Говард Лавкрафт - Шепот во мраке Страница 10

Если в ближайшее время вестей от меня не будет, сообщите обо всем моему сыну Джорджу. Засим прощаюсь. Пластинку непременно разбейте и ни в коем случае не впутывайтесь в это дело.

Скажу без преувеличения, что это письмо повергло меня в дикий ужас. Я не знал, что ответить на него, и в конце концов, нацарапав на листке бумаги несколько бессвязных слов сострадания и утешения, отправил заказным письмом. Помнится, я умолял Эйкли немедленно ехать в Братлборо и просить убежища у городских властей, а также пообещал, что непременно отправлюсь туда сам, захватив с собой пластинку, и постараюсь убедить их в том, что потерпевший находится в абсолютно здравом уме. Помнится, я еще добавил, что настала пора предупредить местных жителей о грозящей им со стороны чудовищ опасности. В этот критический момент я уже совершенно не сомневался в истинности всего того, о чем рассказывал и догадывался Эйкли, хотя и относил казус с неудавшимся фотографированием мертвого чудовища на счет какой-то допущенной Эйкли оплошности и считал, что загадки природы здесь ни при чем.

V

Субботним вечером восьмого сентября – очевидно, разминувшись с моим бессвязным посланием, – прибыло еще одно письмо Эйкли, на удивление отличавшееся от предыдущего: оно было аккуратно отпечатано на машинке и исполнено умиротворенного спокойствия. Оно поразило меня уверенностью тона, а также содержавшимся в нем приглашением приехать; последнее, должно быть, явилось следствием коренного перелома в кошмарной драме, разыгравшейся в горной глуши. И снова привожу содержание письма по памяти – мне хочется, причем не без основания, как можно точнее передать оттенки его стиля. На конверте стоял почтовый штемпель «Беллоуз-Фолз», а подпись, так же как и текст, была отстукана на машинке – так часто поступают начинающие. Однако сам текст был отпечатан на редкость аккуратно для новичка; поэтому я решил, что Эйкли занимался этим и раньше – например, в колледже. Не скрою – письмо принесло мне большое облегчение, однако к этому чувству примешивалось еще и некоторое беспокойство. Я убедился, что Эйкли рассказывал о творившихся вокруг него ужасах, находясь в здравом уме, – но в здравом ли уме он теперь, когда утверждает, что эти ужасы кончились? Он постоянно твердил об «улучшении отношений» – что бы это могло значить? Все в этом письме оказывалось полной противоположностью его предыдущим заключениям! Перейдем, однако, собственно к тексту, старательно записанному под диктовку моей памяти, на которую, говорю без ложной скромности, у меня до сих пор не было оснований жаловаться.

Альберту Н. Уилмарту, эсквайру,

Мискатоникский университет,

г. Аркхем, шт. Массачусетс

Дорогой Уилмарт!

С огромным удовольствием сообщаю, что могу успокоить Вас касательно всех тех глупостей, о которых я писал вам ранее. Я говорю «глупостей», имея в виду терзавшие меня страхи, а не оценки явлений и связанные с ними предположения. Эти явления действительно существуют в природе и представляют собой достаточно серьезную проблему, я же относился к ним неправильно, в чем и состоит моя ошибка.

Кажется, я уже обмолвился о том, что мои странные опекуны начали общаться со мной и всячески стремиться к установлению контакта. И вот прошлой ночью переговоры состоялись. В ответ на условный сигнал я впустил в дом их представителя – изволю заметить сразу, что это был человек. Представитель поведал мне много такого, о чем мы с Вами даже не задумывались, и убедительно доказал, что мы глубоко заблуждались, полагая, что пришельцы имели целью тайно обосноваться на нашей планете.

Судя по всему, зловещие предания, повествующие об отношении пришельцев к людям и их намерениях относительно Земли, порождены исключительно дилетантским толкованием, а часто и просто непониманием ситуации. Не забывайте, что эти существа являются носителями такой культуры и такого образа мыслей, что никакие наши земные измышления не могут хотя бы приблизительно передать их суть. Охотно признаюсь в том, что и мои собственные предположения были ничуть не ближе к истине, чем всевозможные домыслы неграмотных фермеров и дикарей-индейцев. То, что я посчитал противоестественным, постыдным и бесчестным, на самом деле превосходит мои интеллектуальные возможности и заслуживает самого благоговейного отношения, если даже не восхваления, а мое первоначальное мнение есть не что иное, как свойственный человеку извечный страх, неприязнь и отталкивание всего нового и непонятного.

