Владислав Виноградов - Без срока давности Страница 20

А здесь… здесь воры живут и жируют. И кто вспомнит добрым словом тех парней, что погибли в Афганистане и гибнут сегодня в горячих точках?

И на Виктора накатило. Злость ли, усталость или вторая бессонная ночь подтолкнули его руку, но в ней вдруг оказался выхваченный из кобуры пистолет.

Вор дернулся, сразу заговорив нормальным языком:

– Эй, начальник, ты чего?

Непейвода сделал шаг вперед.

– Убери «волыну», мент! – взвизгнул Короткоспинный. – Поговорим по-хорошему!

Непейвода взвел курок. Но дело было не в почти неслышном щелчке стали. Дело было в том, что по лицу оперуполномоченного вор понял: сейчас тот спустит курок!

– Псих, стой, не надо, я скажу! Запоминай: «под куполами» фраер меня ждет. С этими кассетами. Расчет на месте. Так договорились.

Непейвода поставил пистолет на предохранитель и спрятал в кобуру. С трудом перевел дыхание:

– Пойдет в зачет. Чаю дам. С сахаром.

– Что, потемненный [4] был из этих, «афганец»? – осторожно спросил Короткоспинный.

– Да. Летчик, ногу потерял. А ты его грабить… Слушай дальше. Теперь ты мне поможешь еще в одном деле. Лакай свой чифирь и запоминай.

Короткоспинный послушно кивнул. В динамике магнитофона рвался хриплый голос, свистели лопасти вертолетных винтов.

Глава 38 Когда в затылок дышит страх

Золтанов бесшумно поднялся на третий этаж и открыл дверь своим ключом. Обычно он избегал им пользоваться. Лишние осложнения. Людмила и без того скулила, что лишена всякой личной жизни, что стала жалкой марионеткой и в собственном доме не чувствует себя хозяйкой.

Неглупая девчонка, она все понимала правильно. Требовалось лишь изредка освежать ее затуманенные дурацкими мечтами мозги. Напоминать, что именно с помощью Всеволода Борисовича приватизирована эта уютная квартирка в центре города, на которую была тьма охотников аж в самой мэрии. Что обставлена она современной мебелью тоже на его средства. А единственная услуга взамен – немудреное обслуживание аудиотехники американской корпорации «Ноледж экспресс». Потому что нельзя же считать услугой спальные утехи, до которых и сама Люсьен большая охотница.

Всеволод Борисович без щелчка притворил дверь, повесил на вешалку пиджак, с удовлетворением отметил, что его тапочками никто не пользовался. Заглянув в спальню – женщина на полуторной кровати с головой укрылась одеялом, в полусумраке соблазнительно белело пышное бедро, – Золтанов прошел в гостиную, сел в кресло и привычно нажал клавишу магнитофона.

Пока перематывалась лента, он мысленно поблагодарил американскую корпорацию за простую и надежную технику. Пластмассовая коробочка цифрового диктофона, выполненный в виде зонтика микрофон направленного действия, кварцевый стабилизатор – и все секреты местных пинкертонов известны Всеволоду Борисовичу. Не то чтобы он их сильно опасался, сотрудников правоохранительных органов, а просто усвоил: информация такого рода – в числе самых ценных товаров.

Неизменный спрос на нее в кругу его знакомых подтверждал это. Всеволод Борисович имел обыкновение презентовать диски с интересными записями нужным, влиятельным в своей сфере людям. И никогда в этом не раскаивался.

А теперь – Золтанов невольно поморщился – он сам оказался в положении человека, который не пожалеет денег за магнитофонную кассету из «черного ящика» инвалида Дымова, который ухитрился не сгинуть в горах Афганистана, и сейчас тоже цепляется за свою никчемную, безрадостную жизнь.

Скорее всего, опасения напрасны. Ну, допустим, станет известно, что подполковник Золтанов струсил в Афганистане, бросил Дымова в той проклятой пещере. Оправданий миллион. Надвигалась ночь, и прилетевший за ними спасательный вертолет не имел возможности ждать, а Всеволод Борисович действительно полагал, что Дымов убит «духами». Не лезть же было самому в пещеру?

Нет, с этой стороны ничего не угрожает. Другое постоянно вызывало тревогу, отравляя жизнь Золтанову, Дымов мог узнать, что в разгромленном караване с оружием была и партия наркотиков. Наткнувшись на распоротый осколком реактивного снаряда тюк, Всеволод Борисович моментально сообразил, сколько может стоить каждый из этих продолговатых брикетов, бесхозно лежавших на песке среди гильз.

