Доктор Нонна - Все дороги ведут в Иерусалим Страница 10

– Что, моя хорошая, испугалась?

– Вы говорите? – прошептала Елизавета.

– Говорю, – усмехнулась пожилая женщина. – Тебя знобит, моя хорошая? Сейчас я тебя укрою.

Она подошла к стене, в которой, оказывается, тоже был шкаф, достала пуховое одеяло и ловко надела на него пододеяльник. Взбив пух, женщина накрыла лежащую Лизу, любовно подоткнув краешки, и продолжила:

– Испугалась, наверное, моя хорошая? Не надо, не бойся. Бенедикт означает «благословенный». И знаешь, он действительно отмечен Богом – он умный, чуткий, добрый, у него чуткое сердце и невероятное чувство ответственности. Хотя в делах он жесткий, властный и упрямый, но, может, именно поэтому он добился таких высот. Он заметил тебя давно, уж не знаю, где именно… Но твердо решил, что хочет сделать тебя матерью своих детей. Твоя фотография висит у него над кроватью. Он столько планов придумывал, чтобы с тобой познакомиться, а ты в это агентство пошла… В общем, ваше знакомство состоялось совсем не так, как он планировал… Подожди!

Женщина резво выскочила из комнаты и вернулась через пять минут, везя перед собой стеклянный столик с обедом. В центре стояла белая орхидея в замысловатой вазочке. «Боже, она невероятна, – подумала Лиза. – Живых цветов такой совершенной красоты не бывает». Тонкие пальцы коснулись лепестка, и девушка поняла, что ошиблась – орхидея была живая.

– Ешь, девонька, – сказала женщина и подала больной пиалу с бульоном. – Тебе нужно быть сильной и здоровой.

Лиза сделала глоток, и тепло разлилось по ее худенькому телу. Она отломила тонкими пальцами теплую булочку с хрустящей корочкой и с наслаждением положила в рот.

– Как вкусно, – наконец проговорила девушка, закончив обед. – Можно я посплю чуть-чуть? Я так устала.

– Спи, девонька, спи, – прошептала старушка и закрыла за собой дверь.

В течение недели Лизу каждый день навещал доктор – он брал у нее анализы, измерял давление, делал УЗИ и кардиограммы, а она… она молча подчинялась, потому что в случае нарушения условий контракта она должна была заплатить неустойку в размере 25 000 долларов, которых у нее, конечно, не было. «Почему он ждет? – думала Лиза, сидя с ногами на кровати в полной темноте. – Если Бенедикт так хочет наследника, то почему он не приходит ко мне? Он ждет результатов моих анализов? Боже, как будто я племенной бык… Нет, кобыла. Он хочет убедиться в моей породистости! Как унизительно!» Она встала и прошла по комнате… Босыми ногами ступая по мягкому ковру, подошла к окну и откинула занавеску. Окно было круглым, как и в гостиной, но находилось ниже, а не под потолком. Лиза взяла подушку с кровати и залезла с ногами на подоконник, устроившись поудобней. По стеклу сползали крупные капли дождя, и девушка вспоминала, как любила дома в такую погоду забираться на диван с ногами, уютно укутываться в мамин старый махровый халат, набирать полные карманы сушек и медленно пить с ними вприкуску горячий сладкий чай, наблюдая, как мама возле телевизора вяжет теплые носки. «Боже! Как одиноко, – вздыхала про себя девушка. – Хоть бы книжку или журнал какой-нибудь полистать! Я же в полном информационном вакууме, как в камере-одиночке!»

В этот момент раздался стук в дверь.

– Войдите, – осторожно сказала она, так как посетитель не спешил самостоятельно заходить в комнату.

На пороге стоял Бенедикт со стопкой журналов. «Он что, и мысли мои читает? – нервно подумала Лиза и поежилась. – Не только подсматривает».

– Я подумал, что тебе тоскливо одной, и принес тебе журналы, – ласково проговорил мужчина.

– Спасибо, – тихо ответила Лиза и спустилась с подоконника.

– Можно я посижу с тобой? – осторожно спросил Бенедикт и вопросительно посмотрел на девушку.

– Это же ваш дом! – огрызнулась Лиза. – Вы здесь хозяин!

– Ты не хочешь выпить вина? – спросил мужчина, пропуская мимо ушей ее колкость.

– Вообще-то я ужасно голодна!

– Тогда я приглашаю тебя в столовую на ужин, – Бенедикт галантно поклонился. – Жду тебя внизу через двадцать минут.

– Какая форма одежды? – вдруг улыбнулась Лиза.

– Та, в которой тебе удобно, – улыбнулся в ответ мужчина, и напряжение между ними неожиданно спало.

Именно с того знаменательного ужина началась дружба между Лизой и Бенедиктом. Мужчина и женщина проводили вместе много времени: ужинали, читали и обсуждали прочитанное, а главное – долго разговаривали, познавая друг друга. Бенедикт рассказывал девушке о психологии успешного человека, учил строить планы и не бояться действовать.