Теперь я сожалею о вреде, который причинил этим мудрым инопланетным существам во время наших ночных перестрелок. И почему только я сразу же не согласился обсудить с ними все мои проблемы в спокойной, разумной беседе! Но они не держат на меня зла: их эмоциональная система резко отличается от нашей. Единственная их неудача заключается в том, что они выбрали себе в помощники чуть ли не худший человеческий тип: возьмите, например, того же Уолтера Брауна. Из-за него я был решительно настроен против них. На самом же деле, насколько мне известно, они не сделали людям ничего плохого; а вот от человеческого рода претерпели множество несправедливостей, жестокостей и преследований. Существует даже тайная секта злодеев (вы, как человек, посвященный в мир мистики, поймете меня, если я поставлю их в один ряд с Хастуром и Желтым знаком), цель которых – выслеживать и убивать этих существ, выдавая их за представителей чудовищных сил, обитающих в других системах измерений. Именно против таких зачинщиков вражды – а вовсе не против рядовых мирных жителей Земли – предпринимают пришельцы суровые меры защиты. Между прочим, я узнал, что все наши пропавшие письма похитили как раз агенты этой черной секты, а вовсе не пришельцы.

Пришельцы хотят одного: чтобы люди жили с ними в мире вместо того, чтобы их преследовать, и развивали взаимовыгодные отношения. Последнее крайне необходимо теперь, когда с помощью новейших изобретений и могучей техники мы все больше расширяем свои познания и возможности, оставляя пришельцам все меньше шансов сохранить в тайне размещенные на нашей планете исследовательские станции. Инопланетные существа желают полнее изучить человечество, одновременно дав некоторым крупнейшим философам и ученым Земли возможность сделать то же самое в отношении их. Если это произойдет, всякая угроза столкновения будет устранена и утвердится благоприятный modus vivendi[19]. Сама мысль о какой-либо попытке поработить человечество или помешать его прогрессу для них просто нелепа.

Нет ничего удивительного в том, что для налаживания контактов с землянами пришельцы выбрали меня – ведь я знаю о них уже очень многое. Прошлой ночью к моим познаниям добавилось еще немало сведений – невыразимо ошеломляющих и открывающих новое видение мироздания. В дальнейшем я буду получать дополнительную информацию как в устном, так и в письменном виде. Меня более не станут принуждать сию же минуту отправиться в космическое путешествие, хотя не исключено, что чуть позже я сам захочу совершить его, воспользовавшись специальными средствами, и таким образом переступлю черту, за которой останется все то, что до сей поры привычно было считать опытом человеческой цивилизации. Осада моего дома будет снята. Все уладилось, так что собаки теперь останутся без дела. Я готовился к самому страшному, а взамен получил щедрый дар – мне открылся кладезь знаний. Я получил возможность подняться на более высокую ступень умственного развития, чего доселе удостаивались лишь единицы.

Эти инопланетяне являются, пожалуй, самыми изумительными созданиями живой материи во всем измеряемом пространством и временем мире, а возможно, и за его пределами. Они представляют собой цивилизацию космического масштаба, все прочие жизненные формы которой можно определить как всего лишь вырождающиеся разновидности. По своему строению они стоят ближе к растительному, нежели к животному миру, – если, конечно, подобные понятия вообще приемлемы для описания составляющей их материи, Скорее, их можно отнести к грибам, однако в силу совершенноособой системы пищеварения, а также содержания в их организме хлорофиллоподобного вещества они в целом отличаются от наших грибов. Да, это особи иного рода: они состоят из абсолютно чужеродной для нашей части галактики материи, электроны которой имеют совершенно иной режим колебаний. Поэтому-то пришельцев и невозможно заснять на обычную пленку или фотопластинку, которыми располагает современная наука, хотя невооруженным глазом их можно видеть вполне отчетливо. Однако, получив дополнительные сведения, всякий опытный химик сумел бы изготовить специальную фотоэмульсию, на которой существа окажутся запечатленными.