Светлана Лубенец - Принцесса грез Страница 12

Алена вышла с сайта, открыла страничку ворда и с ходу начала писать:

«Люблю тебя тоже,Любовь моя, множась,Прорвется сквозь стеныК тебе…»

Дальше почему-то не получалось. Рифма к слову «стены» находиться не желала. Да и вообще ерунда получилась – «любовь моя, множась»… Вот если бы – «увеличиваясь», то было бы другое дело! Но «увеличиваясь» – какое-то не поэтическое слово…

Алена еще раз прочитала свое творение и решила, что оно должно существовать в том виде, в каком родилось. Степан все правильно поймет и оценит ее порыв. Он не может не понять. Они родственные души!

И Степан действительно все понял правильно. В ответ на полученное письмо он написал:

«Аленушка – ты лучше всех! Я понял это, как только тебя увидел!»

«А я не сразу все поняла про тебя… Но тем все теперь острее и жгуче. Я люблю тебя, люблю…» – ответила она.

Если бы Алена писала на бумаге чернилами, как барышня прошлого века, то оно все оказалось бы закапано слезами, поскольку они у нее вдруг полились сами собой. Электронное послание слезами не измочишь. В крайнем случае, можно устроить короткое замыкание, но оно вовсе не казалось Алене чем-то страшным. В ней поселилось бесстрашие. Она любит и любима! Впервые! И это – самое главное! И никто не может причинить им со Степаном зла. Тем более Марианна! Что бы она ни придумала, Кардецкого ей не видать.

Алена со Степаном все переписывались и переписывались. Слова любви лились из них неудержимым потоком. Они уже не слагались в стихи. Они уже вообще ни во что не слагались. Это были обрывки мыслей, понятные только им двоим:

«на всю жизнь»

«только с тобой»

«никого нет лучше»

«люблю до сумасшествия»

«люблю, люблю, люблю»

«сто раз готов это написать»

«а я тысячу»…

Если бы Алена ранее и не приняла решения не ходить после обеда и тихого часа на процедуры, то все равно никуда не пошла бы, поскольку переписка оказалась важнее всего остального. Она врачевала Алену куда круче, чем жемчужные ванны и лечебная гимнастика.

«Я хочу тебя видеть», – написал Степан.

«А я тебя», – ответила Алена.

«Встретимся в бассейне, а после пойдем в сад, где так еще с тобой и не были!»

«А как же твоя симуляция?!»

«Ерунда! Будь, что будет! Хочу быть с тобой – и все!»

«Но ведь в бассейне наверняка будет Марианна!» – решилась написать Алена.

«Пусть! Я готов просить у нее прощения… Но ничто не может разлучить нас с тобой! Ведь так?»

«Конечно, так!! Ничто не может! И никто!»

«Да, НИКТО! Тогда до встречи! Целую!»

У Алены снова зашлось сердце от его «Целую!». Она опять почувствовала его губы на своей щеке. Какое же потрясающее ощущение… А после бассейна… там… в зимнем саду… Степан, может быть, поцелует ее еще раз? А потом, возможно, она его…

От эдаких волнительных размышлений у Алены опять все пересохло во рту. Она выключила ноутбук и вышла в коридор. Там, на специальном стеллаже, разделенном на ячейки, соответствующие номерам на этаже, после обеда оставляли пачки с соками. Алена нашла свою ячейку и взяла пачку. Сегодня был ее любимый – манго с грейпфрутом. Надо же, как сегодня все хорошо складывается! На редкость. Счастливый день!

В номере Алена включила телевизор и уселась в кресло, с удовольствием потягивая сок. До аквагимнастики оставался час. Минут сорок можно спокойно посмотреть «МузТВ», а потом начать собираться в бассейн. Все же хорошо, что она взяла с собой не затрапезный купальник, а этот, золотистый. Пусть железистая минеральная вода его портит, разъедает, зато Алена в нем очень стильно выглядит. Степану обязательно понравится! Хотя… он, наверно, ее уже в нем видел. Ну и что! Пусть смотрит еще! У Алены очень неплохая фигура!

«МузТВ» показывал какую-то скученную передачу о том, как украшать футболки серебристыми и золотистыми пайетками. Можно подумать, что самим догадаться нельзя. А еще музыкальный канал называется! Да под такую «музыку» только спать! Алена пощелкала пультом, напала на какой-то фильм про подростков, но сосредоточиться на нем никак не могла. Ей казалось, что герои говорят сущую ерунду, что поступки их неестественны, а чувства, которые пытаются изобразить юные артисты, насквозь фальшивы. То ли дело у нее со Степаном! Это же совсем другой уровень!

