Екатерина Гринева - Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится Страница 11

Я легла на диван и вытянулась. Он взял с журнального столика бутылку шампанского и посмотрел на меня:

– Открыть?

– Разве мы выпили недостаточно? – рассмеялась я и закинула ноги в туфлях на спинку дивана.

– Еще по бокальчику, а? Не повредит…

– Давай! – Я подумала, что бокал вина поможет мне расслабиться. Я не могла выбросить из головы Славины слова о том, что я не должна ничего от него скрывать.

Пробка ударила в потолок, тягучая пенистая струя полилась через край бокала. Слава рассмеялся и налил мне немного шампанского на живот.

– Я выпью, – улыбнулся он. – С тебя…

Он разлил шампанское в бокалы и протянул один мне.

– За нас! За нашу новую счастливую жизнь.

Я отпила несколько глотков. Слава сел рядом и провел рукой по моему животу. Одну ногу он положил на край дивана. Губы его скользили по моему телу, жадный рот втянул мой сосок, Слава начал слегка покусывать его. Я издала вздох-всхлип и задержала дыхание.

Я выгнулась… Его рука проникла внутрь, и я застонала, он наклонился и языком провел по моему животу, слизывая шампанское. Он вошел в меня, жаркие волны поднимались все выше и выше, захлестывая меня с головой… Я была опьяненной, ненасытной и требовательной женщиной. Мы неслись куда-то – в одном ритме, в едином движении…

Я с трудом удерживалась от крика, рвавшегося из горла. Наконец, наслаждение затопило меня, и я закричала…

Когда я пришла в себя, Слава лежал рядом, тесно прижавшись ко мне.

– Котенок, давай спать. Наша первая брачная ночь завтра продолжится.

Последующие дни были наполнены счастьем и одновременно – напряжением. Я думала, что тип, позвонивший мне, не оставит меня в покое, и эта мысль заставляла меня нервничать. Но иногда думала: не зря ли я себя накручиваю, нельзя заранее нагнетать обстановку. Он получил деньги и смылся. И я могу жить, как раньше… Если же я буду себя постоянно терзать – это бросится в глаза Славе, и он примется меня расспрашивать: что да как? А мне надо избежать такого поворота событий. Но если все-таки дело начнет развиваться по худшему сценарию, что мне тогда делать?

Ответа на этот вопрос я не знала.

Ко мне переехала Руся. Я изо всех сил старалась, чтобы девочка чувствовала себя, как в родном доме. Руся практически ничего не помнила из старой жизни. Один раз я попыталась расспросить ее о детстве, но лицо Руси заметно исказилось, и она надолго замолчала. Я верила: если Руся поймет, что для нее я сделаю все, что она захочет, возможно, когда-нибудь я смогу стать ей второй матерью. Я очень на это надеялась…

Стоял разгар весны, цвел май. На длинные майские праздники мы решили поехать на дачу, которую купили еще мы с Костей когда-то. В апреле мы со Славой ездили туда несколько раз. Я познакомила его с соседкой, Верой Васильевной, с полковником в отставке Виктором Петровичем. У него был племянник Роман, и он тоже познакомился со Славой. Они даже пошли вместе в поселковый магазин. А потом о чем-то тихо поговорили и выкурили по паре сигареток.

Мы со Славой решили, что летом начнем строительство своего коттеджа. Мы собирались найти строительную фирму и заключить с ней контракт на постройку дома. Все эти планы мы обсуждали очень весело. Со смехом поделились ими с Русей…

Перед тем как поехать на дачу, я собрала Русины игрушки – она до сих пор окружала себя мишками и куклами, и присела рядом с ней. Она смотрела телевизор.

– На даче тебе понравится, – сказала я. – Там хорошо. Потом мы построим дом. Ты сама продумаешь планировку твоей комнаты. Хочешь, мы ее сделаем на втором этаже? В окно ты увидишь кусок поля, лес. Или ты хочешь жить на первом?

– На втором, – тихо сказала Руся.

Мы приехали на дачу. Руся вышла из машины и остановилась как вкопанная. Я заметила, что ее начала бить дрожь.

– Руся! Ты что? – подошла я к ней, бросив встревоженный взгляд на Славу. – Русечка?

Но девочка по-прежнему стояла неподвижно и молча смотрела на дом. По ее щекам вдруг заструились слезы.

– Похоже, у нее обострение! – шепнул мне Слава, подходя ближе.

– У нее это уже было? – так же шепотом спросила я.

Он кивнул.

– Может быть, лучше уехать? – предложила я.

– Не надо. Она, я думаю, отойдет. Природа, свежий воздух… Для здоровья ей полезно выбираться из дома. Так и врачи говорили. Поэтому мы останемся здесь, сделаем вид, что ничего не происходит, и попробуем снять ее стресс.

Я обняла Русю.

– Пошли в дом, – предложила я ей. – Зачем стоять здесь? Идем!

