Джоджо Мойес - Одна в Париже Страница 11

Все здесь – письменный стол, стулья, картинки – непривычное и интригующее. Нелл обходит комнату, смотрит на чучело вороны на полке, на кустарный светильник, свисающий с потолка, на коллекцию камешков возле двери в ванную. Телевизор – крохотный ящик, на вид двадцатилетней давности. На каминной доске шесть стаканов и стопка тарелок.

Он растерянно проводит рукой по волосам:

– Жуткий бардак. Я не ждал…

– Нет, тут очень красиво. Тут… волшебно.

– Волшебно?

– Мне просто… очень нравится. Как ты соединяешь вещи. Здесь все словно имеет свою историю.

Он удивленно моргает, будто увидев свою квартиру другими глазами.

– Прошу прощения. Я на секундочку, – говорит он. – Мне только надо… – Он показывает на дверь в ванную.

Возможно, это даже хорошо. Нелл чувствует себя раскованной и безрассудной, ее словно подменили. Она стягивает куртку Фабьена, одергивает платье, медленно обходит комнату и смотрит в окно. Крыши Парижа, темные и залитые лунным светом, таят в себе обещание.

Она переводит взгляд на ворох рукописных страниц. Некоторые почему-то испачканы, со следами грязных подошв. Она берет страницу и начинает выискивать знакомые слова.

Когда он выходит из ванной, у нее в руках уже четыре страницы и она перебирает всю кипу в поисках пятой.

– Почитай мне, но только сразу переводи, – просит она.

– Нет. Это никуда не годится. Я не хочу читать…

– Ну хотя бы вон те странички. Пожалуйста. Чтобы я потом могла сказать: «Когда я была в Париже, самый настоящий писатель читал мне отрывки из своей книги». Это будет частью моего парижского приключения.

Он явно не в силах ей отказать. Тем более что у нее такое умоляющее лицо.

– Я еще никому не показывал своей книги.

Она призывно хлопает по дивану рядом с собой:

– Тогда, может, пора это сделать.

И вот некоторое время спустя он роняет двенадцатую страницу на пол.

– Не останавливайся.

– Не хватает страниц. Да и вообще, я уже говорил, что это никуда не годится.

– Но ты не должен останавливаться. Тебе надо восстановить потерянное и отправить книгу издателю. Книга реально хорошая. Ты непременно должен стать писателем. Ты и есть писатель. Только пока пишущий в стол. – (Он качает головой.) – Да-да, так оно и есть. Это… это чудесно. По-моему… ты замечательно описываешь свою героиню. Ее чувства, ее взгляд на вещи. Я узнаю в ней себя. Она…

Он удивленно смотрит на Нелл. А Нелл, сама себе удивляясь, наклоняется к нему, сжимает его лицо в ладонях и целует. Она в Париже, в квартире незнакомого мужчины, и это, наверное, самый разумный поступок за всю ее жизнь. Она вдруг оказывается в его объятиях и чувствует, как он притягивает ее к себе.

– Нелл… ты прекрасна.

– Твои слова звучат невероятно красиво, потому что это французский. Возможно, я теперь тоже буду говорить с французским акцентом.

Он наливает им по стакану вина, и они просто сидят на маленьком диванчике, тесно прижавшись и соприкасаясь коленями, смотрят друг другу в глаза и улыбаются. А еще разговаривают о работе и родителях. Фабьен признается Нелл, что сегодня вечером она помогла ему освободиться от Сандрин. Нелл рассказывает о Пите и невольно хихикает, мысленно рисуя себе, как он подходит к номеру и, не дождавшись ее, возвращается в холл. А потом они уже оба дружно смеются, представляя, как в номере неожиданно появляется та мерзкая американка и застает там беднягу Пита.

В какой-то момент она выходит в ванную и смотрит на себя в зеркало. Лицо серое от усталости, на голове тихий ужас, косметика размазана вокруг глаз. И тем не менее она словно светится. Она буквально брызжет радостью и озорством.

Когда Нелл возвращается, он рассматривает ее записную книжку.

Нелл застывает на месте:

– Что ты делаешь?!

– А это что такое? – Он показывает ей лист, где написано: «Почему я правильно сделала, что осталась в номере». – Я что, убийца с топором? И я что, могу потребовать секса? – Он громко смеется, но вид у него смущенный.

– Боже мой! Я писала для себя. Где ты это взял? – Она краснеет до корней волос.

– Да вот, выпало из твоей сумки. И я всего-навсего хотел положить твою записную книжку обратно. «Мне придется притворяться импульсивной». – Он удивленно поднимает на Нелл глаза.

Нелл чувствует себя совершенно уничтоженной.

