Доктор Нонна - Господнее прощение Страница 12

У нее подкосились ноги. Происходящее казалось ей удивительным сном. Сном о дивном, чудесном и безвозвратно утраченном прошлом.

Омар помог ей раздеться. Пальцы не слушались его, взгляд был затуманен.

– Знаешь, Варенька, – он не хотел знать ее нынешнего имени, для него она оставалась той прежней Варей, его первой любовью. – Когда мы расстались, я потерял вкус к жизни. Мир поблек, стал черно-белым. Мне не хотелось жить. Время сделало свое дело. Боль утраты постепенно притупилась. Я женился, мои жены рожали мне детей… Но каждый раз, засыпая, я чувствовал ласковые прикосновения твоих пальцев. Тем безотраднее было пробуждение. Я лежал, глядя в темноту, и молил Аллаха вернуть мне мою возлюбленную. Я хотел провести еще одну ночь с тобой, прежде чем убью тебя…

Варя слушала и не слышала его. Его голос завораживал ее. Да, милый, она готова к смерти, но после ночи любви. Да… да…

Она погрузилась в воду, смывая с себя все прошедшие годы, прикосновения Вениамина, все ненужное, чужое, чуждое. В эту ночь она будет чиста, как прежде.

Они отдались друг другу со всей накопившейся за долгие годы разлуки страстью. Омар по-прежнему был сильным мужчиной. Он мгновенно восстанавливался и снова и снова неистово утолял свой любовный голод. Варя опять испытала ощущение головокружительного полета. Она летела высоко в небесах и хотела, чтобы полет этот длился и длился.

Они неистово праздновали свою встречу, торжество своей любви. Но в их объятиях была и боль, и горечь. Они прощались, готовили себя к разлуке. Теперь уже навсегда.

Уставшие, под утро они забылись кратким обморочным сном. Сквозь истому забытья Варя все же заметила, как Омар приподнялся и сунул руку под подушку. В его руке тускло блеснула сталь кинжала. Все-таки он не простил ее… Его сердце по-прежнему жаждет мщения.

Но ведь она ни в чем не виновата. Его отец грубо ворвался к ней, пытался овладеть ею. Она только защищалась. И разве она хотела расстаться с Омаром? Это все их восточные предрассудки, чудовищно преувеличенное и искаженное представление о мужской чести.

Нет, она не хочет погибать из-за какой-то несуществующей вины.

На тумбочке с ее стороны у изголовья стояла бронзовая фигурка женщины, держащей в руках часы. Стрелки показывали начало пятого утра.

– Господи, прости меня!.. – взмолилась Варя.

Она схватила статуэтку и ударила ею Омара в тот самый миг, когда сталь коснулась ее горла.

Глава 26

Вениамин беспокойно ходил по квартире. Уже светает, а Виолетты все нет. И ее телефон упорно не отвечает. Сбывались самые худшие его опасения.

Он едва удерживал себя от звонка в милицию. Не надо никого будоражить. Надо подождать еще немного. Почему молчит ее телефон? Неужели она все-таки встретилась с этим напыщенным индюком-кутюрье? Вениамина передернула дрожь ненависти. Пусть только этот самодовольный богач посмеет причинить зло его Виолетте. Вениамин пойдет на все и буквально сотрет с лица земли любых обидчиков, всех, кто посягнет на счастье их семьи. Не зря же он так круто изменил свою вполне благополучную жизнь ради этой женщины. Любимой женщины! Он, как и прежде, готов для нее на все. Она будет с ним всегда – любой ценой!

Он услышал скрежет ключа в замке и бросился к двери. На пороге стояла Виолетта. Бледная, с темными кругами под глазами. На воротнике ее плаща Вениамин увидел кровь.

– Что с тобой? Что произошло? – спрашивал он, в то время как его руки – руки опытного врача, обрабатывали рану на горле, накладывали повязку, проверяли пульс.

– Это я случайно поранилась, – невнятно бормотала она, – понимаешь, случайно…

– Слава Богу, артерия не задета! Тебе нужен покой. Прими снотворное. Не надо много говорить, иначе снова начнется кровотечение. Постарайся уснуть. Потом мы разберемся во всем. Я все знаю… Я знаю, ты была у него. Зачем? Арабы никогда ничего не прощают. Он слишком зависим от своих сословных предрассудков. Ладно, потом, потом…

– Откуда ты знаешь? – через силу спросила она.

– Мне Геннадий все про вас рассказал. Только ничего не говори. Лучше постарайся уснуть.

Но Виолетта хотела все рассказать ему. О страсти, о силе любви, которая увлекла их с Омаром в свой водоворот. О том, что произошло в «Астории». Вряд ли Вениамин поймет это, а огорчать мужа ей совсем не хотелось, он столько хорошего сделал для нее и Васеньки. Но все же он должен знать. Рассказать – и поскорее забыть весь этот жуткий кошмар.

Она плохо помнила, как вышла из номера Омара, как добралась до машины, как доехала до дома.

Неужели она убила его? Она вспомнила неподвижное тело на кровати, и слезы выступили на ее глазах. Ну почему все так ужасно складывается в ее жизни?