Я взяла Русю за руку и повела в дом. Она села на стул на веранде, скрестила ноги. Я быстро приготовила еду из полуфабрикатов, которые мы захватили из дома, и поставила тарелки на стол. Слава был на улице: проводил мелкий ремонт машины. Время от времени я бросала быстрые взгляды на Русю, она меня беспокоила. Когда мы закончили есть, я позвала ее на второй этаж.

– Пойдем? Красивый вид из окна открывается. Посмотрим?

Поднявшись на второй этаж, мы подошли к окну. Вид оттуда, действительно, расстилался чудесный. Руся стояла рядом со мной, затаив дыхание. Внезапно она повернулась ко мне и спросила, глядя на меня своими огромными глазами.

– Ты меня никогда не предашь?

– Русенька! – всполошилась я. – Откуда у тебя такие мысли?! Я тебя никогда не предам. Мы будем все жить вместе. Я, ты, папа… Построим дом. Купим собаку. Хочешь собаку?

Руся кивнула.

– Большую или маленькую?

– Овчарку, – прошептала она.

– Так мы и сделаем. А сейчас давай-ка еще немного нашу картину порисуем.

За рисованием Руся немного успокоилась. Затем мы спустились вниз и решили прогуляться по поселку. Поселок был старый, земли в основном было по шесть-восемь соток у каждого жителя.

Полковник в отставке поприветствовал меня взмахом руки. Он что-то делал в сарае. Оттуда доносились глухие удары и визг пилы.

Виктор Петрович подружился с Костей в то единственное лето, в течение которого мы ездили сюда. Я часто пытала Костю: о чем он говорил с полковником, но тот отмалчивался. А как-то раз сказал: «Да ему тошно, плохо очень. Сын его погиб в Чечне, жена умерла. Я ему – как отдушина. Есть, правда, племянник. Но он непутевый…»

У Веры Васильевны гостил внук, и я решила познакомить их с Русей. Вера Васильевна, бодрая женщина лет шестидесяти пяти, в светлых брюках и ярко-желтой футболке, пригласила нас на участок. Я познакомила ее со Славой, и та окинула его цепким внимательным взглядом. Мой муж послал ей одну из своих самых обворожительных улыбок, и женщина заулыбалась в ответ.

– Может быть, все-таки зайдете? – настойчиво приглашала она. – У меня готовы оладьи с яблоками и смородиной. Заходите по-соседски.

– Как-нибудь в другой раз. Я хочу вашего Саньку с моей Русей познакомить.

– Сань! – крикнула соседка. – Иди сюда. Тут девочка приехала.

– Он у вас летом будет здесь?

– А куда ж он денется-то? Мои подкинут его мне, сами-то работают. Отпуск у них будет только в сентябре. Так что мы здесь вдвоем будем.

– Ну и хорошо. У Руси компания появится, она не соскучится здесь.

– Да тут еще ребята есть, девочка одна летом приедет, ее возраста. Наташа, внучка Капы, третий дом справа. Знаешь их?

Я покачала головой.

– Познакомишься.

Появившегося во дворе Саньку познакомили с Русей. В руках у вихрастого белобрысого мальчишки была пневматическая винтовка.

– Отец подарил, – пояснила Вера Васильевна. – Теперь он стрелять учится. Вы в лес идете, возьмите его. Он там постреляет.

– Дайте нам тогда мишени – банки из-под пива, другую пластиковую посуду. – сказал Слава.

Мы быстрым шагом пошли к лесу. Руся с Санькой молчали. Когда мы зашли в лесок, Слава обратился к мальчишке:

– Давай, герой. – Мой муж подошел к дереву, стоявшему в тридцати метрах, установил в ветвях банку из-под пива и сказал: – Вот сюда и стреляй.

Санька промазал. Славка взял ружье и показал, как надо стрелять. Выстрелил он довольно точно.

– Молодец! – зааплодировала я. – Попал!

– Да, Юлечка, я в тире иногда баловался. Бывало. Вот и поднаторел немного.

Во второй раз Слава тоже промазал и протянул винтовку Саньке:

– Учись, герой! А мы посмотрим.

Санька выстрелил – мимо, еще несколько раз, и тут Руся, переминавшаяся с ноги на ногу, вдруг сказала:

– Дай мне!

Мальчишка молча протянул ей ружье. Она быстро вскинула его и выстрелила. Банка из-под пива упала на землю.

– Здорово! – похвалила я ее.

– Это и я так могу, – обиженно засопел Санька. Ему было досадно, что похвалили девчонку. Его нижняя губа презрительно оттопырилась.

– Не вопрос! – поднял вверх руки Слава. – Сейчас мишень будет поменьше. А расстояние – побольше. Соревнуйтесь, ребятки!

Он посмотрел на меня. Я пожала плечами.

Руся выбила мелкую мишень с лету. Она стояла, закусив нижнюю губу, на лице ее были написаны сосредоточенность и упрямство.

– Ну что, хватит? – предложил Слава. – По домам?