Владимир Гриньков - Телохранитель Каина Страница 22

– Уже десять лет, как его нет в живых.

В ответ на это Потемкин только пожал плечами.

– Мне говорили, что он умер, – произнес Китайгородцев так, будто оправдывался.

– Говорили, – эхом повторил Потемкин.

Китайгородцев понял. Спросил:

– Вы думаете, он жив?

– Я думаю, там темная какая-то история, – ответил Потемкин. – Какая-то тайна. Вы увидели что-то такое, чего видеть были не должны. И вас принудили забыть об этом.

– Каким образом? Это гипноз?

– Да! – уверенно сказал Потемкин.

Китайгородцев не сводил взгляда с собеседника. Так обычно ожидают разъяснений. Потемкин не стал его томить.

– Я всегда могу определить, находился ли человек под воздействием гипноза, – сказал он. – Есть целый ряд признаков, которые об этом говорят. Ну, например, человек, который уже впадал когда-то в гипнотический транс, в следующий раз делает это быстро и легко.

– Это мой случай?

– Да.

– И кто же меня гипнотизировал? Лисицын? Генерал?

– Нет. Михаил.

– Это ваши подозрения?

– Это моя уверенность. Вы сами мне назвали имя. Это Михаил.

Зрителей на сеанс пришло немного. В зале пустовали целые ряды. Потемкину объяснили, что дело в плохой погоде: город завалило снегом, не все дороги расчищены, транспорт ходит плохо. Потемкин не выразил неудовольствия, традиционную лекцию прочитал как ни в чем не бывало, а когда приступил непосредственно к сеансу, повел себя несколько раскованнее, чем это было обычно: позволял себе шутить, приглашая зрителей пересаживаться ближе к сцене, и даже разбавил привычное течение сеанса новыми номерами, которых Китайгородцеву не доводилось видеть прежде. Возможно, с меньшим числом зрителей гипнотизеру было легче управляться.

Среди новых номеров был такой: Потемкин ввел одного из зрителей в состояние гипнотического транса, а затем внушил, что тот находится под палящим солнцем и температура воздуха в тени никак не меньше сорока градусов, так что очень хочется пить.

– Жажда! – внушал Потемкин. – Вы испытываете сильную жажду! Очень хочется пить! Вы хотите пить! У вас в руках двухлитровая бутылка с холодной освежающей водой! Пейте воду! Пейте жадно!

И загипнотизированный «пил», запрокинув голову и «держа» в руках несуществующую бутылку. Он «пил» жадно, захлебывался и никак не мог утолить эту призрачную жажду.

Китайгородцев наблюдал за происходящим из-за кулис.

Сон… Пить… Пить… Сон.

Хамза чай попил и после этого заснул за рулем. А Китайгородцев у себя в кармане нашел пакетик с подозрительной травкой. И он не помнил, как этот пакетик у него в кармане оказался.

Следующий населенный пункт, через который пролегал маршрут гастрольного турне Потемкина, находился вдалеке от железных дорог, поэтому изначально предполагалось, что добираться до него будут на автомобиле. Но в этот вечер уехать не смогли. Нанятый Потемкиным водитель наотрез отказался ехать, поскольку из-за непогоды дороги пребывали в ужасном состоянии, а до полуночи оставалось два с небольшим часа – отправляться в неблизкий путь в таких условиях мог только самоубийца, как сказал шофер. Потемкин собирался посулить ему дополнительно денег, но тут на сторону водителя встал Китайгородцев – безопасность клиента под угрозой, и надо бы дождаться утра, безусловно.

Они остались в тех же номерах, в которых провели предыдущую ночь. Поужинали тем, что приготовила к вечеру мама Нины Портновой. Когда, завершая ужин, пили чай, Китайгородцев, наконец, решился.

– А можно еще раз? – сказал он, смущаясь. – Вот это… Гипноз…

Потемкин выжидающе молчал, сверля Китайгородцева взглядом.

– Я недавно… В Москве… Нашел в своем кармане пакетик. Там был чай. И еще трава такая, от которой клонит в сон. Со снотворным, в общем, эффектом. И я не помню, откуда пакетик этот взялся.

Китайгородцев посмотрел на собеседника просительно. Но Потемкин, кажется, не понимал, в чем дело.

– У меня есть шеф, – сказал Китайгородцев. – Мой начальник. Он приезжал ко мне туда. В тот дом, о котором я вам рассказывал. Потом он оттуда возвращался в Москву и за рулем заснул. Перед отъездом он пил со мною чай.

Потемкин пришел в номер к Китайгородцеву на полтора часа раньше, чем накануне. Опустился на стул и некоторое время сидел неподвижно, вслушиваясь в дыхание спящего человека.

В транс Китайгородцева он ввел легко.

Для проверки того, что контакт со спящим установлен, Потемкин попросил назвать имя. Затем фамилию. Китайгородцев отвечал без промедления и достаточно внятно. Можно было приступать.