Снотворное подействовало: обессиленная, измученная Виолетта забылась сном.

Вениамин ожидал больших неприятностей. Виолетта во всем призналась и рассказала ему, что она, защищаясь, ударила этого кутюрье, возможно, убила его. Он лихорадочно искал выход из этой непростой ситуации. Что же делать?..

Но назавтра ничего не произошло. Пресса молчала, в новостных выпусках тоже ничего не сообщалось о трагедии в «Астории».

Вениамин позвонил Анатолию Максимовичу, директору гостиницы, тот когда-то протезировался в его клинике. В разговоре о том о сем он как бы невзначай поинтересовался остановившимся в «Астории» знаменитым кутюрье.

– Никуда не выходит и продлил свое пребывание на две недели, – сообщил ему директор.

«Значит, он жив, – понял Вениамин, – неужели он снова попытается добраться до Виолетты?»

Он договорился о встрече с Анатолием Максимовичем и с облегчением вздохнул. Виолетте он решил ничего не говорить.

Через несколько дней Виолетта почувствовала себя гораздо лучше. Она с ужасом вспоминала все, что произошло в гостинице, и готовилась к аресту.

В один из дней она оказалась дома одна. Вениамин в последнее время не говорил, куда он исчезает, а Вася ушел на шахматный кружок. Марию Петровну она на эти дни отпустила. Неожиданно в дверь позвонили. Предчувствуя самое плохое, Виолетта нехотя открыла дверь и обрадовалась – на пороге вместо милиции стоял Володя.

– Привет!

– Что это у тебя за повязка? – удивился Володя, увидев перевязанное горло Виолетты.

– Ничего особенного… Пустяки, – отмахнулась она, – а вот на тебе лица нет, какой-то ты не такой. Что-то случилось?

– Ксюша улетает с Омаром к нему в Эмираты. Он хочет взять ее четвертой женой.

Он жив – перевела дух Виолетта, она не убила его. А это значит, что еще ничего не закончено…

Володя прошел к столу, сел и неожиданно разрыдался.

Так их и застал вернувшийся Вениамин: размазывавшего по лицу пьяные слезы Володю (оказалось, что он изрядно пьян) и утешающую его Виолетту.

Они с трудом уложили Володю в кабинете Вениамина и вернулись в гостиную.

– Я все знаю… – глухо, без предисловий сказал Вениамин, – я был у директора «Астории» и за немаленькие деньги выкупил у него пленки, где вы с Омаром…

– О, ужас!.. – всхлипнула Виолетта. – Прости меня!

– Господь простит… Когда вернется Василий, никуда не выпускай его. – Желваки забегали по скулам Вениамина.

Он оделся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

Виолетта села в кресло и закрыла глаза.

Слез у нее больше не было.

Глава 27

Вениамин не мог успокоиться. Этот заезжий самодовольный господинчик посягнул на самое дорогое, что у него есть, – на семью, ради которой Вениамин пожертвовал многим и ради спасения которой готов был на все. На его любимую женщину… Ну, нет, ничего у него не выйдет. Вениамин положит этому конец раз и навсегда.

Он подъехал к гостинице «Астория», набрал номер на мобильном и сказал:

– Здравствуйте, Арон Матвеевич. Ваш номер мне дал Анатолий Максимович. Я стою на углу…

Он объяснил, где находится.

Через некоторое время к нему в машину сел солидный седовласый мужчина средних лет, повар из ресторана «Астории». Они поздоровались, и Вениамин, не мешкая, сразу приступил к делу. Он положил на сиденье рядом с Ароном Матвеевичем плотный пакет.

– Здесь сто тысяч долларов.

– За что? – Арон Матвеевич отодвинулся. – Я в эти игры не играю. Вы что, перекупить меня хотите?

– Ничего подобного. Просто небольшая услуга. Мне надо добавить в завтрак господину Омару вот это. – Он показал пузырек с небольшим количеством порошка.

– Это что, яд?

– Ну что вы! Это просто снотворное. Мне надо, чтобы он не пришел завтра на одну встречу. Мне это очень важно. Добавьте это в яйцо. Я знаю, что каждое утро он ест яйцо вкрутую.

– Это действительно не яд? – спросил повар, искоса поглядывая на пакет с деньгами.

– Разумеется, – соврал Вениамин, – я бы никогда не решился на подобное. Я же вам объяснил, зачем мне это надо.

– Хорошо, – недовольно буркнул Арон Матвеевич, взял пакет и вышел из машины.

Все эти дни Вениамин провел словно в горячечном бреду. Он задыхался от ненависти к Омару. Этого надутого индюка надо убрать. Вениамин ни на секунду не сомневался в этом. Слепая ярость подчинила его волю, он стал всего лишь орудием мщения, а не человеком. Но как? Вениамин долго ломал голову над этим. Порой случается отравление ртутью от амальгамовых пломб. Но теперь такие пломбы уже не ставят. Что же придумать? Он прошел на кафедру химии, когда там никого не было, долго придирчиво перебирал химикаты.