– Мало получить шанс от судьбы, чтобы изменить ее к лучшему, – объяснял ей Бенедикт. – Каждый человек получает этот шанс, но, к сожалению, многие из-за лени не замечают его. Важна готовность человека использовать этот шанс в своих интересах. Успех – это не случайный выигрыш в карты, это образ жизни, образ мысли, атмосфера, окружающая его; это воплощение в реальность мечты, это воля личности, это страсть, наконец! Ты должна почувствовать разницу между успехом и удачей.

Незаметно для себя Лиза влюбилась в Бенедикта, а он… он даже не касался ее руки – он ждал, когда его избранница полюбит его искренне и по-настоящему. Ему не нужна была ее рабская покорность, ему нужны были ее страсть, ее сердце… Он замечал каждый долгий влажный взгляд Лизы, каждое ее осторожное нежное прикосновение будто бы невзначай, но тем не менее осознанное и желанное ею… Он выжидал, как настоящий охотник, того единственного подходящего момента. Наконец он почувствовал, что время пришло.

– Лиза, ты готова прийти ко мне сегодня ночью? – хрипло спросил Бенедикт и замер в ожидании ответа.

Кровь прилила к лицу молодой женщины, дыхание перехватило, а губы пересохли. Она растерянно молчала, а потом кивнула в ответ.

– Лиза, мне не нужна твоя жалость, – прошептал мужчина. – И покорность не нужна. Мой ребенок должен быть зачат в любви.

– Любовь – это свобода выбора, – вдруг произнесла Лиза. Она в один момент поняла, о чем ей так долго говорил любимый – человек сам решает, какую роль играть в своей жизни. Ты либо жертва, либо победитель. И Лиза решила, что достойна быть победителем в этой игре. Она может проиграть сейчас, и ей будет больно, если Бенедикту не понравится ее бунт, и этой желанной ночи любви так и не будет. Она может проиграть, но она обязана самой себе начать эту игру, чтобы не быть жертвой. – Я работаю у тебя, а значит, я не свободна.

В комнате повисла тишина. Лиза слышала, как от волнения бьется ее сердце.

– Я принимаю твой протест, – тихо сказал Бенедикт. – Ты свободна. Твой контракт аннулирован. Ты можешь уйти, можешь остаться, причем на любых условиях. В этом доме ты желанный гость.

– Я остаюсь, – тоже тихо ответила Лиза. – Я остаюсь, потому что хочу выносить и родить тебе ребенка.

Девушка услышала прерывистый вздох Бенедикта и поняла, как ему тяжело дались его слова и еще тяжелее – ожидание ее ответа. Она бросилась к нему на шею, и их губы слились в страстном поцелуе. Уже не существовало ни сомнений, ни страхов, ни вопросов – было только желание стать единым целым, почувствовать силу страсти друг друга, насладиться вкусом и запахом тел. Они задыхались от желания, когда вошли в его спальню. Лиза нашла в себе силы оторваться от любимых губ и осмотреться – это была святая святых, это была комната ее единственной в жизни любви. Над огромной кроватью, застеленной белоснежным бельем, висел огромный портрет, с которого на нее смотрело ее же изображение. Сердце Лизы забилось еще чаще и сильнее, и она снова впилась в мужчину губами.

Дрожащими руками Бенедикт снимал одежду с любимой. Он делал это с таким трепетом, с такой нежностью, словно она была фарфоровой куклой, но в тот момент, когда обнажилась ее полная грудь с темными заостренными сосками, он издал животный рык. Искаженное от страсти лицо было еще уродливее, чем всегда, но Лиза так хотела именно этого мужчину, что сорвала с него одежду и плотно прижалась к нему обнаженным телом. Его восставшая плоть уткнулась ей в живот, и она обхватила руками его ягодицы, чтобы прижать мужчину к себе еще плотнее. Повалив Лизу на кровать, Бенедикт начал жадно целовать ее грудь, потом живот, потом опустился еще ниже… Девушка теряла сознание от силы своего желания и извивалась под губами любимого, не в силах сдерживать громкие стоны. Вдруг она перестала чувствовать его губы на своем теле, и в этот момент ей показалось, что, если он сейчас не дотронется до нее, она умрет… Через секунду Бенедикт вонзился в нее с неистовой силой голодного мужчины. Он властвовал над ней, раскачивая толчками ее лоно…

Они погрузились в пучину оргазма одновременно, издав единый протяжный стон, который пронесся эхом по всему особняку…

Глава 10

Света стояла в холле и ждала, когда подойдет ее новый работодатель. Наконец послышались короткие торопливые шаги.

– Израиль Давидович, – представился небольшого роста мужчина с круглым животиком и такой же круглой лысиной на голове.