Алена зевнула и посмотрела на часы. Прошло только пятнадцать минут. Да под такие передачи она заснет и проспит бассейн! Хотя… этой аквагимнастикой вполне можно пренебречь. А что, если предложить Степану вместо бассейна сразу направиться в зимний сад? Нет… Что-то ее клонит в сон… Хороша же она будет на свидании, если ее одолеет зевота. Надо обязательно пойти в бассейн. Хоть в его чаше вода и непривычно теплая, но плаванье ее обязательно взбодрит.

Соня за Аленой почему-то не зашла. Наверно, утешает Марианну. Ну и пусть! Алене никто не нужен, потому что у нее есть Степан. Сте-пан! И почему ей раньше не нравилось это имя? Оно такое мужественное! В нем прямо ощущается звон большого колокола:

Динь-дон! дон-дан!дон-дан! Сте-пан!!!

О! Прямо стихи получились! Алена рассмеялась! Сравнение звучания имени Кардецкого с колокольным звоном ее позабавило, и она несколько взбодрилась. В конце концов, вещи в бассейн можно собрать и заранее. А потом, например, немного погулять в парке. И чего она все сидит в номере?

Девочка быстро покидала в спортивную сумку в полном беспорядке купальник, шапочку, резиновые шлепанцы, мочалку… Все то, что впрямую не касалось Степана, казалось ей малозначительным и не стоящим особого внимания. Даже если она и забудет взять что-нибудь нужное для бассейна, ничего страшного. Она может вообще не плавать. Она может просто посидеть у бортика и посмотреть на других. Тому, например, кто не умеет плавать, все равно рекомендуют сидеть у воды и дышать ее целебными испарениями. Впрочем, зачем Алене смотреть на других? Она будет смотреть только на одного.

В коридоре Алене опять встретился Измайлов, тоже одетый для улицы, что было некстати. Девочке хотелось побыть наедине со своими прекрасными надеждами. Видимо, на ее лице отразилось какое-то смятение чувств, потому что Володя, слегка дурачась, развел руками и сказал:

– Не бойся! Сегодня я без котенка! Никуда не опоздаешь!

– Я и не боюсь, – весьма банально ответила Алена.

– Ну и правильно! До бассейна почти полчаса. Прогуляемся?

Да, Алена и намеревалась погулять, но никак не с Измайловым. С ним ведь надо разговаривать, а разговоры с ним ей совершенно неинтересны. Но не грубить же? Пришлось сказать:

– Пошли…

И они отправились в парк. Володя беспрерывно что-то говорил. Его слова долетали до Алены как сквозь воду. Наверно, она умудрялась все-таки уместно вставлять реплики, типа «да», «надо же», «неужели», потому что Измайлов своих рассказов не прерывал и, видимо, даже не догадывался, до какой степени Алене они не нужны и как ей от них хочется спать.

– Слушай, что-то ты какая-то бледная! – долетели до нее слова Измайлова.

Алена с удовольствием сказала бы, что от его болтовни не только побледнеешь, но и уснешь прямо на ходу, но, разумеется, делать этого не стала.

– Нормальная, – сказала она. – Просто что-то немножко устала.

– Может, тебе тогда не ходить сегодня в бассейн?

– Еще чего! Ты же уже знаешь, как я люблю плавать!

– Знаю, но сегодня особенно не поплаваешь! Сейчас начнется: вдох-выдох, вдох-выдох!

– Это ничего! Переживем! – Алена улыбнулась. Она готова была пережить все, что угодно. Ведь после аквагимнастики у нее свидание со Степаном!

В раздевалке бассейна Алена увидела Соню. Одну, без Марианны. Решила про нее не спрашивать. Разве что-нибудь хорошее услышишь? Но Соня принялась рассказывать сама:

– Представляешь, Мариашка – сама не своя. Ее прямо всю трясет. И что бы вам с Кардецким не подождать, пока она не уедет!

– А мы ничего ужасного не делали и не делаем, – ответила Алена. – Встретились всего один раз, да и то тогда, когда никто не видел. И вообще в основном только переписываемся.

– Могли бы вообще помолчать о своих чувствах! Пусть бы Степан проводил ее, а потом с тобой роман крутил бы!

– Ну ты даешь, Соня! – возмутилась Алена. – Разве так можно? Это же лицемерие! Обман!

– А разве можно доводить человека до такого состояния, что все лечение побоку! На Марианку же смотреть страшно! Она хотела идти в бассейн, а я сказала, чтобы даже и не думала. В таком состоянии утонуть – раз плюнуть! Да еще в этой мутной воде… не сразу и увидят, кто на дно пошел.

– И зачем ты такие ужасы придумываешь! – Алена фыркнула и пошла в душ. Теплые, ласково шуршащие струи произвели на нее странное действие: колени стали ватными, в голове неприятно зашумело, а веки отяжелели и пытались сомкнуться, как тогда, когда она сутки проревела после выходки Каринки. Поскольку теперь поступок Мелиховой уже не казался Алене таким ужасным, она улыбнулась и включила воду похолодней. В голове несколько прояснилось. Вполне можно было идти на аквагимнастику.