика и дары, которые он принес, я должен услышать вашу клятву.

Мелисента колебалась, не зная, что ответить, как вдруг чей–то голос прокричал:

– Обождите! Обождите! Никаких клятв!

Посреди коврового покоя появился маленький старичок. Он хихикал, бормотал что–то невнятное и подпрыгивал на месте. Девушки взвизгнули. Мальгрим почернел от ярости. Это был, конечно, его дядюшка Марлаграм. С длинной бородой, в потрепанном платье, он. нисколько не напоминал своего великолепного племянника и, как видно, был представителем древней породы простоватых, неотесанных колдунов – тех, что сродни троллям, гномам и эльфам. Но, несмотря на свой древний вид, это был весьма живой старый колдун, так и кипевший поистине диаволической энергией. То и дело он разражался пронзительным кудахтающим хихиканьем, и впредь в нашем рассказе мы так и будем передавать этот звук – «хи–хи–хи!», хоть это и не совсем удачно.

– Мой дядя, – проговорил Мальгрим с холодным отвращением, – магистр Марлаграм.

– Не трудитесь объяснять мне, кто эти барышни, племянник. Знаю, знаю… хи–хи–хи! – Он вытянул длинный и очень грязный палец. – Вы – принцесса Мелисента,.. славный, сочный, лакомый кусочек, м–да… эх, будь мне снова только девяносто, не дождаться бы вам с Сэмом от меня подмоги… я бы сам за вами приударил… хи–хи–хи!

– Вы противный старикашка, – сказала Мелисента, впрочем, без особого неудовольствия.

– Совершенно верно, девочка, так оно и есть, – весело отозвался Марлаграм. – Но к тому же я еще очень–очень–очень умный, и вы скоро в этом убедитесь. Хи–хи–хи! – Тут он указал пальцем на Нинет и подошел к ней поближе, – А вот это – зловредная девка… ох, и язва же ты, просто беда!.. И что за будущее тебя ждет – штучки–дрючки, фигли–мигли, шуры–муры!

– Что ж, я к этому готова, – сказала Нинет ледяным тоном.

Неугомонный старикашка так и запрыгал.

– И дело уже на мази, и штучки–дрючки, и фигли–мигли, и шуры–муры – все уже у самого порога! Хи–хи–хи!

– Пыль в глаза пускает, – холодно произнес Мальгрим. – Вечно одно и то же. До чего же, однако, безвкусно и нудно. Всю нашу корпорацию дискредитирует, – Он погрозил дяде пальцем. – Говорил я вам, что буду здесь первым, и вот, пожалуйста, обставил вас по малой мере минут на десять.

– Ах, чтоб тебя! Пришлось задержаться внизу – так, одно веселенькое дельце. – Теперь он глядел на Мелисенту, и его глаза под всклоченными бровями поблескивали, словно стеклышки в пыли под колючей изгородью. – Видите, моя дорогая, что он затеял? Хочет вас убедить, будто его дядя устарел. Но я знаю целую кучу таких проделок, какие ему и невдомек. Я ведь выслуживал свой срок у Мерлина еще до того, как этот молодчик на свет появился… Хи–хи–хи! Вы ждете карлика Грумета, верно?