Золтанов провел рукой по лицу, отгоняя воспоминания. Слава богу, перекупщик-узбек, с которым он быстро нашел общий язык, теперь в другом государстве. А Дымов рядом и в который раз демонстрирует удивительную живучесть. Впрочем, Всеволод Борисович имел достаточные основания считать, что скоро ни Дымов, ни его «черный ящик» не будут представлять угрозы. И развеется, наконец, эта мрачная туча на безоблачном горизонте народного избранника, добропорядочного семьянина, всеми уважаемого Всеволода Борисовича.

Хороших специалистов порекомендовали те люди, которых живо интересовала свежая информация из кабинета начальника уголовного розыска…

Магнитофон на журнальном столике тихо щелкнул. Перемотка закончена. Золтанов посмотрел на часы. Девять. До назначенной в «Спутнике» встречи еще час. Сейчас он узнает последние новости уголовной хроники, а потом заглянет в спальню.

Всеволод Борисович нажал клавишу. Подслушивающая американская техника обеспечила качественный съем информации с оконного стекла. Оказывается, менты все знали про задуманную сделку!

Золтанов явственно ощутил, как в затылок ему дышит страх. Темный, первобытный, какой он не раз испытывал в Афганистане.

Всеволод Борисович встал, отыскал в баре начатую бутылку коньяка. Отхлебнув прямо из горлышка, он сказал себе: спокойно, без паники. Выборг не Афганистан, оперы из милиции не «духи», депутатская неприкосновенность защищает от всех неприятностей со стороны правоохранительных органов надежнее, чем бронежилет от осколков.

К тому же покровитель в столице. Пал Саныч не выдаст Золтанова, ведь хлебают они из одной кормушки.

Правда, последнюю сделку Золтанов решил провернуть исключительно в свою пользу, но Пал Саныч этого не узнает. Плохо, что делом заинтересовалась ФСБ, однако и это пока не финиш. Рано или поздно Всеволод Борисович узнает, кто их человек, и найдет к нему подходы. А пока…

Золтанов остановил диктофон, прошел в спальню:

– Подъем! Живее собирайся на работу.

Люсьен перевернулась на живот и закрыла голову подушкой. Золтанов без церемоний сдернул с нее одеяло, рыкнул по-армейски:

– Выходи строиться на физическую зарядку! Форма раз – трусы противогаз!

– Уж без трусов я как-нибудь обойдусь, – пробормотала Людмила, натягивая одеяло.

– А ну, живее, а то до конца дней будешь пить только чистую воду.

Эта угроза подействовала безотказно.

Объясняя Людмиле Ермишиной, что требуется сделать, Золтанов невольно поглядывал в окно на скромное здание Горотдела внутренних дел. Там еще не догадываются, кто ж сотрудник ФСБ, работающий в городе. Золтанов тоже не ясновидящий. Но, перебирая новых людей, почему-то останавливался на молодом оперуполномоченном. Он недавно появился в городе, он сразу вышел на Золтанова, расследуя инцидент с Дымовым.

Всеволод Борисович промокнул белоснежным платком толстый складчатый загривок. Хоть молокосос и краснеет, словно девица, неприятно иметь своим противником ФСБ.

Глава 39 Поправка к берлинскому плану

Прислушиваясь к бою старинных часов, Зигфрид Фрош вытряхнул последнюю сигарету и смял пустую пачку от «Житан». В кулаке легко расплющилась синяя танцовщица, изображенная на коробке. Он мстительно подумал, что такой участи заслуживают многие бабы, в том числе и переводчица Эрика Тынсон.

Сперва она водила за нос самого Зигфрида, потом одноногого русского велосипедиста, а теперь переключилась на Гельмута Шредера. Еще неизвестно, не она ли помогла калеке сыграть вниз головой той памятной ночью. Зиги, даром что изрядно клюнул, видел Эрику в коридоре вместе с Дымовым. Шли под ручку и мило ворковали. А потом парня нашли под лестницей с проломленным черепом.

Вся их женская порода такая – лишь бы втравить человека в историю. Вот и он, Зигфрид, оказался в России благодаря одной шустрой особе по имени Мария-Луиза. В Берлине, в маленьком офисе неподалеку от Карлсхорсхортского ипподрома, располагалась сомнительная контора под вывеской акционерного общества «Русский титан». Сюда и направила для начала Зигфрида неугомонная Мария-Луиза, получившая рекомендацию от двоюродного брата. Тот был женат на грузинке из России и торговал на черном рынке черной икрой и советскими орденами. В общем, концов не найдешь, если что.

«Здесь у нас почти семейное дело, – сказал Зигфриду тщедушный сморчок в помятом костюме. – Экспорт-импорт, то да се. Чуточку риска, зато хорошие гонорары. Впрочем, евро ведь выше любого закона. Конечно, определенный риск есть. Зато одна-другая командировка в Россию принесет вам первый взнос на домик в Потсдаме, на берегу Хафеля, о котором мечтает ваша подруга».