– Ладно. Я не та, за кого ты меня принимаешь. По крайней мере, раньше я была другой. И я вовсе не импульсивная. И я чуть было не отказалась от идеи приехать в клуб, потому что до смерти боюсь таксистов. Просто я позволила тебе считать, что я не такая, какая есть. Мне… очень жаль.

Фабьен внимательно изучает составленный Нелл список, а затем бросает на нее смеющийся взгляд:

– А с чего ты взяла, что ты не та, за кого я тебя принимаю? – (Она ждет.) – Может, кто-то другой танцевал на барной стойке? Или преследовал меня на такси в компании незнакомых нетрезвых мужчин? Или оставил своего парня одного в номере отеля, не потрудившись даже сказать «до свидания»?

Он протягивает Нелл руку. И Нелл позволяет снова себя обнять. Садится к нему на колени и внимательно изучает его симпатичное, добродушное лицо.

– Нет, ты именно такая, Нелл из Англии. Ты такая, какой захочешь быть.

А за окном тем временем постепенно светает. У Нелл кружится голова от вина и усталости. Они снова целуются. Поцелуй длится целую вечность, Нелл и сама теперь точно не знает. Похоже, она так и не протрезвела. Она сидит, прижавшись губами к губам Фабьена, и обводит кончиком пальца черты его милого лица.

– Это была лучшая ночь в моей жизни, – тихо произносит она. – Мне кажется… будто я наконец проснулась.

– Мне тоже.

Они снова целуются.

– Но я думаю, что сейчас нам пора остановиться, – говорит он. – Я стараюсь быть джентльменом. И помню, что ты мне говорила. Поэтому вовсе не хочу, чтобы ты считала меня убийцей с топором или сексуальным маньяком. Или… кем-то там еще.

Нелл берет его за руку.

– Слишком поздно, – бросает она и силком поднимает Фабьена с дивана.

Глава 13

Фабьен просыпается и, не успев толком разлепить глаза, понимает: что-то изменилось. Что-то сдвинулось в мертвой точки, и он больше не ощущает привычной тяжести, с самого утра давящей ему на плечи. Он удивленно моргает, чувствуя странную сухость во рту, и приподнимается на локте. В комнате вроде все по-прежнему. Похоже, он вчера здорово перебрал. Он пытается разогнать туман в голове и неожиданно слышит шум воды в ванной.

И тогда перед его мысленным взором начинает оживать картина прошлой ночи.

Он откидывается на подушку, пытаясь восстановить ход событий. Вспоминает девушку, танцующую на барной стойке, ночную прогулку по Парижу и то, как встречал рассвет в ее объятиях. Вспоминает смех и ее записную книжку с нелепым списком, чарующую улыбку, сплетенные тела.

Фабьен тотчас же вскакивает с постели, чтобы натянуть джинсы и первый попавшийся под руку свитер. Заправляет кофемашину и стремглав бежит в булочную за круассанами. Возвращается к себе и видит, как она выходит из ванной. На ней вчерашнее зеленое платье, мокрые волосы рассыпались по плечам. И оба на секунду замирают.

– Доброе утро.

– Доброе утро.

Она наблюдает за ним, ожидая увидеть его реакцию. Он улыбается, и ее лицо сразу расцветает в ответной улыбке.

– Мне пора возвращаться в отель и ехать на вокзал. Уже… довольно поздно.

Он смотрит на часы:

– Да, ты права. А мне надо на работу. Но у тебя ведь найдется минуточка выпить кофе? Я принес круассаны. Ты не можешь уехать из Парижа, не выпив кофе с круассанами.

– Ладно, на это время точно найдется, если я тебя, конечно, не задерживаю.

Теперь, когда рассеялся дурман прошлой ночи, они чувствуют некоторую неловкость. Они садятся рядышком на накрытую покрывалом кровать, достаточно близко друг к другу, чтобы показать взаимную симпатию, но без намека на нечто большее. Нелл делает глоток кофе и закрывает глаза.

– Как вкусно, – говорит она.

– Сегодня утром мне все почему-то кажется особенно вкусным, – отвечает он.

Он жадно ест, поскольку чувствует себя голодным как волк, но, заметив, что увлекся, останавливается и предлагает Нелл еще круассан, от которого она отказывается. За окном звонят церковные колокола и звонко лает чья-то собачонка.

– Я вот тут подумал, – с набитым ртом говорит Фабьен. – У меня есть идея для новой книги. Она будет о девушке, которая составляла списки на все случаи жизни.

– Ох, я бы на твоем месте не стала об этом писать, – лукаво смотрит на него Нелл. – Кто в это поверит?

– Отличная история. И девушка эта – потрясающая личность. Только у нее слишком тревожная психика. Ей непременно надо все взвешивать…

– Ну да. Все «за» и «против».