– Я хочу поговорить с вами про чай, – сказал Потемкин. – Такой маленький пакетик с зеленым чаем. Вы нашли его в своем кармане. Вы помните, как вы его нашли?

– Да, – спокойно ответил Китайгородцев.

– Я уверен, что вы знаете, откуда он у вас в кармане появился. Вы знаете?

– Знаю.

– Откуда же? Скажите мне!

– Я положил его.

– То есть вы сами этот пакетик положили в свой карман?

– Да.

– Зачем? Я хочу знать!

– Чтобы проверить.

– У вас были какие-то подозрения насчет этого чая?

– Да.

– Какие подозрения?

– Опасный.

– Чай опасный?

– Да.

– В чем опасность?

– После крепко сплю.

– После чая крепко спите? – задал уточняющий вопрос Потемкин.

– Да.

– А в пакетике чай как оказался? Вы насыпали?

– Да.

– Откуда вы насыпали? Где брали?

– Пачка.

– Пачка с чаем?

– Да.

– Большая?

– Нет.

– Фабричная упаковка?

– Да.

– Как он назывался? Вспомните!

– Чай зеленый байховый.

– Откуда он взялся? Вы его купили?

– Нет.

– А кто купил?

– Михаил.

– Вы точно знаете, что Михаил?

– Я думаю, что Михаил.

– Вы лично распечатывали пачку?

– Не помню.

– Вспоминайте!

– Мне кажется – нет.

– Из-за чего вы заподозрили, что с чаем что-то не так? Потому что пачка открыта? Или другая причина?

– Другая.

– Назовите ее!

– Крепко сплю.

– Вряд ли только эта причина, – сказал Потемкин. – Что-то было еще. То, что вас заставило задуматься.

– Хамза!

– Что – Хамза? Конкретнее!

– Хамза заснул.

– Вы сопоставили. Решили, что это из-за чая. Что дальше? Что вы предприняли?

– Чай – нет.

– Престали пить чай?

– Да.

– Еще что вы предприняли?

– Не есть.

– Вы перестали принимать пищу?

– Перестал.

– Совсем ничего не ели?

– Яйца.

– Яйца – ели?

– Да.

– Почему?

– Скорлупа.

Скорлупа. Это надо было понять. Потемкин потер виски.

– Вы ели скорлупу?

– Нет.

Скорлупа. Надо понять.

– Не опасно, – сказал Китайгородцев.

Скорлупа – это не опасно.

– Разбить только, – добавил Китайгородцев.

Разбить – это нарушить!

– Вы ели яйца, у которых не нарушена скорлупа! – осенило Потемкина.

– Да.

– И туда нельзя подмешать снотворное!

– Да.

– Вы подозреваете, что в вашу пищу подмешивают снотворное?

– Да.

– Кто?

– Михаил.

– Зачем?

– Чтобы я спал.

– Ночью спали? Или днем?

– Ночью.

– А что такое происходит ночью? Отвечайте!

– Ночью приходит генерал.

Ночь прошла. Яркое солнце за окном, верный признак морозного утра. Китайгородцев выглянул на улицу. По скрипучему белому снегу шли прохожие, выдыхая белесый пар. Ватага ребятишек продиралась прямиком через сугробы, игнорируя протоптанные тропинки. Радовались первому большому снегу, как неразумные щенки.

Дорогу за ночь успели расчистить. И площадку перед гостиницей расчистили тоже. На этой площадке стоял легковой автомобиль.

«Ауди».

Китайгородцев вышел из своего номера, сжимая в руке инвалидную трость как дубину.

В коридоре – никого.

Постучал в дверь соседнего номера. Открыл Потемкин.

– Вы один? – тихо спросил Китайгородцев.

– Да.

Но Китайгородцев все равно вошел и осмотрел номер. На всякий случай. Мало ли что.

– К вам никто не приходил? – спросил Китайгородцев. – Может быть, в дверь стучали?

– Нет. А что случилось?

– Подойдите, пожалуйста, сюда, – вместо ответа попросил Китайгородцев.

Он стоял у окна, стараясь при этом, чтобы его не увидели с улицы. Потемкин приблизился.

– Вам знакома эта машина? – кивнул за окно Китайгородцев.

Потемкин всмотрелся.

– Возможно, – ответил не очень уверенно.

– Оставайтесь в номере, – попросил Китайгородцев. – И никому не открывайте. Ни при каких обстоятельствах. Только мне!

Сегодня дежурила другая женщина.

– Здравствуйте, – сказал Китайгородцев. – Нина Портнова тут была…

– Сменилась.

– Это неважно, – сказал Китайгородцев. – Она ведь говорила вам, кто мы такие?

– Я в курсе, – значительно произнесла женщина.

– И что нам надо помогать. Безопасность там и все такое.

Женщина не ответила, смотрела выжидательно.